Пенни Винченци - Соблазны бытия

Но раз он на ней женился, он стремился извлечь из их брака максимум удовольствия. Иногда все шло очень даже неплохо. Так бывало, когда Селия сидела за столом в Гленнингсе после дневной охоты. Физическая усталость, пребывание на свежем воздухе благотворно действовали на ее эмоциональное состояние. В такие моменты она очаровывала его гостей и ублажала его, когда приходила поцеловать на ночь и приносила ему кружку пунша. Живя в шотландском поместье, Селия на время забывала о Лондоне и переставала волноваться и тревожиться за своих великовозрастных детей. Банни благодарил Бога, что у него нет детей, которые не принесли бы ему ничего, кроме беспокойства. В такие моменты он чувствовал себя счастливым и радовался своему браку с Селией. Вот только эти моменты бывали все реже и реже. Как-то незаметно Селия вернулась в «Литтонс» и стала пропадать там целыми днями, а вечерами устраивала на Чейни-уок приемы для всей этой издательской публики. Банни откровенно скучал среди ее друзей, да и они мучительно искали темы для разговора с ним. Уж лучше вернуться в Гленнингс и жить там одному, сознавая свое одиночество.

Теперь же, после нового удара, нанесенного Китом, лорд Арден знал, что очень долго не увидит Селию в Гленнингсе.

Со стороны Кита это было очень жестоко, и Себастьян сурово отчитал Кита.

– Поверить не могу! Неужели ты сознательно решил ударить ее побольнее?

– Она меня ударила еще больнее, – тут же ответил Кит. – Она позволила себе непростительные вещи, и теперь в моих жизненных планах нет места для нее.

– Сомневаюсь, что сделанное твоей матерью было таким уж непростительным. Я назвал тебе причины ее брака с лордом Арденом. Она рассказала бы о них сама, если бы ты соизволил ее выслушать. Понимаю, тебя это коробит. Меня в какой-то степени тоже. Однако для твоей матери причина была вполне убедительной. Подозреваю, что и для Оливера тоже.

– Себастьян, перестань. Ты несешь какую-то чушь.

– Мне так не кажется. Во всем этом усматривается логика. Если бы Селия вышла за меня, ее брак расценили бы как доказательство того, что она всегда меня любила. Такой поступок выглядел бы как оскорбление памяти Оливера. Думаю, тебя бы это тоже задело… Чувствую, здесь мы не поймем друг друга, и лучше оставить сию тему. Но я прошу тебя: пожалуйста, найди возможность пригласить ее на твою свадьбу. Мало того, что твое упрямство снова разобьет ей сердце. Семья окажется расколотой надвое. Вряд ли такая мысль приходила тебе в голову… В конце концов, кто я такой, чтобы копаться в твоих мыслях?

– Ладно, извини. Погорячился. Но если уж на то пошло, никто из нас не подталкивал ее к этому браку. И не я, а она расколола семью. Мне трудно понять, как остальные это приняли.

– Возможно, остальные не были так близки с матерью, – осторожно сказал Себастьян. – Кит, ведь уже прошло столько времени и…

– Она вышла за лорда Ардена всего через год после смерти своего мужа. И не уговаривай меня. Я не приглашу ее на свою свадьбу. Не хочу, чтобы она там была. Она ведь обязательно потащит и его.

– На свадьбу Барти она ездила одна.

– Свадьба Барти – это совсем другая материя.

– Вижу, все мои усилия напрасны, – вздохнул Себастьян. – Но по-моему, это очень жестоко.

Жестокость действительно была присуща Киту. Себастьян думал, что знает, где скрыты ее корни, и эта мысль ужасала его. Сама жизнь Кита и все испытания, выпавшие на его долю, не могли не сделать его жестоким. Такой блистательный жизненный взлет. И вдруг – слепота в двадцать лет, поставившая крест на карьере адвоката. Девушка, клявшаяся ему в любви, стала внезапно благоразумной и исчезла. Потом новая любовь, и опять дорога к счастью обрывается самым жестоким образом. Пусть в обоих случаях Кит не был виноват, однако подобные удары не способствовали оптимистичному отношению к жизни. И все-таки Кит не сломался. Он добился успеха. Многие зрячие завидовали его писательской карьере. И теперь, через столько лет, он снова полюбил. Полюбил прекрасную, умную молодую женщину. Себастьян был в восторге от Клементайн.

Они много говорили о Ките, о ее жизни с ним и неизбежных трудностях. Клементайн проявляла удивительное мужество и была уверена, что их ждет на редкость счастливая жизнь.

– Поймите, я люблю его таким, какой он есть. Очень люблю. Я не знала его другим. Я полюбила именно такого Кита. Да, иногда с ним трудно. Бывает, он показывает не самые лучшие стороны своего характера. Но разве совместная жизнь бывает совершенно безоблачной? – (От Клементайн Себастьян узнал, что Кит рассказал ей историю своей непростой жизни.) – Он считал, что я должна знать. По-моему, он прав. Было бы куда тяжелее, если бы я вдруг узнала об этом случайно и от кого-то другого. Естественно, дальше меня это не пойдет. Но его рассказ мне многое объяснил. Бедная Иззи! Представляю, сколько ей пришлось пережить.

– Да, так оно и было. – Себастьян вспомнил жуткую беспросветность тех дней. – Но в результате она стала увереннее в себе. А их брак, даже будь они совершенно чужими людьми, все равно окончился бы катастрофой. Иззи превратилась бы в его рабыню, и это поломало бы жизнь обоим.

– Полагаю, что да, – согласилась Клементайн. – Однако у меня нет ни малейшего намерения превращаться в рабыню Кита. Скажу вам больше. Меня почему-то пугает вхождение в их клан.

– По отдельности все они прекрасные люди. Так и сто́ит их воспринимать. Научитесь никогда не думать о них как о клане. Тогда бо́льшая часть их положительных качеств исчезает. Исключение составляет лишь Селия!

– Да. Бедная Селия.

Клементайн несколько раз безуспешно пыталась убедить Кита пригласить Селию на свадьбу.

Кейру предложили в течение целой четверти преподавать в одной из школ Бирмингема. Школа была лучше той, где он работал теперь. Возможно, потом его примут в штат. Но это всего лишь вероятность, а потому обольщаться не стоит. Так он и сказал Элспет.

– Я встречался с директором той школы. Мы беседовали с глазу на глаз. Он мне очень понравился.

– Понимаю, – подбирая слова, сказала Элспет. – Значит, и жить ты тоже будешь в Бирмингеме?

– Естественно.

– А как же я?

– Не знаю.

Кейр только сейчас сообразил, что за все время разговора с директором бирмингемской школы не вспомнил о жене и ребенке. Элспет тоже это поняла, отчего рассердилась еще сильнее.

– Я мог бы приезжать на выходные.

– На выходные! А всю неделю я буду одна.

– Странно, что ты до сих пор ни с кем не подружилась. Не понимаю почему. Моя мать всегда рада тебя видеть. Вы могли бы чаще встречаться.

– А ты не думаешь, что я тоже могла бы переехать в Бирмингем? – спросила Элспет, не реагируя на его слова о встречах со свекровью.