Вадим Долгов - Мечник. Око Перуна

Доброшка часто терял беглеца из виду, но его вели вперед звук копыт и свежие отметины на деревянной мостовой.

Вдруг неожиданно лабиринт узких деревянных улочек сменился ровным широким спуском, ведшим к кирпичной крепостной башне, в проеме которой блестела речная вода. Всадник устремился вниз и стал стремительно удаляться. Доброшка из последних сил добавил ходу. Но по прямой конь мчался как ветер. Ворота башни по мирному времени были открыты. Доброшке оставалось до ворот еще не меньше трехсот саженей, а черный всадник мелькнул на фоне серебристой речной зыби – и исчез за поворотом.

Когда Доброшка выбежал из ворот, вороной конь уже мирно пощипывал чахлую придорожную травку. Самого китежского князя нигде не было видно. Не было и мешка.

Запыхавшийся Доброшка вынужден был признаться самому себе, что Ворона он упустил. Что бы стал делать колохолмский отрок, у которого из оружия был только нож не более двух пядей в длину, против китежского князя с саженным мечом, сам отрок даже не задумывался.

Однако не бывает худа без добра – погоня вывела Доброшку на знакомую пристань. Мужики таскали мешки с поклажей. Здесь на ладью, а там с ладьи. Недалеко на воде мирно покачивались грозный варяжский драккар и чудной греческий дромон. Найти дорогу до дому отсюда труда не составляло.

У ворот постоялого двора Доброшку встретила хмурая Белка:

– Ты куда исчез?

– Да я, понимаешь, – Доброшка смущенно почесал затылок, – нужно мне было… отлить. А вернулся – калитка закрыта.

– Ну что ж, молодец, – Белка презрительно фыркнула, – выходит, проотливал ты княжеский пир. А я, между прочим, с князем нашим Ярославом Мудрым за одним столом сидела.

– Да ну, врешь поди.

– Сам ты врешь. Вот как тебя видела – руку протяни.

Белка резко повернулась и пошла к дому. Доброшка хотел было расстроиться, но рассудил про себя, что терпеть он все равно уже больше не мог. И пир княжеский, да хоть царский, был бы ему совсем не в радость. Хотя, конечно, жаль, что так получилось. Было бы о чем батюшке с матушкой рассказать… Ну да ладно. Зато он тоже время не зря провел – он точно знает, кто измарагды покрал. Доброшка уверенно зашагал вслед за Белкой.

Илья встретил его хмурым взглядом.

– Вот и пришла наша пропажа, поглядите-ка.

– Да мне на двор нужно было, сил не было терпеть!

Чтобы предотвратить дальнейший разговор на эту тему, Доброшка выпалил, не делая перерывов в своей речи:

– Зато я знаю, кто Очи Перуновы похитил! Это был Ворон, он чуть на мою голову на своем коне не прыгнул! Уж я гнался за ним, гнался, но разве на своих двоих угонишься? На пристани его потерял – одного коня только застал, а сам князь китежский исчез!

Алеша, который сидел у маленького окошка и читал, ловя страницей луч света, какую-то толстую книгу, отозвался задумчиво:

– Про Ворона мы знаем. Натворил он дел.

После чего протяжно вздохнул и вновь уставился в книгу.

Доброшка стоял посередь горницы и непонимающе моргал.

– Вы тоже его видели?

– Не видели, – Илья уселся за стол и подпер подбородок рукой, – не видели и не особенно жалеем. Хотя сказал бы я этому дураку пару ласковых.

Доброшка по-прежнему ничего не понимал. Однако голод снова дал о себе знать. На столе стоял аппетитный каравай, Доброшка хотел схватить его, но Белка не дала:

– Куда немытыми руками лезешь! Иди сюда, полью.

Пришлось ему честь по чести вымыть и лицо, и руки, а Илья меж тем рассказывал:

– Побывали мы на великокняжеском пиру, аж с двумя князьями и пятью боярами за столом сидели, яства чудесные вкушали.

Доброшка наконец вымылся, Белка налила ему молока и отрезала добрую краюху свежего хлеба. Он принялся все это уписывать за обе щеки, не переставая, однако, слушать воеводу. Рассказ Ильи странным образом не вязался с его мрачным видом, а в голосе звучала горькая ирония:

– Но только лучше дома молоко с хлебом есть, чем у князя калачи медовые с греческим вином. Сначала, что уж говорить, я даже гордиться стал, как же – сам князь за стол посадил. Но не успели мы доесть, как привели того послуха, помнишь, который уверял всех, что мы все злодеи и разбойники?

Доброшка сидел с до предела набитым ртом и поэтому лишь энергично закивал – помню-де.

– Послух тот, конечно, злодей. И нас всех чуть не погубил. Но вот тут я тебе позавидовал – лучше было не видеть, что с ним княжеские заплечных дел мастера сделали: руки-ноги переломаны, сам стоять не может, глаза одного нет, вместо рта кровавая дыра – и все время воет. Видывал я на своем веку разное и в бою мечом супротивникам головы сносил. Но чтобы так над тварью Божьей, а уж тем более над каким ни на есть человеком издевались, я не видывал.

Доброшка перестал жевать, воззрился на Илью. Таким расстроенным он его еще не видел.

– Говорят, ворон ворону глаз не выклюет. Врут. И у зверей, и у птиц, а может быть, даже и у рыб речных и морских войны идут. Но чтобы так мучить – это только человек способен. Послуха этого держат за шиворот, он кровью плачет, даже, представляешь, немолодой уже мужик маму свою зовет. А князья и бояре наши преспокойно свиные косточки обгладывают, лебедушек, перепелов, овощи заморские поедают. И шуточки промеж собой шутят. Эх, ну да ладно, не буду тебе настроение портить – ты кушай, кушай.

Есть, однако, Доброшке резко расхотелось. Он проглотил недожеванный кусок и отодвинул хлеб.

– В общем, рассказал тот послух все, что знал, и даже то, чего не знал. Однако в главном все понятно: и про поганый городок, князя Ворона, Перуна и его Очи.

Илья замолчал. В горнице повисла тягостная тишина.

Доброшка опустил на стол кружку с молоком. Глиняное донышко стукнуло о дерево стола. Этот звук вывел Илью из мрачной задумчивости.

– Так вот и порешил князь. И решение его хоть и не назовешь добрым, но, если подумать, можно счесть мудрым.

– Поймать Ворона и вернуть измарагды. – Доброшка заерзал на стуле.

– Если бы только! Приказал князь Ярослав город тот найти и сжечь. Князя тамошнего поймать и в цепях привезти в Киев.

– А измарагды?

– А об измарагдах он даже не упомянул. Наверно, тоже привезти. Что ему два зеленых камешка, когда он всей страной владеет? Пустячок. А вот то, что на его, как он думает, земле какие-то люди не под его рукой ходят – уже в самом деле власти его урон.

– Но кто ж этот город найдет? Княжеские-то воеводы мест наших глухих не знают. Пусть хоть целый год по лесам ищут – где им Китеж-то найти?

– И это предусмотрел князь. Штука в том, что найти этот город и сжечь его поручено не кому-нибудь, а нам. Мне лично поручено, понимаешь? – Илья еще раз вздохнул. – А помогать в этом живодерском деле и следить, чтобы все было исполнено в точности, будет князь варяжский. Собственно, наша задача – самая простая и подлая: указать варягам, где город, а уж дальше Харальдово дело.