Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии

Остаток дня опять скакали без передышки.

Вечером отряд Боурюка соединился с другим отрядом своих соплеменников, у которых имелось много запасных лошадей. Как объяснил рыжеволосый толмач Моисею, эти воины оказались в этом месте не случайно. Все они были из полусотни Боурюка. Еще толмач пояснил Моисею, что у его народа в обычае, чтобы каждый воин имел в походе одну или две запасные лошади.

«Тогда войску не страшны любые расстояния», — сказал рыжеволосый.

Моисей осмелился спросить у толмача, далеко ли отсюда его родина.

— Очень далеко! — ответил толмач, махнув рукой куда-то на восток. — Два года надо ехать и ехать верхом, так далеко!

У Моисея сердце застыло в груди. Неужели его повезут в такую даль!

Ночью, лежа у костра, завернувшись в плащ, Моисей терпеливо ждал, когда заснут все чужаки на стоянке. Он собирался прокрасться к лошадям и бежать. Моисей плохо представлял направление своего побега. Он просто решил бежать наугад в ночь, лишь бы вырваться от этих диких людей с гортанными голосами и темными скуластыми лицами!

Моисей ждал долго, борясь со сном. Затем он не заметил, как уснул. Сказалась сильная усталость и прошлая бессонная ночь.

На рассвете отряд Боурюка двинулся дальше. Теперь чужаки постоянно пересаживались с усталых лошадей на свежих и ехали весь день без передышки. Они даже утоляли голод, сидя в седлах. К концу дня Моисей так вымотался от беспрерывной скачки, что еле держался в седле.

Прошла еще одна ночевка в степи.

Наконец на исходе третьего дня пути взору Моисея открылась темная лента довольно широкой реки, медленно текущей меж низких заснеженных берегов. Равнина за рекой пестрела множеством юрт и крытых повозок на больших деревянных колесах без спиц. Оттуда доносился рев верблюдов и блеянье бесчисленных овечьих стад, ютившихся в загонах, обнесенных плетеными изгородями. Вдалеке, за станом, на припорошенных снегом пастбищах буро-рыжими пятнами темнели огромные табуны лошадей.

Над юртами и шатрами поднимались к низкому осеннему небу многочисленные дымовые шлейфы, образуя в вышине беловато-сизое вытянутое облако.

Среди юрт сновали маленькие фигурки людей, мужчин и женщин. Тут и там проносились отдельные всадники и небольшие конные отряды.

Воины Боурюка стали спускаться на своих усталых лошадях по пологому береговому откосу к речному броду.

Моисей, ехавший бок о бок с рыжим толмачом, спросил у него, что это за стан. В ответ он услышал, что это ставка хана Бури.

Мрачноглазый Боурюк передал Моисея другому военачальнику, коренастому и кривоногому, с желтым одутловатым лицом. Со слов толмача Моисей узнал, что это темник Дегай, друг и покровитель Боурюка.

Желтолицый темник пожелал побеседовать с Моисеем.

Разговор происходил в просторной юрте, круглой, как колокол. Темник восседал на небольшом возвышении, застеленном белым войлоком. Рядом с ним примостились Боурюк и толмач.

Моисей стоял перед ними на коленях, чувствуя спиной жар очага.

Из глубины юрты на Моисея таращились три женщины, одна старая и две молодые, в каких-то странных высоких головных уборах. У женщин были круглые лица, плоские носы, выступающие скулы и глаза-щелочки.

У дверного проема, завешанного плотным пологом, стояли два воина в кожаных панцирях, железных островерхих шлемах, с саблями у пояса.

Темник задавал вопросы Моисею, толмач переводил его слова на половецкий язык. Вопросы в основном были те же самые: о рязанских князьях, о численности их дружин, о суздальском князе Георгии и его брате Ярославе… Еще темник поинтересовался у Моисея о его родителях, знатные ли они люди и где живут?

Моисей рассказал о своих родителях все без утайки.

— Ты сможешь спасти своих родственников от рабства, если будешь преданно служить великому и непобедимому Саин-хану, — сказал темник Дегай Моисею.

— Я готов служить, — без колебаний промолвил Моисей.

Темник Дегай о чем-то оживленно заговорил с Боурюком, сделав знак стражникам, что пленника можно увести.

Моисею завязали глаза и повели куда-то, взяв за руки с двух сторон. Его долго вели по стану и наконец втолкнули куда-то без всяких объяснений.

— Никак свой? Русич? — прозвучал рядом чей-то удивленный голос.

Моисей сорвал с глаз повязку и увидел в полумраке небольшой юрты человека в славянской одежде, с русой бородой и такими же волосами.

Незнакомец радостно схватил Моисея за плечи:

— Кто ты, младень? Откуда?

— Из Рязани, — немного растерянно ответил Моисей. — Гридень я из дружины рязанского князя.

— Как зовут тебя, друже?

Моисей назвал незнакомцу свое имя.

— А меня Яковом величают, — представился незнакомец. — Я — купец из Костромы. Еще в сентябре угодил в полон к этим нехристям, возвращаясь из Дербента степным путем. А тебя где пленили, младень?

— Я из Рязани ехал в городище Нузу… В степи за Окой наткнулся на этих… — Моисей запнулся и вопрошающе посмотрел на Якова: — Что это за народ? И откель он взялся?

— Народ сей зовется мунгалами, хотя иные из них называют себя татарами, — ответил Яков. — А откель нагрянули сюда эти мунгалы, о том не ведаю. Давай присядем, друже. Чего мы стоим друг перед другом? — бодро добавил Яков.

Они уселись на овчинные шкуры в самом центре юрты, у них над головой было круглое дымовое отверстие, через которое внутрь степного жилища проливался дневной свет.

— Не те ли это мунгалы, что в прошлую зиму разорили дотла Волжскую Булгарию? — поинтересовался Моисей.

— Те самые, — мрачно проговорил Яков. — С той поры мунгалы еще половецких ханов примучили, да мордву, да алан, да черемисов… Теперь вот нехристи косоглазые на Русь напасть изготовились.

— А про Саин-хана ты знаешь? — опять спросил Моисей. — Кто это такой?

— Саин-хан по-татарски значит «светлый хан», — ответил Яков. — Так мунгалы величают Бату-хана, который верховодит ихними ордами. Сказывают, Бату-хан доводится внуком другому хану, коего татары величают не иначе как Потрясатель Вселенной или Чингис-хан, то есть «Великий хан». Чингис-хан будто бы собирался завоевать весь белый свет и многие земли прошел со своей дикой конницей, но помер от болезни в одном из походов. Теперь дело Чингис-хана продолжает Бату-хан, отпрыск его старшего сына. Уже вся Азия завоевана мунгалами, поэтому они повернули коней к западным странам. Вот такие дела, младень.

Купец тяжело вздохнул.

У Моисея душа ушла в пятки: так вот куда он попал! Моисей уже слышал про страшных мунгалов от бояр и дружинников рязанского князя, но он полагал, что сей жестокий враг далече от рубежей русских.

— Откуда знаешь, что мунгалы войной на Русь собираются? — обратился Моисей к Якову.