Пенни Винченци - Соблазны бытия

В дверях ее рабочего кабинета стоял улыбающийся Себастьян.

– Конечно. Входите.

– Не хочешь отправиться со мной на обед?

– Себастьян, огромное спасибо, но я уже приглашена на обед.

На обед с Чарли, где она сообщит о своем отказе выйти за него.

– Жаль. Иззи и Кит отправились обедать с ее, как она говорит, «мальчиками». Меня тоже звали, но я отказался. Я там явно лишний. Зачем им призрак на празднике?

– Вы напрасно не пошли.

– Я ничуть не жалею. Уж лучше поеду домой и пообедаю с твоей дочкой. Кстати, а ты с кем обедаешь? С Чарли?

– Да. Я могла бы и вас пригласить, но…

– Меня не вдохновляет роль посредника.

– Себастьян, не говорите глупостей! – довольно резко сказала Барти. – Я бы такое вам никогда не предложила. Я просто хочу поговорить с ним, только и всего. Поговорить о…

– Не надо рассказывать, – улыбнулся Себастьян. – Честно говоря, я даже не хочу об этом знать.

– А мне как раз хочется вам рассказать. Я решила… словом, я решила не выходить за него замуж.

– Боже милостивый! – От неожиданности Себастьян опустился на стул возле ее стола. – Чувствую, ответственность за это ложится на меня.

– Нет. На меня не подействовала ни одна из названных вами причин. Фактически вы почти качнули маятник в другую сторону. Вы очень ошибались насчет него. Он не ленив, и ему вполне можно доверять.

– Тогда почему…

– Нет. Дело в том, что он не Лоренс.

– А вот теперь ты говоришь полнейшую чушь.

– Нет, Себастьян. Возможно, мои слова и звучат глупо, но я понимаю, о чем говорю. Лоренса я любила очень сильно. Таких чувств к Чарли у меня нет. Выходить за человека, не слишком его любя, – это нечестно. Так ему сегодня и скажу. Знаю, как это по нему ударит. Он будет убит.

– Бедный парень! Может, желаешь пропустить рюмочку для храбрости? Для куражу?

Барти наградила Себастьяна благодарным взглядом. Неплохая мысль. Она собиралась встретиться с Чарли сразу после работы. Почему бы не отложить встречу хотя бы на час? Возможно, это трусость, и тем не менее…

– Да, пожалуй, – медленно проговорила она. – Вы можете подождать полчасика? Мне нужно подготовить несколько писем.

– Барти, посмотри на часы. Какие письма? Уже четверть седьмого. Твоя несчастная секретарша возвращается домой или ночует на работе?

Барти ощутила новую волну раздражения.

– Естественно, она возвращается домой… когда я заканчиваю свою работу. Но если вы не можете ждать, не буду вас задерживать.

– Я подожду, – согласился Себастьян, доставая из портфеля какие-то бумаги.

Ее верная секретарша, с которой она работала почти девять лет, сейчас болела. Барти временно взяла другую. Услышав, что нужно срочно напечатать письма, девица пришла в ужас:

– Мисс Миллер, а им нельзя подождать до завтра? У меня свидание. И потом… – секретарша посмотрела на часы, – уже седьмой час.

– Нет, нельзя! – возразила Барти. – Это важные письма. Чем раньше вы их напечатаете, тем раньше пойдете на свое свидание. Берите блокнот и идемте ко мне в кабинет.

– Да, мисс Миллер, – буркнула секретарша.

Еще через сорок пять минут письма были напечатаны. Барти их подписала и велела секретарше немедленно отнести письма на почту.

– Я немного приведу себя в порядок, а потом, мистер Брук, я в вашем полном распоряжении, – сказала она Себастьяну.

– Замечательно. А я тут читаю конспект новой книги Кита. Превосходный сюжет.

– Приятно слышать, – язвительно ответила Барти. – «Уэсли» безмерно счастливы, что Кит доверяет им публиковать свои произведения.

– Барти! Это совершенно на тебя не похоже. Кит покинул «Литтонс» вовсе не по моей вине.

– Конечно не по вашей, – тихо сказала Барти. Ей вдруг стало стыдно за свои слова. – Простите, Себастьян. Я ужасно устала. Я сыта всем по горло и с ужасом жду сегодняшнего разговора.

– Хорошо тебя понимаю, – произнес Себастьян. Он встал и протянул к ней руки. – Я тебе очень сочувствую. Дай я тебя обниму.

– Нет. Я… Себастьян, я очень надеюсь, что поступаю правильно. Я ужасно боюсь.

Барти подошла и уткнулась Себастьяну в грудь, зарылась лицом, стараясь не расплакаться. Она совсем забыла, что дверь кабинета полуоткрыта и что временная секретарша видела эту сцену.

Хлопнула входная дверь. Кэти быстро спрятала под тетрадями «Тайны Голливуда» – журнал, который только что читала. Отец не одобрял ее увлечения звездами кино и их частной жизнью. Но можно было не волноваться. Отец ничего не узнает о ее сегодняшнем походе в кино. Вообще-то, Кэти не должна была оказаться в кино, но оказалась благодаря несостоявшемуся уроку музыки. Ее учительница неважно себя чувствовала. А может, врала. Кэти было все равно. Она терпеть не могла эту старую ведьму. Не нужны ей никакие уроки музыки.

Чарли прошел в комнату, где работал. Вот уже несколько недель, как он отказался от своего офиса на Третьей авеню, строго запретив Кэти рассказывать об этом Дженне. Она все-таки рассказала, взяв с подруги клятву, что та будет молчать.

Кэти решила сделать отцу чай. Вернувшись домой, он любил выпить чаю. Он говорил, что это напоминает ему времена, когда была жива ее мать.

Иногда Кэти жалела, что совсем плохо помнит мать. Но ведь ей тогда было всего три года. Память о последнем годе жизни матери состояла из туманных, разрозненных эпизодов. Мама лежала в больнице, и отец никогда не брал Кэти с собой. Раньше она не особо задумывалась, считая, что так и нужно. Но, став старше, не могла понять отцовской логики. Ведь если ее мать была тяжело больна и находилась при смерти, ей тем более хотелось почаще видеть свою маленькую дочь. Кэти напрягала память, пытаясь вспомнить еще что-нибудь. Кажется, мать попадала в больницу несколько раз. Когда она оттуда возвращалась, вид у нее был совсем не как у больной. А потом она умерла, и это произошло как-то внезапно. Ее увезли на «скорой помощи». Кэти помнила, как мама лежала на полу в прихожей и ждала, когда подъедет машина.

Став постарше и начав кое-что понимать, Кэти прочитала о больных раком. В книгах писали, что эти люди долгое время страдают от невыносимых болей. Ее мать почему-то не жаловалась на боль. Дома она выглядела просто замечательно. Наверное, она принадлежала к числу редких счастливчиков, не чувствующих боли.

Мать у нее была очень красивая. Это Кэти тоже помнила. Они играли, гуляли в парке. Мама часто расчесывала ей волосы и заплетала косички с красивыми бантиками. Правда, бывали дни, когда мама лежала у себя в комнате, и Кэти туда не пускали. Тогда отец был вынужден оставаться дома и ухаживать за ней. Но обычно это длилось недолго.

Кэти на цыпочках вышла в коридор. Она решила сделать отцу сюрприз: угостить его кусочком торта, который они с Дженной сделали в воскресенье. Дверь отцовского кабинета была полуоткрыта. Отец сидел за столом и крутил диск телефона. Кэти тихо прошла дальше, на кухню. Там она вскипятила воду и заварила чай в маленьком чайнике. Поскольку от торта остался скромный кусочек, Кэти добавила несколько печений, красиво разложив все на подносе. Она даже постелила кружевную салфетку, чтобы отцу было приятнее. Открыв кухонную дверь, Кэти услышала отцовский голос. Отец был чем-то огорчен. Интересно, чем это? В последние дни он выглядел совсем усталым и обеспокоенным. Он постоянно кому-то звонил.