Элизабет Чедвик - Хозяйка Англии

– Прикажите людям собрать оружие и вещи, – велел он. – Проверьте, чтобы у каждого был запас еды, и пусть наполнят свои фляги водой.

Бриан находился в самой гуще сражения, когда мощный рев оповестил всех о том, что центр армии Стефана прорван. Костяк королевских сил, включая воинов под командованием Вильгельма Ипрского и еще пятерых графов, костяк, который должен был бы держаться до последнего, бежал, оставив пешего Стефана одного отбиваться от наседающих со всех сторон анжуйцев.

Меч Бриана взлетел по дуге и безжалостно врубился в плоть. Бриану стало дурно, и он сражался все яростнее, чтобы преодолеть тошноту и поскорее покончить с этим. Снова и снова заносил он меч, снова и снова подбадривал своих рыцарей агрессивным криком, которым маскировал страх и отвращение. Он как будто со стороны наблюдал за самим собой – незнакомцем в черных доспехах, – как тот давит, режет, уничтожает. Кровь лилась, как на скотобойне; так было даже легче – думать, что он убивает не людей, а скотину. Он делает это ради Матильды, ради того обещания, которое он дал ей и должен сдержать. Все это происходит не просто так, а во имя высшего блага. И когда все закончится, он сможет вымыть руки и приступить к созиданию надлежащего государства.

Он опять замахнулся мечом. Его жеребец споткнулся о тело; Бриан натянул поводья, чтобы помочь коню выровняться, и в этот момент до него из центра донесся торжествующий вопль:

– Король повержен!

Бриан посмотрел туда. Под натиском наступающих войск покачнулся и упал королевский штандарт. Люди Стефана либо погибли, либо бежали. Бриан успел разглядеть короля, стоящего на коленях посреди убитых и раненых – как своих сторонников, так и вражеских воинов, которых он сразил в последнем, отчаянном порыве. Кровь текла из раны под шлемом, он хватал воздух широко раскрытым ртом.

Прискакал Глостер, чтобы взять короля под стражу, и Стефан, обессиленный и ошеломленный, без возражений сдался. Анжуйская армия, стянувшаяся было к королю и его павшему знамени, стала снова растекаться по полю битвы. Началось преследование и избиение побежденных.

Бриан проверил своих людей и с облегчением узнал, что раны по большой частью сводятся к поверхностным царапинам, синякам и сломанным пальцам. Что до него самого, то какая-то мрачная тяжесть опустилась на него и запустила черные щупальца в каждое отверстие в его черепе. Победные крики только обостряли жгучую боль в животе.

Когда Бриан ехал к городским воротам, его догнал Майлс Фицуолтер.

– Я всегда считал вас изнеженным придворным, – заметил он с жесткой усмешкой, – но сегодня вы сражались как одержимый – чуть не выскочили из хауберка.

Бриан промолчал. Майлс не знал, насколько близка к истине его шутка. До сих пор Бриан не был уверен, вернулся ли он окончательно в свои доспехи. И он предпочел бы не возвращаться, слишком уж неподъемен черный хауберк, словно сделан из тяжких грехов.

– Господь сказал свое слово. Вы видели, как улепетывали де Мелан и Биго? И даже Ипр дал деру! – Майлс оскалил зубы и захохотал.

От Фицуолтера словно еще исходит жар битвы.

– Стефану следовало оставаться за стенами замка и ждать подкреплений, – ответил Бриан.

– Нам повезло, что он этого не сделал. Теперь только нужно посадить его в надежную темницу, и тогда императрица займет свое законное место на троне.

– Да…

Мысли Бриана обратились к Матильде. Гонец, должно быть, уже мчится в Дивайзис с известием об их победе. Доставит она радость Матильде или придавит тяжким бременем, как этот хауберк придавил его самого?

Майлс ускакал по своим делам, и Бриан продолжил путь в город. Ворота стояли нараспашку, нестерпимо воняло горящей дранкой. Горожанам, которые поддерживали Стефана, а не осажденный гарнизон замка, грозила жестокая расплата. Куда ни глянь, всюду бежали люди, пытаясь укрыться от вступающего в город войска.

Вдруг его конь захромал. Бриан спешился, чтобы посмотреть, в чем дело, и обнаружил, что от нагрузки в бою у жеребца распухло колено. Не желая ухудшать состояние животного, он приказал оруженосцу привести из лагеря сменную лошадь.

Из-за угла появилась группа воинов – они шагали торопливо, но старались не привлекать внимания. Люди Бриана немедленно обнажили только что спрятанные в ножны мечи и выставили копья. То же сделали незнакомцы. Было очевидно, что они испуганы. Бриан остановил взгляд на Вильгельме Д’Обиньи, который тоже узнал его и вытянулся во весь рост, расправив плечи.

Бриан сглотнул тошноту и сделал быстрый жест рукой.

– Идите, – сказал он. – Мы вас не видели. Стефан пленен, ваше дело проиграно. Поспешите, но смотрите в оба. Если Майлс Фицуолтер поймает вас, то закует в кандалы или превратит в трупы быстрее, чем епископ Винчестерский успеет прочитать «Отче наш».

Д’Обиньи подозрительно прищурился:

– Милорд, почему вы готовы отпустить нас?

– Потому, Вилл, что я вам не враг. До того, как все это началось, мы были друзьями. Вы позволили императрице высадиться в Арунделе, и это заслуживает признания и вознаграждения. Сегодня я в избытке насмотрелся крови, и нами достигнута победа. Что изменится от вашего пленения? Идите же, не задерживайтесь больше!

– Благодарю, – натянуто произнес Вилл. – Я не забуду этого.

С коротким кивком, как воин воину, он отправился дальше.

– Они спасутся? – спросил кто-то из рыцарей Бриана.

– Не знаю, но я дал им шанс. – Бриан тяжело вздохнул. – Мне часто доводилось делить с Виллом Д’Обиньи хлеб, и мы вместе встречали императрицу, когда она возвращалась домой из Германии. Я не подниму на него сейчас меч и не буду искать выкупа за него. Хватит с меня насилия. Я дарю Д’Обиньи его жене и детям.

Мрак слегка рассеялся, но только до серого, и тяжесть не исчезла.

Линкольн, февраль 1141 года

На следующий день после битвы Стефана посадили на лошадь и повезли на юг, в Глостер. Он был контужен, покрыт ссадинами, его била дрожь, хотя пленника закутали в теплую меховую накидку.

Поездке предшествовали споры – не везти ли его в повозке, но это замедлило бы продвижение, а Роберт хотел как можно скорее доставить Стефана в подконтрольные ему земли.

– Я был миропомазан на королевский престол, – заявил Стефан Бриану, который скакал рядом, следя за тем, чтобы пленник не упал. О том, что король попытается сбежать, пока можно было не беспокоиться – не в том он состоянии. – Убьете ли вы меня или на всю жизнь заточите в темницу, этого факта ничто не изменит. И моя армия все еще цела и чуть погодя все равно сметет вас.

– Вас все бросили, – напомнил Бриан.

Стефан метнул на него злобный взгляд.

– Они ждали, что я последую за ними, – огрызнулся он, – и продолжат борьбу. И моя жена тоже. Ваша императрица никогда не сможет сбросить корону с головы моей Маго. Пусть я ваш пленник, но это еще далеко не конец дела.