Дмитрий Федотов - Хозяин урмана

– И что же вы накопали?

– Да почти то же, что и ты, Дмитрий. Мы работали параллельно. С какого-то момента мы обратили внимание на твои изыскания и поняли, что ты интересуешься той же проблемой, но с другой мотивацией. И тогда решили привлечь тебя к сотрудничеству.

– Ага. Но мне-то нужен не артефакт, а отец Александр. Я слово дал его жене, что найду Сашку…

– Вот и хорошо. Давай же продолжим наши поиски. Только завтра.

– Ладно… Но в связи с тем, что мы тут не одни, предлагаю установить дежурство. По три часа смена. Кто «за»?..

Все согласились. И поскольку говорят, что всякая инициатива наказуема, мне и выпало дежурить первому.

За день все вымотались основательно, поэтому сразу после ужина дружно завалились в палатку, а я сел у костра, спиной к замшелому срубу, ружье прислонил к стене и решил попрактиковаться в медитативной технике випашьяна. Этим видом медитации занимались индийские брахманы и йоги еще несколько тысяч лет назад. Техника позволяла значительно расширить диапазон чувственного восприятия и буквально сканировать окружающее пространство, например, на наличие движущихся объектов или источников тепла, или источников определенных запахов, звуков и так далее в зависимости от поставленной перед собой задачи.

Випашьяну я начал осваивать еще в институте вместе со своим другом, который, к сожалению, потом погиб в Афганистане. И надо сказать, несколько раз по жизни это знание и умение мне пригодилось! Поэтому я сел в позу падмасана и перешел на «внутреннее дыхание». Минут через десять в районе темени раздался знакомый тонкий звон, и мои чувства скачком обострились.

Теперь я отчетливо слышал дыхание спящих в палатке людей, сопение какого-то любопытного животного по другую сторону скита, шуршание в траве за пределами освещенного круга – вероятно, мыши. Также я ощутил легкое изменение в движении ночного ветерка, и тут же внутренним зрением совершенно ясно увидел напротив, по ту сторону костра человеческую фигуру.

Я открыл глаза. Сквозь тонкую завесу раскаленного воздуха над пламенем я разглядел сидящего на пне человека, очень знакомого и одновременно совершенно чужого.

– Здравствуй, Митяй! – сказал он почти знакомым голосом.

– Здравствуй, Богомол, – хрипло произнес я и откашлялся. – Все-таки живой?

– Да что мне сделается… Знаю, ты меня ищешь. Зачем?

– Как это – зачем?! Ты же мой друг!..

– Спасибо… Только разошлись наши стежки-дорожки, – он вдруг перешел на любимый «сказительный» тон, по его собственному выражению. – Твой путь и поныне сугубо земной, а мой, вишь, из Яви да в Нави!..

– Сашка, что ты несешь?! – Я готов был броситься к нему, встряхнуть за плечи, заглянуть в глаза, но вместо этого остался сидеть на месте. Обострившееся внутреннее чутье буквально вопило: «Замри! Пропадешь!». – Антонина все глаза уже выплакала, тебя ждет. Пойдем домой!..

– Здесь теперь мой дом, Митяй, – вздохнул Александр.

– Ладно, – я решил не спорить, подумал, раз уж он сам на нас вышел, значит, есть ему что сказать. – Тогда объясни хотя бы, что случилось в… твоей бывшей квартире? И почему Антонина ничего не знает?

– Ей не нужно знать. Она ни в чем не виновата. Просто пришло мое время… – Сашка помолчал, я терпеливо ждал. – Богомоловы – старый православный род. Из Веток они вышли, бежали от гонений сначала за Волгу. Потом их заставили в Сибирь отправиться, на вечное поселение…

Снова наступило молчание, только потрескивал задумчиво костер. Я ждал.

– Они не смогли долго выносить понукания и несправедливость местного воеводы и однажды решили уйти подальше в тайгу. – Голос Александра то становился глуше, то вдруг обретал странные рыкающие обертоны, но я старался сосредоточиться на его рассказе, не обращая на это внимания. – Люди нашли подходящее место, но пришли ханты и объяснили им, что у здешнего урмана есть Хозяин и нужно провести обряд умиротворения, чтобы Хозяин принял их. Иначе все люди скоро погибнут…

– А кто он такой, – не выдержал я, – кто этот Хозяин: человек, зверь, дух?..

– Он Хозяин, мойпар, но он не один. У каждого из них есть свой урман. И без Хозяина лес медленно умирает – сохнет, заболачивается, гниет… Ты видел такую тайгу не раз.

– Значит, все-таки дух…

– Нет, мойпар имеет тело. И он тоже смертен, если не находит пищи.

– И чем же он питается?

– Ему нужна жизненная сила… Хотя бы раз в год он должен получить ее, иначе слабеет и погибает.

– Энергетический вампир, хочешь сказать? – не сдержал я нервного смешка.

– Зря ты так, – покачал головой Александр. – Каждый питается, как может… Мои предки заключили что-то вроде соглашения с Хозяином. Раз в году они приводили ему кого-то, чаще – из города, но иногда выбирали из своих…

– Человеческие жертвоприношения?! И ты еще защищаешь это чудовище?! Сашка, опомнись!..

Мне происходящее всё больше напоминало дурной сон. Или страшную сказку?.. Монстр, высасывающий жизнь из людей, но поддерживающий жизнь леса?.. Чушь какая-то!.. Хотя почему чушь? Природа – не человек, ей чужды понятия добра, справедливости, любви, наконец. Нет у ней ни этики, ни морали. Есть один главный закон – выживания. Все и вся выживают, как могут. Великая и вечная пищевая цепочка. И кто там, на ее вершине, не нам судить. Вернее, человек в какой-то момент решил, что на вершине именно он. Но это было всего лишь иллюзией.

Вот и люди, изгнанные себе подобными на край света умирать, решили побороться за свою жизнь – сработали древние инстинкты. И для того, чтобы выжить, заключили сделку с… кем?

– …но позже, спустя много лет, в урман пришла чума, – доносился, будто издалека, голос Александра, – умерли почти все. Лишь мой прапрадед с женой и сыном выжили. И когда мойпар потребовал свою пищу, прадед не смог отдать ни сына, ни жену. Он решил убить Хозяина. И убил. Но он снял с его тела необычный амулет… оберег… в общем, некий предмет на шнуре из шкуры медведя, и надел на себя как трофей…

– Дай догадаюсь, – сказал я. – Он сам стал мойпаром.

– Да…

– Но это же невозможно. Судя по твоему рассказу, этот Хозяин все-таки, скорее всего, некий реликтовый гоминид с весьма необычным обменом веществ. То есть другой биологический вид… А кстати, как же твой предок умудрился его ухлопать?

– Я говорю только то, что знаю. Хозяина убить трудно, но можно. Прадед заманил его на ловчую яму, а когда мойпар туда упал, прадед добил его, бросил сверху бочонок пороха с гвоздями… – Александр помолчал, потом продолжил: – Вот уже более полутора веков мойпар – проклятие нашего рода. Когда приходит время, он выбирает следующего из потомков и передает ему амулет, а вместе с ним и силу Хозяина урмана.

– Все равно звучит дико!.. Сашка, а почему бы тебе просто не отказаться от… такого предложения? Или вообще – прибить снова этого… эту… и избавиться от родового проклятия?