Пенни Винченци - Соблазны бытия

– Кто-то забудет, а кто-то нет. Что бы сказала Адель, если бы вдруг увидела.

– Адель – это кто?

– Жена Джорди и моя лучшая подруга.

– Если у нее есть здравый смысл, то она посмеется над глупостью газетчиков и тоже швырнет газету в мусорное ведро.

– Вы не понимаете. Они сейчас живут порознь и…

– Тогда тем более не стоит волноваться. А Джорди вы явно нравитесь.

– Ошибаетесь, – поспешила возразить Иззи.

– Пусть будет так, – согласился Ник. – Он лишь притворяется… А теперь, Иззи, о делах более насущных. Не люблю вмешиваться в ваш творческий процесс, однако Джоани вернула нам несколько рекламных текстов.

– Боже мой! – вздохнула Иззи, с трудом отрываясь от газеты.

Джоани Морелл была заведующей отделом рекламы в «Кливленд и Маршалл» – рядовом издательстве, выпускающем любовные романы и романы ужасов. Ник и Майк называли эту требовательную, грубую, нетерпеливую женщину проклятием своей жизни. Но ее заказы были основным источником их доходов.

– М-да. Старая сука. Глядите, что она сделала. Я прикрепил к текстам записку. Написал: «О’кей?» А она перечеркнула все тексты и приписала: «Когда переделаете, будет о’кей».

– Понимаю, – сказала Иззи, не двигаясь с места.

– Дорогая, этого мало. Нужно переделывать тексты, причем срочно. Джоани требует их самое позднее – к ланчу.

Иззи отодвинула злосчастную газету и сосредоточилась на рекламе для издательства Джоани. Ник прав. Сейчас самое главное – исправить рекламу.

Раздумывая потом о двух событиях этого дня, Лукас так и не определил, какое из них было для него более значимым. По отдельности они ничего особенного не представляли. Но вместе… Надо сказать, что события эти произошли не одновременно, а одно за другим, словно их последовательность была тщательно выверена… В совокупности своей они ознаменовали для Лукаса новый этап его жизни. Гнев, постоянное ощущение несправедливости и отчужденности начинали уходить в прошлое.

Лукас шел по школьному коридору, когда его окликнул мистер Блейк – один из преподавателей истории:

– Либерман, постой! Мне надо с тобой поговорить.

Лукас остановился, ожидая услышать о новых неприятностях. Конечно, в Вестминстере ему было несравненно лучше, чем во Флеттоне, но все-таки не так хорошо, как прежде. Его друзья повзрослели и изменились. Никто уже не восторгался им, как раньше, когда у него имелся целый кружок поклонников. Лукас не ощущал себя изгоем, но и своим здесь тоже не был. Он не мог избавиться от привычек, выработанных во Флеттоне. Лукас ненавидел власть взрослых. Он не конфликтовал с ними, но и особой учтивости не выказывал. Преподаватели и ученики относились к нему одинаково холодно. Это был порочный круг, только усугублявший все недочеты его поведения.

– Да, сэр, – буркнул Лукас, останавливаясь перед мистером Блейком.

– Сегодня я слышал твои рассуждения о монархии, и мне они понравились. Очень оригинальные мысли.

– Благодарю вас, сэр.

Лукас был изумлен. Пожалуй, он бы сейчас меньше удивился, если бы мистер Блейк принялся его распекать за подобные взгляды. Лукас считал, что Англия должна не только стать республикой, но и упразднить палату лордов, сделав ее второй палатой избираемых пэров и отменив членство по наследству. Ученики наиболее известных английских привилегированных школ редко высказывали подобные мысли.

– Думаю, ты обладаешь несомненным талантом к ведению дебатов. В следующем полугодии состоятся межшкольные соревнования по искусству ведения дебатов. Как ты отнесешься к тому, если мы предложим тебе войти в команду нашей школы?

– Я… – промямлил Лукас. Они уверены, что выбрали нужного человека? – Благодарю вас, сэр. Да, я буду очень рад участвовать.

– Отлично. Ты ведь не входишь в наше Общество любителей дискуссий? Не понимаю, почему ты до сих пор не там. Но еще не поздно исправить положение. Приходи на следующей неделе. Мы собираемся по четвергам, во время ланча.

– Да, сэр.

Лукас шел на урок в состоянии радостного недоумения. Он всегда считал себя умным и не сомневался, что обязательно будет учиться в Оксфорде. Однако в Вестминстере хватало умных ребят. А вот в Общество любителей дискуссий не принимали всех желающих. Приглашение туда означало, что он, Лукас, обладает особыми качествами, которые есть не у всех, и может то, что могут далеко не все. Приглашение почему-то виделось Лукасу новой страницей в его школьной жизни, событием, которое изменит мнение о нем и отношение к нему.

Это была очень приятная мысль.

Когда он вошел в класс, несколько ребят обсуждали вечеринку, которую они намеревались устроить в следующую субботу. Зная характер Лукаса, они редко приглашали его на вечеринки. Он делал вид, будто вечеринки его не волнуют, но, как и всякий отказ, это его задевало.

– Либерман, ты не занят в субботу? – спросил Марк Дэвис.

Марк был его давним школьным другом, почти не изменившим своего отношения к нему.

– Пока не знаю. А что?

– Да вот, хотел тебя пригласить.

– Куда? На вечеринку?

– А куда же еще, придурок?

Лукас пожал плечами и стал молча раскладывать на столе свои учебники. День сегодня и впрямь был необыкновенным.

– Так придешь или нет?

– Полагаю, что да. Приду. Спасибо.

– Я тут ни при чем. Это была затея моей сестры.

– Твоей сестры? Но почему ей захотелось, чтобы я пришел на твою вечеринку? Я ее ни разу не видел.

– Зато она тебя видела на прошлой неделе. В кафедральном соборе, во время службы. С тех пор без умолку болтает о тебе. Я посоветовал ей проверить зрение, но, как говорится, о вкусах не спорят. Она обещала позвать своих подружек. Думаю, будет весело.

Из школы Лукас возвращался, испытывая забытое ощущение счастья. До сих пор он был словно иностранец, живущий в чужой враждебной стране и почти не понимающий местного языка. И вот он наконец взялся учить этот язык, чтобы его перестали считать чужаком.

– Потрясающие новости! – сказала Барти.

– Какие?

– В журнале «Стайл» скоро появятся фотографии Нони.

– Да? Как интересно. В качестве кого?

– В качестве фотомодели.

– Быть того не может! Она никогда не интересовалась подобными вещами.

– Да. Нони – девочка серьезная. Все получилось случайно. Адель забыла заказать модель для фотосессии. К счастью, Нони поехала с ней, и редактор отдела моды согласилась на пробную съемку. Все получилось отлично. Я всегда считала Нони разносторонне талантливой. К тому же у нее чисто французский шарм… Иззи, неужели тебя это не волнует?

– Очень волнует, – бесцветным голосом ответила Иззи.

Чувствовалось, она далека от неожиданного успеха Нони. Барти сурово посмотрела на нее. Иззи была словно не в себе. Это стало едва ли не ее обычным состоянием. Отрешенная, раздражающаяся по пустякам. Барти беспокоилась за нее. Она видела снимки и статью в «Нью-Йорк пост». Обычная дешевая сенсация. Иззи не принадлежала к числу легкомысленных кокеток, которым все равно, кому кружить головы. Адель и Нони она называла своими самыми близкими подругами. Иззи говорила, что Адель не раз помогала ей в трудные моменты жизни. Барти и мысли не допускала, что Иззи обхаживает Джорди. Хорошо, что его сейчас не было в Нью-Йорке. Он уехал в Чикаго. Следующим пунктом его тура значился Сан-Франциско, после чего Джорди вернется в Англию. Так что можно не волноваться и думать не об Иззи, а о собственных проблемах. А проблем у Барти хватало…