Коллектив авторов - Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи

«А что до мистера Коллинза, кто не знавал, даже в наши дни, мужчин, наделенных этой смесью подхалимства и напыщенности?» – вторит им Сомерсет Моэм.

Итак, Коллинз – символ напыщенности, помпезности, чванства, низкопоклонства, подхалимства, упоения титулом и положением.

По-видимому, Джейн Остин пришлось немало претерпеть из за такого несимпатичного героя в сане священника: «Современники живо реагировали на сатирическую остроту этих образов. Джейн Остин неоднократно упрекали в том, что священники в ее романах предстают в большинстве случаев как себялюбцы и снобы. Друзья ее отца и брата решительно не одобряли такой сатиры, а одна из современниц, как передают биографы, заметила, что „не следует в подобные времена создавать таких священников, как мистер Коллинз или мистер Элтон“. Замечание весьма знаменательное: „подобные времена“ – это начало века, время революционных потрясений на континенте и в самой Англии. Сатира Остин приобретала на этом фоне особую остроту», – пишет Нина Демурова. Вспомним, что именно образ священника стал темой для переписки между Остин и секретарем принца-регента. Регент просил вывести в следующем романе какого-нибудь симпатичного священника, Джейн Остин категорически отказалась: «Я чрезвычайно польщена тем, что вы считаете меня способной нарисовать образ священника, подобный тому, который вы набросали в своем письме от 16 ноября. Но, уверяю вас, вы ошибаетесь. В моих силах показать комические характеры, но показать хороших, добрых, просвещенных людей выше моих сил. Речь такого человека должна была бы временами касаться науки и философии, о которых я не знаю решительно ничего… Каково бы ни было мое тщеславие, могу похвастаться, что я являюсь самой необразованной и непросвещенной женщиной из тех, кто когда-либо осмеливался взяться за перо». При этом стоит вспомнить, что отец и брат Остин были священниками. причем прекрасно образованными и, судя по всему, именно «хорошими, добрыми и просвещенными». Почему же она была так пристрастна к сословию, о которого сама вела свое происхождение?

Если бы мы с вами задались целью найти «не смешного» священника в английской литературе, мы взяли бы на себя тяжелую и неблагодарную работу. Добрые, честные, общественно полезные священники там еще попадаются, но не смешных практически нет.

Одним из самых прославленный священников георгианской Англии был Векфильдский священник – пастор Примроз, герой романа Оливера Голдсмита. (Роман написан в 1762 году и опубликован в 1766-м.) Пастор Примроз – отец шестерых детей и владелец прихода, приносящего ему ежегодный доход в 35 фунтов. Оба эти факта являются источниками, подпитывающими его гордость, поскольку он считает, что «честный человек, вступивший в брак и описавший многочисленное семейство, приносит в тысячу раз больше пользы, чем тот, кто, пожелав остаться холостым, только и знает, что болтать о благе человечества», а доход жертвует на пользу вдов и сирот, так как сам обладает состоянием достаточным для того, чтобы его семья не знала нужды. (В начале XIX века средний доход приходского священника будет составлять 200–900 фунтов стерлингов, доход архиепископа около 15 000 фунтов стерлингов.)

Счастливую жизнь семейства омрачают лишь мелкие неприятности: «То школьники заберутся в мой фруктовый сад, то жена припасет сладкую подливку к пудингу, а кошки или дети возьмут да и полакомятся ею без спросу. Иной раз помещик заснет в самом трогательном месте моей проповеди, а то, глядишь, его супруга, повстречавшись и церкви с моей, ответит на ее любезное приветствие едва приметным поклоном».

Каковы взгляды на любовь и брак столь ответственного и чадолюбивого священника? «В выборе жены я поступил точно так же, как поступила она, когда выбирала себе материю на подвенечный наряд: я искал добротности, не прельщаясь поверхностным лоском. И надо сказать, что жена мне досталась кроткая и домовитая. К тому же, не в пример лучшим нашим деревенским девицам, она оказалась на редкость ученой – любую книжку осилит, если в ней не попадаются чересчур уж длинные слова, – что же до варений, да солений, да всяческой стряпни, так тут уж никому за ней не угнаться!» Вероятно, столь удачный выбор привел пастора к мысли о том, что священник англиканской церкви после смерти первой жены не должен вступать в брак вторично. «Я и сам выпустил несколько трактатов, посвященных этому предмету; правда, никто их не покупал, и они так и остались лежать у книгопродавца, но зато я утешался мыслью, что мои творения доступны одним лишь избранным счастливцам. Кое-кто из моих друзей называл это моей слабостью – бедняги, разве просиживали они, подобно мне, долгие часы, размышляя о сем предмете? Я же чем больше думал о нем, тем больше постигал всю его важность. Следуя своим принципам, я даже пошел несколько дальше самого Уистона. Так, он, потеряв жену, приказал вырезать на ее могильном камне надпись, гласящую, что под ним покоится тело единственной жены Уильяма Уистона; а я при живой жене заказал ей эпитафию, где превозношу благоразумие, бережливость и смирение, не покидавшие ее до самой смерти; красиво переписанная и вправленная в изящную рамку, она висела у нас над камином и отвечала нескольким весьма полезным целям одновременно: напоминала жене о ее долге, указывала на мою верность ей, вызывала в ней желание заслужить добрую славу и вместе с тем не давала забывать о бренности человеческой жизни». Его приверженность идее единобрачия священников едва не разрушила счастье его старшего сына, ибо юноша влюбился в дочь «одного духовного лица… облаченного высоким саном», а духовное лицо «в ту самую пору задумал жениться в четвертый раз!», в результате чего долгожданный брак едва не расстроился.

Однако, как оказалось, несогласие с будущим тестем было лишь первой и незначительной неприятностью. Вскоре доброму пастору предстояло лишиться сначала денег, а потом и всего, чем он дорожил. Деньги он потерял, вложив их в торговую компанию. После погашения долгов семейство было вынуждено покинуть свой прежний дом и перебраться в другой приход «стоимостью» 15 фунтов в год. Поскольку теперь «приходские деньги» стали основным источником дохода для всей семьи, им пришлось сильно ужаться в средствах. А потом начинаются и настоящие беды – старшая дочь священника приглянулась новому помещику, и отец поначалу не препятствовал этому роману, так как эти отношения льстили его тщеславию и представлялись благоприятной возможностью для того, чтобы избавиться от нужды и снова зажить на широкую ногу. Но помещик оказался отъявленным мерзавцем, он обманом увозит ее в Лондон, а добившись своего, наотрез отказывается жениться. Вскоре и вся семья священника стараниями того же жестокого помещика попадает в тюрьму. Однако пастор не падает духом, не без успеха пытается исправить тюремные нравы, а потом справедливость торжествует самым неожиданным образом.