Елизавета Дворецкая - Ольга, княгиня русской дружины

Но Эльге казалось, что круг не завершен. В нем не было Мистины. Ингвар тоже это заметил.

– Долговязый где? – негромко спросил он у Эльги под завесой радостного и возбужденного шума в гриднице.

– Еще не вернулся. Не знаю почему. Уехал и вестей не шлет.

– Ладно, разберемся.

Теперь наконец Эльга шагнула к нему, и муж обнял ее. Крепко прижал к себе, так что она могла не опираться ногами на пол. Дрожали колени, и что-то замирало в животе от ощущения его знакомых рук, а еще больше – от запаха. Как она любила этот запах, который он всегда приносил с собой, возвращаясь: самого тела, дыма костров, пропитавшего шерсть, лен и кожу одежды, немного речной воды и леса, немного железа и конского пота… Этот запах всегда означал радость новой встречи после разлуки, и он один наполнял ее страстным влечением к нему, от которого дрожали руки и сами собой закрывались глаза.

Теперь они наконец немного побудут вместе. Сейчас он пойдет в баню, а потом у них будет время до вечера, до большого дружинного пира, – время только для себя.

…В Малин-городке пленники прожили всего два дня. На третью ночь, задолго до рассвета, за ними пришли и велели собираться.

Встревоженные, Ута и Соколина разбудили и одели детей. Их вывели из обчины, потом через ворота вала и перемычку рва на пустырь. Было тихо, весь еще спала. Никого из мужчин – отроков Мистины и Свенгельда, захваченных вместе с ними, – пленницы не увидели.

Зато внизу уже ждали их собственные лошади. Вместо оружников на них сидели незнакомые мужики, трое из них взяли к себе на седла младших детей. Ута, Соколина и Святана получили назад своих кобыл. Их не связывали – понимали, что Святана не ускачет от матери, а Ута – от детей. Зато Соколина сразу принялась озираться, высматривая пути к бегству. К несчастью, еще не рассвело, а округу Малина она знала плоховато – все же тут от Коростеня ее отделяло полное днище, и она бывала здесь с отцом всего раза три-четыре за все годы.

Однако каждую из их лошадей вел под узды кто-то из местных мужиков. Боярин Гвездобор не показывался.

– Куда нас везут? – спросила Ута у того из мужиков, кто ей показался старшим.

– В место надежное, – буркнул он.

– Где наши люди?

Мужик промолчал.

В общем, иного ответа Ута и не ждала. Для похитителей слишком рискованно было оставлять ценных пленников в таком хорошо известном месте, прямо на дороге между Коростенем и Киевом. Но куда их повезут отсюда?

На миг мелькнула надежда, что их переправят в Коростень. И пусть прямо в руки Володислава – там Мистина был бы совсем рядом.

Но напрасно. Прямо от Малина они повернули в другую сторону – вниз по Ирже. Ехали целый день, пока не достигли ее устья и впереди не показался Тетерев. Переночевали в какой-то веси, а наутро небольшой отряд – пленницы и десяток сопровождающих – тронулся вверх по течению Тетерева, на запад…

Жатва миновала, возили снопы. Я больше не бывала в Свинель-городце, зато Мистина не раз приходил к нам. Порой он встречался в нашей избе с Маломиром и Володиславом, порой они собирали совет в обчине. Долго спорили.

– Нельзя просто так взять и разорвать договор, утвержденный двумя князьями, дружинами и вечем! – убеждал наших Мистина. – Вы клялись своими богами и чурами: не боитесь, что они вас проклянут?

– Больше нам такой уговор не годен! – упрямо и довольно заносчиво твердили старейшины. – Чуры наши простят, что мы обиды терпеть более не хотим.

– Заключенный договор может быть разорван лишь в том же порядке! – Мистина с завидным упрямством пытался достучаться до их рассудка, но стены их черепов оказывались на диво прочными. – Вы должны собрать вече. Пригласить Ингвара или его послов. Принять общее решение, всем древлянским родом. И объявить о нем Ингвару или его послам. Выслушать ответ. И тогда уже или заключить новый договор, или объявить войну.

– Так Ингвар и будет ждать! Снопы возим, осень на носу! Вот-вот за данью явится.

– Этот год вы должны платить дань по-прежнему. К следующему имеете право отказаться. За зиму можно успеть собрать вече и переговорить с Киевом.

– Не будем платить больше!

Разговор шел по кругу. Смерть Свенгельда словно открыла перед древлянами дверь к свободе, и Мистине никак не удавалось убедить их, что это один морок.

– Твой Ингорь не очень-то за прежний договор с греками держался, когда на них войной пошел, – насмешливо сказал Володислав. – Когда еще вас огнем попалили прямо на море!

Древляне засмеялись: им было приятно вспомнить о поражении и унижении противника.

– В Киеве тогда сменился князь, а у Ингвара не было договора с греками. И лучше бы вы вспомнили о том, что через два года Ингвар одержал победу, – сказал Мистина. – И если ему покорились даже греки, на что надеетесь вы? Если откажетесь платить, Ингвар нынче же двинет на вас всю свою рать!

– А на тебя и надеемся! – весело ответил Маломир. – Ты и расстарайся, чтобы рать не двинул! Иначе сам знаешь… Ну да ничего: другую жену тебе подберем, из наших девок или вдов молодых. И детей других родишь – ты мужик еще не старый…

Мистина слегка менялся в лице, но всеми силами старался не показать, как действуют на него эти угрозы. А древляне, кажется, и правда верили, что, перетянув Мистину на свою сторону, вырвут меч из рук киевского князя.

Я уже догадывалась, как удалось осуществить похищение его семьи. Малинский боярин Гвездобор был шурином Маломира – родным братом нашей хромуши Гвезданы. Надо думать, они столковались между собой. А Маломира предупредил Сигге Сакс. И они, недавно еще злейшие враги, теперь совместно давили на Мистину, надясь, что он поможет им избавиться от Киева и дани. А уж потом на свободе будут разбираться между собой…

– Нам всем нужно выиграть время, – наконец сказал старейшинам Мистина. – Хотя бы этот год. Поэтому вот что. Я буду вашим воеводой, но только если вы согласитесь выплатить Ингвару дань за этот год и зимой соберете вече. Когда договор будет расторгнут законным путем, я выступлю на вашей стороне. Иначе – справляйтесь как знаете. Смерть моих детей вам ничем не поможет.

Они не раз спорили и без него, когда приходил Сигге – один или с кем-то из товарищей. Сигге убеждал наших принять условия Мистины: ведь по этим условиям нынешняя дань причиталась, как и раньше, Свинель-городцу. Люди покойного воеводы пока ничего не теряли. Для древлян тоже все оставалось по-старому, зато они получали год времени на подготовку к решительной битве, в которой на их стороне выступят такие силы, как Мистина и Свенгельдова дружина.

Приближался срок, когда Свенгельд отправлялся за данью. Его дружина снаряжалась, собираясь выполнить привычную работу, только под стягом уже другого вождя. Все наши считали, что получили передышку и стоят на верной дороге к своей цели – независимости от Киева.