Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии

Федор Кнур сначала завел речь о том, о чем вот уже целую неделю ходили пересуды по всем черниговским волостям. Всем было известно, что вщижский князь Роман Святославич Старый давно находится не в ладах со злопамятным Михаилом Всеволодовичем. Недавно родной брат Романа Святославича Анфим Святославич убил Бориса Ольговича, двоюродного брата Михаила Всеволодовича. Свара вспыхнула из-за Брянска, где княжил Анфим Святославич и откуда его изгнал Борис Ольгович при поддержке своих родичей. Анфим не стерпел такую обиду, подстерег Бориса Ольговича на охоте и заколол его копьем. После этого Анфим со своими людьми ушел во Вщиж под защиту старшего брата.

Михаил Всеволодович бросил клич среди черниговских князей, веля им скопом выступить против вщижского князя, который не пожелал выдать ему своего брата Анфима на расправу.

Федор Кнур сообщил юному князю Василию и его матери, что объединенная рать черниговских князей стягивается к городу Брянску, что во главе ее встанет воинственный Изяслав Владимирович, князь путивльский.

— Было бы неплохо, кабы и козельская дружина выступила к Брянску, — заметил при этом Федор Кнур, бросив выразительный взгляд на юного Василия. — Михаил Всеволодович милостив и щедр к тем, кто стоит за него душой и телом. Он ныне главный князь на Руси и все его повеления — закон!

Кто-то из козельских бояр спросил у главы посольства про курского князя Олега Святославича. Идет ли он в поход на Вщиж? Вопрос этот был задан не случайно. Старшинство среди черниговских Ольговичей по родовому укладу было за Олегом Святославичем, который доводился Михаилу Всеволодовичу троюродным дядей. По закону Олег Святославич должен был занимать княжеский стол в Чернигове, но Михаил Всеволодович лишил его этого права. Олег Святославич не имел возможности силой отвоевать для себя Чернигов. Однако он ни в чем не проявлял покорности Михаилу Всеволодовичу, не признавая его старшинство. По этой причине среди черниговских Ольговичей существовал раскол. Многие князья Ольговичи поддерживали Михаила Всеволодовича во всех его начинаниях, добившись с его помощью высоких княжеских столов, почестей и богатств. Но были среди Ольговичей и те, кто желал жить по старине, соблюдая родовое право, по которому старшинство должно было оставаться за дядьями, но не за племянниками. Приверженцами старинных уложений являлись и вщижский князь Роман Старый и брат его Анфим.

Федору Кнуру пришлось сказать, что Олег Святославич не пожелал участвовать в этом деле.

— Тем хуже для него! — злобно добавил Федор Кнур. — Дождется Олег Святославич напасти, дайте срок! Михаил Всеволодович прогонит его с курского княжения и отправит изгойствовать по Руси!

Бояре козельские завели было речь о том, что слишком крут на расправу Михаил Всеволодович, мол, не к лицу ему это. Ладно бы Михаил Всеволодович только князей Мономашичей истреблял да изгонял, но ведь он ввергает в междоусобную распрю своих же сородичей Ольговичей.

— Татары в Залесской Руси свирепствуют, города жгут, русских людей истребляют, — молвил козельский боярин Никифор Юшман. — От Суздальского ополья до наших черниговских весей недалече. Татары не сегодня завтра в наши владения ввалятся, а у нас что творится: брат идет на брата! Не дело это ввергать нож между братьями, так и скажи Михаилу Всеволодовичу, посол. К войне с татарами надо готовиться, а не заниматься междоусобной грызней! Я против того, чтобы козельская дружина участвовала в походе против вщижского князя. Роман Старый нашему дому врагом никогда не был.

Никифор Юшман слыл среди козельских бояр самым знатным, поскольку возводил свой род к вятскому языческому князю Будиславу. В далекие времена, как гласит предание, князь Будислав пришел со своим родом в Верхнеокские лесистые края и основал здесь град Козельск. Свое название городище князя Будислава получило от обилия разнообразной лесной дичи, водившейся в здешних чащобах. Особенно много в окрестных лесах водилось оленей и косуль, которых славяне-вятичи называли дикими козлами.

Свое прозвище боярин Никифор получил за свою воинственность и ратное умение. Юшманом русичи называют кожаный или металлический панцирь с кольчужными рукавами.

Мнение Никифора Юшмана было самым весомым среди козельских бояр, наперекор ему никто никогда молвить слово не решался. Так было и на этот раз. Думные козельские бояре единодушно поддержали сказанное Никифором Юшманом. С боярами согласились и княгиня Феодосия Игоревна с сыном.

Федор Кнур сразу смекнул, что главная голова в Козельске — это Никифор Юшман, что спорить с ним бесполезно, поэтому глава посольства перевел разговор на другое. Федор Кнур бодрым голосом поведал княгине Феодосии Игоревне, мол, ее дочь-красавицу ожидает великое счастье. Михаил Всеволодович вознамерился сочетать браком княжну Звениславу со своим сводным братом Андреем Всеволодовичем.

— Великой чести удостоилась твоя дочь, матушка-княгиня, — с улыбкой произнес Федор Кнур, глядя на Феодосию Игоревну. — Станет твоя Звенислава черниговской княгиней!

Однако по красивым глазам Феодосии Игоревны было видно, что и этому известию она совсем не рада. Юный князь Василий, взглянув на недовольное лицо матери, тоже нахмурился.

Среди козельских бояр, облаченных в длинные парчовые шубы, подбитые мехом волков и лисиц, пронесся негромкий изумленно-тревожный говорок. Особой радости на лицах бородатых советников княгини Феодосии Игоревны Федор Кнур также не заметил. Боярин Никифор Юшман даже чертыхнулся себе под нос с сердитой усмешкой.

— Я вижу, что княгиня козельская и ее имовитые бояре не желают ходить в воле Михаила Всеволодовича, — громко и раздраженно сказал Федор Кнур. — Не рады правители Козельска ни послам Михаила Всеволодовича, ни его милостям! Не иначе, все вы тайно сговариваетесь с Олегом Святославичем за спиной у Михаила Всеволодовича!

Федор Кнур собрался было перейти к угрозам, но Никифор Юшман прервал его, предложив перенести обсуждение данной темы на завтра. Мол, послам нужно отдохнуть с дороги, в бане попариться, выспаться на мягких постелях.

— Утро вечера мудренее, — сказал Никифор Юшман. — Все важные дела лучше делать с утра. Так еще предки наши говорили.

Федор Кнур не стал противиться, понимая, что в любом случае княгине Феодосии Игоревне необходимо обдумать в узком кругу со своими боярами предложения Михаила Всеволодовича.

После бани и вечерней трапезы Федор Кнур попытался встретиться с княгиней Феодосией Игоревной с глазу на глаз, чтобы убедить ее не противиться воле Михаила Всеволодовича. Однако Феодосия Игоревна уклонилась от этой встречи, послав для разговора с главой киевского посольства все того же неуступчивого Никифора Юшмана.