Дмитрий Федотов - Хозяин урмана

– А вы сидели с закрытыми глазами? – вдруг спросил Степан.

– Ну да. Изредка… – Михаил нахмурился. – Ты хочешь сказать, что я впал в некий транс, и потому не помню, что тут происходило?

– Парень намекает, что тебе просто отвели глаза, как он сам вчера проделывал то же с соглядатаями Хозяина здешних лесов, – пояснил я.

– Вы просто смотрели и не видели, – подтвердил Степан.

– Другого разумного объяснения нет, если все-таки ты не врешь насчет того, что не спал.

– Я не спал! – рассердился Сотников.

– Значит, попал под раздачу глюков, – ухмыльнулся Дюха.

Я подошел к кострищу и присел на корточки рядом со скелетом. Медленно и внимательно принялся его осматривать. Сначала остатки одежды. Они были странными. И штаны, и куртка сшиты из какого-то плотного материала, который почти не поддался разложению. Более того, я ясно различил несколько разрывов, подозрительно похожих на те, что получаются, когда ткань рвут зубами. Потом я разглядел над левым нагрудным карманом куртки нашитую полоску, бурую от времени и непогоды, со следами короткой надписи.

– Дай-ка фонарик, – попросил я Дюху. Он с готовностью протянул мне мощный «Брайтнайт», наблюдая за моими действиями. Я осветил полоску под разными углами, потом сменил диапазон излучения с «дневного» на «ночной», и тогда смог наконец разобрать написанное: «Тихонин Макар Анисимович, 1940 г.р. Отряд № 2».

– Заключенный, – резюмировал, подойдя и тоже присев рядом, Сотников.

– Это как же его сюда занесло?

– Беглый, скорее всего. И случилось это лет тридцать назад, не меньше.

– Почему?

– Такие нашивки делали еще в Советском Союзе. Сейчас – другие.

– Ага, – я снова склонился над мертвецом, аккуратно распахнул остатки куртки. – А мужик-то не сам умер.

– Откуда знаешь? – настала очередь удивляться Михаилу.

– Я – врач. В недавнем прошлом… Видишь, кости плеча и ребра вот здесь раздроблены, а тут вмятины и борозды?

– Ну…

– Это сделано зубами. Не человеческими, разумеется… К тому же он, похоже, упал откуда-то. Позвоночник явно сломан.

– С дерева, – предположил Андрей.

– Возможно…

– Наверное, он залез на, допустим, кедр, спасаясь от волков, но сорвался, сломал хребет, а потом его волки и докушали?..

– Ох, умеешь же ты, Дюха, вселить в людей оптимизм!

– Вообще-то, неважно, когда и как умер этот бедолага, – сказал Сотников. – Важнее – зачем нам его показали?

– Это Хозяин, – вдруг заговорил Степан. – Это он приходил ночью и принес мертвеца. Он же и глаза вам отвел, Михаил Иванович.

– А зачем?

– Предупреждает…

– О чем? – спросили мы уже хором.

– Наверное, чтобы к скиту не ходили. Его это место. Живет он там. Давно живет. А гостей не любит. Особенно незваных.

Мы переглянулись, и я сказал:

– Нам нужно туда дойти, Степа. Очень нужно. Ты уж, пожалуйста, не бросай нас. Доведи.

Степан молча отвернулся и принялся разбирать палатку.

*

Запись разговора по подконтрольной линии (9.08.09; 11:17).

– Ну, здравствуй, Артур.

– Кто это?

– Не узнал… Значит, поживу еще!

– А, Андрей Венедиктович… Откуда у тебя этот номер?

– Вопрос риторический. Ты зачем своих отморозков в тайгу послал? Совсем из ума выжил, как вторую сотню разменял?

– Они – моя страховка на случай, если твой смертный чудить начнет.

– Ты все-таки не понимаешь… При чем тут смертный? Хозяин их обнаружит, и тогда – хана всей твоей авантюре!

– Да мойпар за твоим смертным сечет! Ему сейчас не до моих людишек.

– Со смертным идет волхв. Молодой, правда, но пока глаза Хозяину отводит. А вот кто твоим поможет?..

– Ничего. Они – люди бывалые. Особенно Прокоп. Он в тайге – как у себя дома!

– Его община в горельнике за кедрачами обосновалась. Тамошний мойпар давно ушел… Ладно, Артур, мое дело – предупредить. Но их смерть будет на твоей совести!

Отбой.

Длительность беседы – 64 сек.

*

Через пару часов мы вышли к длинной пологой гриве, поросшей молоденьким сосняком и ельником. Деревца были еще совсем юными, высотой в метр-полтора. Между ними густо расположились «подушки» ягеля вперемешку с разнотравьем.

Мы поднялись на гриву, и тут шедший первым Андрей замер, как вкопанный. Я едва не налетел на него.

– Что случилось, Дюха?

– Тс-с, Димыч! – Он обернулся и сделал страшные глаза. – Гляди! – добавил шепотом.

Я посмотрел на дальний конец гривы и тоже обмер. Там стоял медведь. Но какой!..

Он был виден сбоку, что-то делал в кустах, но при этом возвышался над ними на добрых полметра! И это – на четвереньках!.. Окрасом зверь тоже отличался – почти черный и, кажется, шерсть чересчур длинная?..

Я быстро оглянулся и поманил пальцем присевшего на корточки Сотникова. Степана при этом я почему-то не увидел. Михаил подошел, с минуту внимательно рассматривал медведя, наконец изрек:

– Какой-то он неправильный. Во-первых, очень большой и черный. Во-вторых… на гризли он похож, вот! А гризли у нас не водятся.

– Он и для гризли, пожалуй, великоват будет, – раздумчиво сказал Андрей, покачивая ружьем, зажатым под мышкой. – Видел я тех, в Йеллоустонском заповеднике…

– А где Степан? – спросил я.

– Только что здесь был, – пожал плечами Сотников. – Ну, и что будем делать? Я так понимаю, топтыгин этот на нашем пути расположился?..

– Точно. Вот как раз для решения этой проблемы Степка и нужен.

– Да ну, ждать его!.. – отмахнулся Дюха и вдруг вскинул ружье стволами вверх, бабахнул дуплетом и заорал что есть мочи: – Эге-гей, лохматый! Проваливай подобру-поздорову!..

– С ума сошел?! – рявкнул от неожиданности я и оглянулся на медведя.

Тот, конечно, никуда не ушел, поднялся на дыбки, и сразу стало ясно, что никакой это не гризли. Ну, не бывает таких огромных гризли!.. И вообще – медведей. Насколько я смог вспомнить из прочитанного и сравнить с реальностью, больше всего зверь походил на своего пещерного предка. Живой реликт?!

Андрей присвистнул и принялся перезаряжать ружье, но Сотников ловко вырвал оружие у него из рук.

– Не надо больше стрелять! Вы же видите, что он не испугался. Не ровен час, осерчает, и что тогда?..

Да уж! Я представил, как зверюга вразвалочку устремляется к нам, и невольно передернул плечами. В свое время мне довелось побывать на Камчатке с экспедицией от института курортологии. И там местные рассказывали нам о сложных отношениях между медведями и людьми, сложившихся из-за освоения последними бывших охотничьих угодий косолапых. Мишки по-своему взялись бороться за родные пенаты – стали нападать на тех, кто появлялся на их пути. Я был поражен статистикой: ежегодно на Камчатке гибли и получали увечья разной степени тяжести десятки людей!