Пенни Винченци - Соблазны бытия

Седрик Рассел был легендарным эксцентричным фотографом тридцатых годов. У него Адель начинала стилистом и многими своими дальнейшими успехами была обязана ему.

– Я пробудил ее к жизни, – любил повторять Седрик, разглаживая при этом свои золотистые локоны и снимая редкие пылинки с безупречно сшитого пиджака. – Я ее муза.

Они всегда оставались добрыми друзьями. Дружба сохранялась и потом, когда Адель вышла за Джорди. Седрик мог бы жить и сейчас. Умер он довольно нелепо: от заражения крови, вызванного перитонитом. Смерть этого человека больно ударила по Адели. Она чувствовала, что так до конца и не оправилась. Вместе с ним она потеряла величайший источник радости и остроумия. И стоило ей оказаться в здании «Стайла», как ее глаза наполнялись слезами.

– Да, он был потрясающим человеком, – сказала Нони, чувствуя, что ее мать утратила ориентацию во времени. Они безбожно опаздывали. – Maman, нас уже заждались. Идем быстрее. Бери сумки, а я понесу твои фотоаппараты. Прибавь шагу!

Очутившись в фотостудии, Нони осторожно поставила на пол большую сумку с камерами и пленкой и огляделась по сторонам. Она привыкла к домашней студии матери. Здесь было больше пространства и, в отличие от мансарды Адели, чувствовалась жизнь. Возле стен стояли гардеробные стойки со множеством платьев. Стены украшали фотографии великих: Нормана Паркинсона, Ирвинга Пенна и потрясающего английского фотографа Джона Френча. Он прославился тем, что сам никогда не щелкал затвором, поручая это ассистенту. Френч подавал ему оригинальный сигнал – серию молниеносных постукиваний по полу, которые сопровождались властными криками: «Пора!»

Другую стену украшали знаменитые современные фотомодели: Барбара Голен, Фиона Кэмпбелл-Уолтер, Бронуэн Пью. У них были совершенные фигуры, надменные лица, грациозность балерин и величие кинозвезд. Их всегда видели безупречно причесанными, с наложенной косметикой и, разумеется, в безумно элегантной одежде.

Угол занимала гримерная. Там вся стена была зеркальной, с матовыми лампами по краям. Возле стены стоял длинный гримерный стол. На банкетке, спиной к ним, сидела девушка и вдохновенно разглядывала себя в зеркале.

– Адель, ну наконец-то вы появились! Я ждал вас раньше.

Это был Дункан Ллойд, администратор фотостудии. Нони сразу обратила внимание на его странный наряд: прекрасно сшитый костюм, свободная белая шелковая рубашка и балетные туфли.

– Ради бога, извините, Дункан. Но теперь мы здесь. А где модели?

– Только одна.

– Другая, наверное, сейчас подойдет?

– Я так не думаю.

– Почему?

– Потому что ее не заказывали.

– Что? Быть того не может. Я сама ее заказывала.

– Боюсь, Адель, что вы этого не сделали. Я проверил журнал заказов. Смотрите: здесь значится только одна девушка. Агентство Хоупа Ламли. Марелла Коуп-Браун. И больше никого.

Адель с тяжким вздохом опустилась на стул:

– Какой ужас! Нам обязательно нужны две девушки. Весь замысел строится на зеркальных отражениях. У одной черное платье и белая шляпа, у другой – наоборот… Даже не знаю, зачем я вам это рассказываю. Нужно просто найти вторую модель.

– Отлично. Великолепно, – произнес Дункан, хотя ситуация была прямо противоположной. – Марелла сейчас гримируется. Возможно, она нам кого-нибудь порекомендует.

Марелла от рекомендаций воздержалась. Едва повернувшись к Адели, она наморщила свой изящный носик и заявила, что не может назвать имени ни одной модели ее уровня, с которой бы ей хотелось работать в паре. Адель схватила телефонную трубку и принялась обзванивать агентства. В ее голосе ощущалась паника. Адель и сама понимала бессмысленность этих звонков. Высококлассных моделей заказывали заранее, а не за полчаса до съемок.

В студии появилась Лора Проктор-Рейд, редактор отдела моды, – высокая и необычайно тощая женщина, в изящном черном костюме и шляпе, напоминающей огромный гриб. Шляпу украшали страусовые перья. Ее наряд больше годился для похорон, чем для фотосессии. Следом за Лорой, почти упираясь ей в спину, шла ассистентка. Лицо ассистентки почти скрывалось среди свитеров и обувных коробок, которые она тащила.

– Здравствуйте, Адель. Вся остальная одежда уже развешана. Полагаю, вы ее видели. Я хочу начать с костюмов, а потом перейти к юбкам и свитерам. Смотрите, какой дивный костюм от Джона Каваны. Я им просто очарована. Могли бы начать с него, в паре со Стибелем. Кстати, а где другая девушка?

– Она… Понимаете, она…

– У вашей дочери подходящий вид, – растягивая слова, изрекла Марелла, успевая подкрашивать губы и разглаживать помаду специальной щеточкой. – Очень французский типаж. Наверное, она бы смогла…

Редактор отдела моды пропустила это мимо ушей.

– Она что, еще не соизволила явиться? Ну совсем девицы разболтались. Придется мне самой разговаривать с Питером. А за опоздание вычтем из ее гонорара. Три фунта в час – слишком хорошие деньги, чтобы позволять себе опаздывать.

– Лора, здесь… боюсь, произошла ошибка. Вторую модель вообще не заказывали. Это целиком моя вина. Простите меня, ради бога!

– Не заказывали?! Но ведь вся идея сессии строится на участии двух девушек.

– Да, Лора. Вы совершенно правы. Я простить себе не могу этой забывчивости.

Судя по лицу Лоры Проктор-Рейд, она была здорово раздосадована.

– И что, вам никого не удалось найти? – сухо спросила она, кивнув на телефон.

– Нет. Я позвонила всем. Безрезультатно. Просто не знаю, что нам теперь делать.

– Увы, очень немногое. Нам придется отложить сессию, – ледяным тоном произнесла Лора Проктор-Рейд. – Очень дорогостоящая ошибка, Адель. Очень дорогостоящая. Мы в любом случае обязаны заплатить агентству. Добавьте к этому плату за аренду времени, оплату ассистентке. Я очень удивлена случившимся. С вашим-то опытом работы. Решительно не понимаю.

– Лора, я ведь вам предлагала: попробуйте дочку Адели. Подходящее лицо. Прекрасные глаза. И оттенок кожи.

– Марелла, «Стайл» не публикует снимки безвестных, неопытных девиц. Придется устраивать новую сессию. Возможно, с другим фотографом, если Адель будет занята.

Адель поняла намек. Она может быть совершенно свободна, но на эту сессию ее уже не позовут.

– А все-таки попробуйте, – не унималась Марелла, беря пинцетом накладные ресницы и смазывая их клеем. – Я предлагаю лишь попробовать. Посмотрите на эту девушку. Рост у нее подходящий. Очень худенькая. Прекрасные волосы.

Все повернулись и уставились на Нони, отчего она сразу почувствовала себя породистой коровой на ярмарке скота.

– Сделайте полный оборот, – велела ей Лора. – Ну что вы крутитесь? Медленно. Здесь не танцкласс. Откиньте волосы. Да, теперь стойте. Стойте смирно, но без напряжения… А вообще-то, в девушке что-то есть.