Сергей Пивень - Засада. Спецназ 1941 года

— Понимаю, господин группенфюрер.

— В Сивичи я отправил с отделением солдат обер-лейтенанта Краузе. Как мне только что доложили, возле самой деревни на них напали. Убили всех, включая Краузе. У убитых забрали документы и гранаты. Солдаты деревенского гарнизона были на месте через десять минут, но к этому времени все уже было кончено. Бандитов и след простыл… Какой вывод из всего вышесказанного следует, Берг?

— В гестапо находится человек, работающий на русских. Он и передал им сведения о кортеже, следующем в Сивичи.

Группенфюрер с удивлением посмотрел на начальника гестапо, стремясь по выражению лица понять: говорит ли тот искренне или же в его ответе таится какой-то другой, скрытый смысл. Лицо Берга оставалось непроницаемым — он умел не выдавать себя. Операция «Тевтонский огонь» еще не началась, впереди была совместная работа с этим Бергом, от которой зависела судьба самого группенфюрера. Фюрер должен понять, что он, старый нацист Золенберг, несмотря на годичный перерыв в работе, еще чего-то стоит. В этой ситуации группенфюрер решил для себя, что будет лучше, если он просто поверит в искренность слов гестаповца.

— Я рад, Берг, что вы признаете этот факт. Другой бы на вашем месте начал искать оправдание или, что еще постыднее, перекладывать вину на других.

Золенберг был сосредоточен и мрачен. Случай с нападением на кортеж убедил его в том, что русские, возможно, уже знают об операции, а значит, будут всячески мешать ее претворению в жизнь.

— Для меня совершенно очевидно, что между лесными бандитами и местными подпольщиками существует налаженная связь. Между моим приказом о поездке, переданным в гестапо и абвер, и нападением на кортеж возле Сивичей не прошло и одних суток. Насколько мне известно, вы следите за радиоэфиром в городе?

— Так точно, господин группенфюрер. Мы круглосуточно прослушиваем радиочастоты.

— И что?

— В городе существует передатчик, запеленговать который пока не получается. Он начал работать где-то около месяца назад. Сообщения нечастые, с интервалом в неделю. Думаю, что это местные подпольщики. Я уверяю вас, господин группенфюрер, что мы обязательно накроем их осиное гнездо.

— Это ваша работа, Берг, и мне хотелось, чтобы вы выполняли ее как положено. Тем более с учетом масштабов той операции, которая задумана рейхсмаршалом Герингом. Нам никто не должен мешать ее осуществить, Берг. Никто, говорю вам… Так что со связью? Выходил ли кто вчера или сегодня в эфир?..

— Передатчик молчал. Ни одного выхода в эфир в это время зафиксировано не было.

— Это точно?

— Точно. Я лично проверял, господин группенфюрер.

— Это означает, Берг, что местные подпольщики передали лесным бандитам информацию о моей поездке в Сивичи каким-то другим способом. Не так ли, господин майор?..

Вопрос Золенберга был риторическим, а кроме того, был произнесен явно в язвительном тоне. Берг промолчал.

— Какие принимаются меры для того, чтобы установить сотрудника гестапо, работающего на русских?

— Согласно вашему указанию, господин группенфюрер, приказ о вашей поездке в Сивичи был переведен на польский и украинский языки. В гестапо об этом приказе знали только я, мой заместитель Кренц, переводчик и три секретарши-машинистки.

— Кто переводчик?

— Наш кадровый сотрудник, офицер, выпускник Мюнхенского университета. Учился на лингвистическом факультете.

— Значит, он исключается… Кто машинистки, кто они вообще такие?..

— Все трое местные женщины. Прежде чем принять их на работу, мы проверили биографию каждой из них.

— Это ничего не значит, Берг. Значит, кто-то из них троих? Кто?..

— За каждой я приказал установить круглосуточную слежку. По логике, если бандиты охотились на вас, то они, конечно, поняв, что это была ловушка для установления источника утечки информации, предпримут меры для того, чтобы предупредить своего человека о грозящей ему опасности. Слежка поможет нам выйти на ниточку, по которой можно размотать весь клубок, господин группенфюрер.

— Логично, Берг, логично. В любом случае информируйте меня о ходе слежки.

— Слушаюсь, господин группенфюрер!..

— Причем незамедлительно!.. В любое время дня и ночи!..

Берг стукнул каблуками, взмахнул руку в нацистском приветствии, развернулся и вышел из кабинета.

Ковальский нервно ходил по комнате. Рассказ Богдана Кульчего, который сидел в кресле и внимательно наблюдал за Ежи, прозвучал для него как гром среди ясного неба. Ситуация грозила провалом.

Кульчий работал автослесарем в гараже службы безопасности Белостока и буквально два часа назад видел группенфюрера Золенберга живым. Тот спокойно спустился в гараж, сел в свой автомобиль и поехал в гестапо. Выходило, что группенфюрер был жив в то время, когда должен был быть уже уничтожен парнями Лесовика. Значит, поездка группенфюрера в Сивичи изначально была ловушкой? Хитро придумано, хитро! Ай да группенфюрер!

— Золенберга нужно уничтожить как можно быстрее… — наконец перестав ходить по комнате, сказал Ковальский. О том, что это собиралась сделать группа Лесовика, Ежи умолчал. Являясь важным лицом в подполье, Кульчий тем не менее не должен был знать о существовании группы диверсантов, базирующейся в лесу. В его обязанности входила лишь слежка за перемещениями эсэсовца. Такое поручение дал ему Ежи, приказав докладывать обо всем незамедлительно, что Кульчий и сделал, придя сейчас к Ковальскому на конспиративную квартиру.

— Где у тебя оружие, Богдан?

— Я спрятал пистолет в гараже.

— Это опрометчиво с твоей стороны.

— Не беспокойся. Он в надежном месте, его никто не сможет найти.

Утвердительный ответ подпольщика немного успокоил Ковальского. Теперь все зависело от деталей.

— Ты знаком с шофером, который возит Золенберга?

— Конечно. Это старый немец, Пауль. У меня с ним приятельские отношения.

— Ты что — знаешь немецкий язык?

— Нет. Это Пауль немного знает украинский и польский языки. Говорит плохо, но понять можно.

— Расскажи теперь о том, как группенфюрер заказывает для себя автомобиль?

Богдан приподнялся с кресла, задумавшись, провел руками по волосам на голове.

— Его адъютант звонит в гараж и приказывает Паулю быть готовым к выезду. Потом Золенберг с адъютантом спускаются вниз и садятся в машину.

— То есть во внутренний двор автомобиль выезжает уже с группенфюрером?

— Да, на открытом пространстве тот в машину не садится. Всегда внутри гаража. Я видел Золенберга всего два раза, и каждый раз было именно так, как я сказал.

— Для нас это хорошо.

Ежи задумался. Безусловно, с учетом того, что только что рассказал Кульчий, получалось, что ликвидировать группенфюрера будет возможным лишь с того момента, когда тот спустится в гараж. Но что дальше? Как обеспечить после этого безопасный уход Богдана? В одиночку ему уйти вряд ли удастся. Совершенно очевидно, что для этого ему понадобится помощь.