Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

— С выгодой дела свои вершит, Хромыга. Хочешь на Ростовской земле жить — крестись. И многие южные пришельцы крестятся, на Днепре-то великий князь изрядно их запугал. Эти ради землицы к черту на рога полезут. А уж про купцов и толковать нечего. У них давно уже на шее гайтан с крестом болтается.

— Погосты на манер княгини Ольги учредил. И в Белогостицах, и в Сулости, и в Угодичах. Ныне плотники храмы рубят. Ольгина слава покоя не дает.

— Да кто в его храмы ходить будет, Додон Елизарыч? Всем ведомо, что в погостах тех ни один смерд крещения не примет. Бурьяном зарастут те церкви, а то и красного петуха староверы на них пустят.

— Красного петуха, говоришь? — с какой-то затаенной мыслью, прищурив желудевые глаза, произнес Колыван. — Всё может статься, сотник. Князек Урак с волхвами где-то неподалеку шастает.

— Чу, на Сарском городище его видели.

— Видели, — кивнул боярин, и лицо его перекосилось. Он вспомнил, как напросился у князя поехать на Сару, но Ярослав обидно бросил:

— Без тебя обойдусь, Колыван. Сиди в Ростове.

Молвил при всей дружине, до смерти оскорбив. И кого? Княжьего мужа, самого богатого и старшего дружинника, коего назначил в пестуны сам великий князь Владимир Святославич.

С того дня князь Ярослав никуда уже Колывана с собой не брал: ни на полюдье, ни в поездки по погостам, ни (что самое досадное!) на охоту. Зато приблизил к себе бывшего его работника, смердящего кожемяку Могутку. То не делает чести князю. Вокруг него всегда должно быть сановное окружение, блистающее роскошью и знатным оружием. Дабы каждый смерд издалека зрел — князь едет, властелин земли Ростовской, со своими величавыми мужами.

Но Хромыга, есть Хромыга. Он не утопает в роскоши и дружину свою держит в черном теле. Ныне два раз в неделю собирает ее в детинце, облачает в доспехи, делит надвое и велит биться с утра до вечера. И сам лезет в «сечу». Великий лязг, шум и звон стоят над всем городом. А ростовцы, глупендяи, довольны. Князь к битвам готовится! Нельзя дружине расхолаживаться. Молодец, Ярослав!

Нашли молодца. Да Хромыга о подвигах Святослава помышляет. Святослава! Великого полководца, поразившего своими победами весь мир. Но куда уж Хромыге до своего деда. Опозорится при первой же битве, коль простую девку на ложе затащить не может. Смех, да и токмо!

О девке, за коей охотился Ярослав, прознала вся дружина. С избой-то в Ростове крепко Хромыга осрамился. Девка нос ему утерла, хвостом вильнула и приказала князю, чтобы перевел ее в деревеньку, дабы там ей в навозе ковыряться. Умора! А Хромыге и срам нипочем, частенько стал в Белогостицы наведываться. Дружина посмеивается, а с Хромыги, как с гуся вода…

Надо бы глянуть на его девку. Сказывают, хороша собой. На замету надо взять, на большую замету. Он, Колыван, ничего не должен в деяниях Хромыги упускать. Язычники корабли пожгли, а он «спотыкач» будет князю ставить, дабы Хромыга так споткнулся, чтоб и духу его в Ростове не осталось… За корабли, вишь ли, мстит. Худо-де бдил. Да разве за идолопоклонниками углядишь, когда их, как муравьев в лесной куче. Их, коль недоброе задумают, не остановишь. Что захотят, то и сотворят…

Князек Урак — злейший недруг Хромыги. Надо бы следок его отыскать. Зело может сгодиться.

Как это уже было заведено, раз в неделю князь Ярослав обходил кузницы, и каждый раз он общался с Буданом, кой негласно считался вожаком кузнецов.

После его первой встречи с князем в жизни коваля многое изменилось. Будан (с сыновьями) вдвое расширил свою кузню, взял третьего подручного и полностью перешел на изготовление кольчуг, мечей, копий, шестоперов [179]и сулиц. А после женитьбы дочери на купце Силуяне и вовсе повеселел. Купец с прибытком продавал его изделия торговым людям, прибывавшим в Ростов из других приднепровских княжеств и даже заморских стран, для коих смоленская дорога стала удобным торговым путем.

Иноземный купец (как и русский) — всегда самый хваткий и изворотливый человек, коего ноги кормят. Он на свой страх и риск пускается в самые отдаленные, порой, небезопасные края и земли, дабы пополнить свою мошну. Побывали в Ростове и варяжские, и литовские, и немецкие купцы.

А Ярослав начал уже прорубать дорогу и на Великий Новгород, ведая, что этот путь станет еще важнее, чем смоленский.

Ростов на глазах расширялся, обрастал новыми деревянными храмами, купеческими и боярскими теремами, хорошел, пополнялся всё новыми и новыми пришлыми людьми. Посадские слободы и улочки всё ближе надвигались на «Чудской конец».

Ростов шумел большим торгом, что немало радовало Ярослава: с «весчих» товаров и «мыта» шла в княжескую казну значительная пошлина.

Потекла денежка и с погостов, где тоже появились «торжки». Ярослав тратил казну на покупку оружия, постройку кораблей и храмов, на приобретение со стороны зодчих и розмыслов, мечтая о дивных каменных творениях.

Встречаясь с Буданом, он дотошно осматривал оружие и говаривал:

— А ведь не худо, Будан Семеныч. Пробовал твои мечи и кольчуги на игрищах в детинце. Дружинники довольны. С таким оружьем не страшно с любым ворогом сразиться.

— Куем помаленьку, — скромно отвечал кузнец.

— На оплату не обижен?

— Как можно, князь? Все кузнецы тебе благодарны.

Ярослав значимую часть оружия покупал на дружину и про запас, меньшую часть оставлял ковалям, кои торговались с купцами. Теперь ушло время, когда ковали забавлялись лишь заступами, косами и ухватами. Ныне пришла в Ростов бойкая торговля. О ней-то и заговорил князь с кузнецом, после осмотра оружия.

— Думка меня давно мучает, Будан Семеныч. Не худо бы нашим купцам и на Восток пуститься. Волжским путем.

— Через булгар?

— Булгар не минуешь. Да и Медвежий угол, как заноза в сердце.

— Лютое там племя, князь. Никому проходу не дает.

— На всю дружину оно напасть не отважится, но держать неприятеля под боком Ростов не намерен. Надо крепко поразмыслить об этом диком племени. А вот к булгарам по весне на ладьях пойдем. Попытаюсь добиться мира, ну, а коль иноверцы брань замыслят — станем отбиваться.

— Тяжко будет, князь. Булгария, чу, велика.

— Велика, Будан Семеныч. Её земли и на Волге, и на Оке и на Каме. Больших городов немало. Если честно сказать, одной дружиной нам с булгарским войском не управиться. Слишком много крови прольется.

— А может, князь, не искушать судьбу? Не лезть в сечу?

— А я что сказал? Станем отбиваться, и на кораблях вспять уйдем… Иного лиха надо от булгар ожидать. Они когда-то приходили к Ростову, но малым числом. Ныне же булгары соберут все свои корабли, посадят на них тысячи воинов и приступят к осаде. А велика ли наша дружина? Князь Владимир дал мне всего три сотни воинов. Ныне я могу удвоить ее, охотники найдутся, но и этого мало.