Владимир Голяховский - Семья Берг

Два месяца ушло у Павла на статью, которую он назвал «Два русских еврея и их меценаты». Название казалось странным, но только до тех пор, пока не прочтешь текст. Мария была первой читательницей, статья ей понравилась, она только сделала кое-где поправки в орфографии и стиле.

Павел пришел к директору Третьяковской галереи Юону.

— Константин Федорович, помните, вы дали мне совет почитать материалы про Антокольского, Левитана и Третьякова?

— Как же, как же, помню. Ну, прочитали?

— Прочитал и съездил в Русский музей. Все, как вы советовали. Вот я принес на ваш суд свою статью на эту тему.

— Очень любопытно, очень любопытно, я хочу прочитать ее.

— Я оставлю ее у вас, пойду пройдусь по залам.

Через полчаса Юон нашел Павла перед портретом «Неизвестной».

— Видите, Павел Борисович, я знал, где вас найти. Все любуетесь неизвестной красавицей.

— Любуюсь, Константин Федорович. Только теперь она из неизвестной стала мне очень хорошо знакомой.

— Это как же так?

— Я встретил девушку, очень на нее похожую, и женился.

— О, поздравляю. В этом вы превзошли самого Крамского — он-то считал ее неизвестной. А я пришел сказать вам о вашей статье. Статья очень интересная, вы понятно и красиво изложили чувства российских евреев. В статье все ясно и понятно. Вот говорят — кто нечетко мыслит, тот нечетко излагает. А вы изложили все четко, потому что у вас есть четкая мысль — гордость за свой народ. Статья достойна опубликования.

— Вы так думаете? Спасибо вам, я все сомневался — стоит ли ее показывать.

— Не только стоит, но необходимо, чтобы ее читали многие.

В нашу бурную революционную эпоху факты современности быстро становятся историей. Одним из таких явлений можно назвать давно назревший острый конфликт между национализмом и интернационализмом. И в этом конфликте особое место занимает положение евреев в старой и новой России. Представители еврейской национальности не имели в царской России одинаковых с другими народами прав. Их местожительство было ограничено особой «чертой оседлости», их не принимали на государственную службу, им не разрешали учиться в гимназиях и университетах. Но все-таки встречались отдельные уникальные случаи, когда и до революции евреи своими талантами и работоспособностью добивались в России признания и выдающегося положения.

Всеми признано, что вершиной русского скульптурного искусства являются творения Марка Антокольского, еврея из города Вильно. Как могло случиться, что еврейский мальчишка, выросший в бедной среде, не получивший никакого образования, стал великим русским скульптором? И не просто русским скульптором, но самым русским из всех русских мастеров, отразившим в своих скульптурах жизнь и историю России так, что в них живо пульсирует сама сущность России.

Также всеми признано, что вершиной русской пейзажной живописи являются творения Исаака Левитана, еврея родом из местечка Кубартай в Литве. Как могло случиться, что этот беднейший из бедных еврейский мальчишка-сирота, нищий, бездомный, постоянно голодный, стал великим русским пейзажистом? И не просто русским пейзажистом, но самым русским из всех русских мастеров, показавшим на своих полотнах русскую природу так, что она выражает самую сущность души русского народа.

Казалось бы, ничто в жизни Антокольского и Левитана не предвещало их превращения в подлинных выразителей русской души и русской природы. Но в том-то и дело, что в их достижениях отразилась уникальная черта евреев — способность впитывать в себя окружающую культуру. Всякая адаптация к окружающему — это способность внутреннего преображения. У евреев эта способность вырабатывалась веками как приспособительная реакция к выживанию в результате расселения по всему миру. С языком чужого народа к евреям всегда приходит глубокое понимание его духа, его чаяний, его образа жизни и мыслей. Спустя некоторое время евреи оказываются в состоянии понять окружающий народ даже лучше, чем подчас он сам себя понимает. Живя во многих странах, евреи становились национальными поэтами, композиторами и художниками (примеры — поэт Гейне и композитор Мендельсон в Германии, поэт Фет и музыканты братья Антон и Григорий Рубинштейны в России). Такая способность может быть признана лучшей и самой выразительной чертой настоящего интернационализма.

Это не значит, что евреев любят в тех странах, в которых они прижились и стали частью окружающей их культуры. Даже наоборот, зачастую эти способности евреев вызывают обиду и возмущение, людям кажется, что евреи отнимают у них душу, присваивая себе то, что им не принадлежит.

Но евреи — самый упорный народ в мире, евреев невозможно покорить, они будут гнуться, но не сломаются, их можно разрезать на куски, но эти куски снова соберутся вместе. Поэтому даже спустя почти две тысячи лет после изгнания из своей страны евреи не исчезли как нация. Считается, что евреям помогла сохраниться их вера в единого бога и приверженность к своей религии. Несомненно, глубокая религиозность скрепляла их во все века изгнания. Но только ли это сохранило еврейскую нацию? Многие выдающиеся выходцы из евреев меняли веру, большей частью вынужденно, а иногда и добровольно. Такие еврейские мудрецы, как Барух Спиноза в Голландии и Карл Маркс в Германии, выросли вне еврейской веры.

Но откуда и как появились вообще евреи в России? В 933 году, еще при князе Игоре, в Киеве уже жили первые евреи. В 1037 году там, рядом со знаменитыми Золотыми воротами города, были построены так называемые Жидовские ворота, примыкавшие к еврейскому кварталу. Слово «жид» означало «еврей» и не носило ругательного оттенка. Но в 1113 году произошел первый погром и число евреев сразу резко уменьшилось. В XIII–XVIII веках еврейская община росла в Польше, с XVI века она стала расселяться по Украине, Белоруссии и Литве. Иван Грозный был настроен против евреев, но уже в эпоху Лжедмитриев они пришли в Москву вместе с поляками. При царе Алексее Романове, отце Петра Первого, в конце 1600-х годов, евреи все чаще бывали в Москве по торговым делам, некоторые в ней оседали.

А.С. Пушкин описал в «Истории Петра» попытку единовременного переселения большой массы евреев на русскую землю. В 1697 году, во время посещения двадцатипятилетним Петром Первым Амстердама, там проживала большая колония евреев, предки которых были изгнаны из Испании и Португалии два века назад. В Голландии они жили благополучно, занимались торговлей и ремеслами, голландцы относились к ним дружески. Любознательный Петр осматривал их большую синагогу (которая стоит до сих пор) и даже присутствовал на обряде обрезания младенца.