Пенни Винченци - Соблазны бытия

Иззи ответила, что любит. Она поцеловала отца и пошла наверх. Когда отец узнает правду, он обрушит на нее поток гневных слов. А правду он рано или поздно узнает.

В комнате ее ждало холодное, предостерегающее письмо Венеции.

Ты все-таки решила приехать. Я не в силах тебе этого запретить, но требую, чтобы ты вела себя с предельной осторожностью. В семье никто не знает о случившемся, и это главное, за что лихорадочно цепляется Адель. Она находится в крайне шатком состоянии, и любые столкновения с ней были бы непростительной ошибкой. Естественно, вы обе будете на свадьбе и, вероятно, на предсвадебном обеде. Думаю, для тебя не составит труда держаться от нее подальше. Никаких иных причин видеться ни у тебя, ни у нее нет. Прошу с уважением отнестись к моей просьбе.

Даже снотворное не помогло Иззи уснуть в ту ночь.

У Барти появился страх, что она, чего доброго, начнет скучать по Чарли. К счастью, ее страх не оправдался. Но решение расстаться с мужем стало терять остроту и силу. Его заслоняли воспоминания о счастливых моментах их жизни, а также чувство раскаяния и ужасающее чувство вины. Это чувство было самым скверным.

Барти знала, что ей не следовало выходить за него замуж. Тогда ею двигала не любовь к Чарли, а желание избавиться от одиночества и перспективы унылой вдовьей старости. По правде говоря, она использовала его точно так же, как он ее. Барти могла бы предложить ему солидную сумму отступных. Этих денег ему хватило бы, чтобы купить квартиру и, быть может, начать свой идиотский бизнес по продаже старинных автомобилей. Чарли бы на это согласился. В нем всегда была сильна прагматическая жилка.

Ее куда сильнее волновали девочки. Похоже, они обе радовались, что у них появилась полноценная семья. И новая школа им тоже нравилась. Стоит ей расстаться с Чарли – и все развалится. Она собственными руками разломает их дружбу, причем жестоко. Что она им скажет? «Извините, девочки, ваша жизнь снова меняется. Мы с Чарли расходимся. Вы уже большие и должны понимать, что взрослые тоже делают ошибки»? Это был бы удар ниже пояса. Если взрослым тяжело расставаться, то как это подействует на девочек, которым нет и четырнадцати? Как это скажется на Кэти с ее неустойчивой наследственностью?

И что же ей делать? Продолжать жить с Чарли под одной крышей? Делать вид, как делали все родители с незапамятных времен, будто у них замечательная, счастливая семья? Разыгрывать эту вежливую комедию… Как долго? Пока девочкам не исполнится шестнадцать? Восемнадцать? Двадцать один? Тут ведь график не составишь. Либо ломать все сразу: безопасность, счастливые воспоминания, совместную жизнь. Ужаснее всего, что ей не с кем было посоветоваться. Барти пригласила Себастьяна на обед, рассказала ему о том, как ошиблась со своим замужеством. Рассказала обо всех случаях вранья Чарли и о том, как ей было стыдно и противно. А потом попросила у Себастьяна совета.

Себастьян долго молчал, обдумывая услышанное. Потом протянул руку и ласково погладил ее по щеке:

– Дорогая, тебе в любви повезло больше, чем мне. Наши истории довольно похожи. Несколько месяцев немыслимого счастья, а потом – долгие годы одиночества. Вот только я дважды терял любимую женщину.

– Себастьян, дорогой, я все это знаю. Вы вели себя с исключительным мужеством. Вы сумели преодолеть свою трагедию.

– Едва ли. Посмотри на бедняжку Изабеллу. Сколько лет я не желал признавать ее. Как она только все это выдержала? Ах, дорогая Барти, я не знаю, как тебе поступить. Насколько я понимаю, девочек сейчас разлучать никак нельзя. Однако ты не можешь дальше жить с Чарли.

– Вы так думаете?

– Да. Нельзя строить жизнь на лжи. Точнее, на многократной лжи. Дай мне подумать… – Себастьян замолчал. Он склонил голову и машинально стал разламывать хлеб на маленькие кусочки. Барти внимательно следила за ним. – Вот мое предложение, – наконец сказал он, поднимая голову. – Дорогая, это всего лишь предложение. Пойди на маленький обман. Я в своей жизни этим довольно часто пользовался. – (Барти молчала и улыбалась.) – Сейчас Дженна и Кэти дома не живут. Возможно, стоит переместить бизнес Чарли в другой город. Допустим, на какое-то время. Скажем, в Лос-Анджелес. Прекрасное место, где можно торговать старинными автомобилями. Ты, разумеется, поехать с ним не сможешь из-за своей карьеры, прочно удерживающей тебя в Нью-Йорке. Таким образом, даже в праздники вы бы жили порознь. Девочки смогли бы навещать его там. А внешне все выглядело бы так, что вы счастливая пара. На некоторое время этой уловки хватило бы. Думаю, с Чарли можно договориться. Мне он показался довольно покладистым.

– Нет, – покачала головой Барти. – Он лишь кажется таким.

– Что ж, тогда тебе придется поднажать на него. Но этот вариант представляется мне наиболее удачным. Ты можешь просто настоять. Как-никак финансы находятся в твоих руках. Если мистер Паттерсон хочет сохранять образ жизни, к которому, как я могу представить, он успел привыкнуть, ему придется согласиться на твои условия. И потом, дорогая, это всего лишь мое предложение. Оцени его.

– Я уже оценила его, причем очень высоко. – Барти наклонилась и поцеловала старого писателя. – Спасибо вам, Себастьян. Я очень тщательно подумаю над вашим предложением.

Адель решила не появляться на предсвадебном обеде, сославшись на необходимость поберечь силы для дня свадьбы. Встречаться с Барти она тоже отказалась. Огорченная Барти поехала к Венеции узнать, в чем причина. Та весьма холодно ответила, что Адель считает ее сторонницей Джорди.

– Как-никак это ты его открыла и начала издавать.

– Что за глупости! – удивилась Барти. – Если я открыла Джорди как писателя, это еще не значит, что я его сторонница. У нас с ним всегда были неплохие профессиональные контакты, и больше никаких.

– Да? А я думала, он из числа твоих близких друзей. Разве он не ездил в Саут-Лодж на День благодарения и на другие праздники?

– Венеция, не стоит нагнетать обстановку. – Тон Барти тоже стал холодным. – Я хотела увидеться с Аделью, если она не прочь встретиться со мной. Если нет, значит нет.

В отель она возвращалась расстроенной. Удивительно: столько лет прошло, а способность близняшек испортить ей настроение, их вражда и зависть, умение выступать единым фронтом против нее – все это так никуда и не делось.

В день свадьбы Адель проснулась почти в хорошем настроении. Вот он, ее день. День, когда она спокойно осуществит задуманное. Впервые за многие недели она встала еще до завтрака и спустилась в кухню, где няня кормила Клио. Дочка хмуро ковыряла в тарелке. Она так ждала, что папа приедет, а он не приехал.