Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии

— Это верно, — заметил кто-то из советников, — токмо единодушия между Олегом и Изяславом никогда не бывало.

— Времена ныне тревожные, други мои, — продолжил Матвей Цыба. — В Залесской Руси татары свирепствуют, того и гляди эти нехристи в наших владениях объявятся, а князь наш всего лишь отрок. Это просто удача, что Изяслав Владимирович к нашей княгине посватался. Дружина у него сильная, и воитель он отменный! Помяните мое слово, бояре, коль не уговорим мы княгиню Феодосию стать женой Изяслава Владимировича, то наплачемся в будущем от козней Михаила Всеволодовича или от нашествия мунгалов. Козельску нужны крепкий щит и острый меч! Бояре, нам нужно идти под могучую руку Изяслава Владимировича!

Споров по этому поводу среди козельских бояр не было. Всем казалось, что брак Феодосии Игоревны и Изяслава Владимировича есть великое благо для Козельска. Лишь боярин Никифор Юшман осмелился напомнить местным вельможам, что у Изяслава Владимировича имеются двое возмужалых сыновей, которые запросто смогут лишить княжича Василия козельского стола, ежели их отец станет законным супругом Феодосии Игоревны.

— Козельск издревле принадлежал старшей ветви князей Ольговичей, поэтому потомкам Игоря Святославича здесь не место, — заявил Никифор Юшман. — Мнится мне, что Изяслав Владимирович с корыстным умыслом набивается в мужья к Феодосии Игоревне. Он явно что-то замышляет против Михаила Всеволодовича и хочет нас втянуть в свои темные дела. Вспомните, бояре, сколь раз Изяслав Владимирович обнажал меч на родичей и друзей своих — не перечесть! Он же сегодня клянется в дружбе и целует крест, а завтра идет на подлость и предательство! Душа у него черная, а повадки волчьи. Князь Изяслав загрызет княгиню Феодосию вместе с сыном, а сыны его их косточки изгложут.

Бояре козельские знали, что Изяслав Владимирович способен на низкие поступки, когда дело пахнет выгодой. Однако они были готовы закрыть на это глаза, уповая на то, что любовь Изяслава Владимировича к Феодосии Игоревне не позволит ему поступить подло по отношению к ней и к ее детям. Страх перед скорым на расправу и непредсказуемым в поступках Михаилом Всеволодовичем довлел над козельскими боярами, которые хотели обрести покой и безопасность под крылом у воинственного Изяслава Владимировича.

В свои шестьдесят лет Изяслав Владимирович мог на равных рубиться на мечах с молодыми воинами. Он был силен и вынослив, как лось. Мог сутками не слезать с коня, был неприхотлив в еде и быте. В ратном умении Изяслав Владимирович намного превосходил Михаила Всеволодовича, поневоле вынуждая того считаться с ним. Многими своими успехами в борьбе с Мономашичами за Киев и Галич Михаил Всеволодович был обязан Изяславу Владимировичу. Обойтись без такого сильного союзника Михаил Всеволодович никак не мог, поэтому он неизменно первым шел на примирение с Изяславом Владимировичем после каждой ссоры с ним. Михаил Всеволодович хотел держать князя Изяслава подле себя, как верного сторожевого пса, но тот не желал для себя такой унизительной зависимости, поэтому частенько показывал зубы. Прекрасно понимая, что им не обойтись друг без друга перед лицом своих многочисленных недругов, Михаил и Изяслав тем не менее в душе точили ножи друг против друга.

Итог совещания боярской думы сообщил Феодосии Игоревне боярин Матвей Цыба, придя в ее покои.

— Матушка-княгиня, — сказал Матвей Цыба, отвесив поклон, — твой брачный союз с Изяславом Владимировичем станет благом и для тебя, и для Козельска. На такого воителя, как Изяслав Владимирович, никто из Ольговичей меч обнажить не посмеет. Даже Михаил Всеволодович на это не отважится. А посему, княгиня, удел твой будет избавлен от войн и разорений, покуда Изяслав Владимирович будет во здравии.

Не заметив ни тени радости на печально-задумчивом лице Феодосии Игоревны, Матвей Цыба поспешно добавил:

— О сыне своем подумай, княгиня. Князья вокруг возмужалые да зубастые, а Василий еще покуда юн годами. Не сможет он тягаться с двоюродными и троюродными дядьями. В первой же сече Василий погибель свою найдет. А Изяслав Владимирович сможет оградить твоего сына, княгиня, от любых опасностей.

— Да я не о себе, а о сыне и думаю, боярин, — с тяжелым вздохом проговорила Феодосия Игоревна. — Токмо о нем и думы мои.

Княгиня отвернулась к окну, молчаливым жестом повелев Матвею Цыбе удалиться.

Княгиня Феодосия доводилась родной сестрой рязанским князьям Юрию и Ингварю Игоревичам. Это была статная и очень красивая женщина с длинной светло-русой косой. Когда Феодосия ходила в девицах, к ней сватались многие князья, восхищенные ее внешней прелестью. Однако Феодосии приглянулся Всеволод Мстиславич, старший сын черниговского князя Мстислава Святославича. За него-то Феодосия и вышла замуж, перебравшись из Рязани в Козельск.

Две первые дочери, рожденные Феодосией, умерли еще во младенчестве. Третья дочь, Звенислава, ныне сама стала невестой на выданье. Ей недавно исполнилось шестнадцать лет. Звенислава, как и ее мать, блистала красотой. Василий, сын Феодосии, был на год моложе Звениславы. Он появился на свет в год злосчастной для русичей битвы на Калке. Отец Василия так и не увидел своего первенца, сложив голову в сече с татарами.

Чертами лица княжич Василий уродился в мать, у него были нежные щеки и подбородок, на которых пока еще не проступила первая мужественная поросль. Синие глаза княжича, его длинные изогнутые ресницы и красиво очерченные уста были предметом постоянных подтруниваний со стороны Звениславы, которая шутливо замечала брату, мол, телом он — отрок, а лицом — отроковица. Порой это злило Василия, хотя с годами он стал терпимее относиться к беззлобным насмешкам своей острой на язык сестры.

Поскольку разница в возрасте у Василия и Звениславы была совсем небольшая, между ними с детских лет установились доверительные отношения. Звенислава не бывала так откровенна с лучшими подругами, как со своим братом. Даже от матери Звенислава имела секреты, но она никогда и ничего не утаивала от брата. Всеми радостями и тревогами Звенислава прежде всего делилась с Василием.

Вот и на этот раз, услышав, какие разговоры ходят по княжескому терему, Звенислава первым делом разыскала брата. Василий сидел за столом в своей светлице и листал толстую книгу в кожаном переплете. Это было сочинение Прокопия Кесарийского о войнах византийцев с персами, вандалами и остготами, переведенное с греческого на русский язык. Эту книгу подарил Василию его крестный отец Анфим Святославич.

— Глазам не верю! — сердито воскликнула Звенислава, стремительно подойдя к Василию по скрипучим половицам. — Вокруг творятся такие события, а мой братец как ни в чем не бывало книги почитывает!