Артем Тарасов - Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль

Анна Белль рассматривала его, как скульптурный портрет, – она искала один страшный знак. Еще в детстве мама говорила ей, что у человека, который недавно умер, на лбу можно разглядеть крест. Преодолевая тягостное ощущение, девушка наклонилась над Герритом и в рассеянном свете свечей увидела маленький крестик на его челе.

– Ой, как же я заснула! – вскрикнула в этот момент Изольда. – Простите, пожалуйста, госпожа!

– Ничего, Изольда. Главное, ты рядом. – Анна Белль пристально посмотрела на служанку и медленно произнесла: – Ему уже гораздо лучше. Сегодняшней ночью с господином Браамкампом ничего не должно случиться. Но если что-то будет происходить, ради бога, буди меня в ту же минуту! Договорились?

– Конечно, госпожа, даже если я засыпаю, то моментально просыпаюсь от любого шороха… А вы уверены, что он… жив?

– Посмотри сама.

Изольда уставилась на Геррита Браамкампа и увидела, что его грудь вместе с подвязанными руками начала слегка вздыматься и опускаться, синие губы приоткрылись, и прошелестел выдох.

– Не волнуйся, – сказала девушке Анна Белль. – Сегодняшняя ночь пройдет спокойно. Нас всех защитит средневековый гобелен…

Поднявшись в спальню, Анна Белль первым делом достала коробочку с кольцом из секретера. Она не осмелилась сразу ее открыть, сначала тихонько потрясла около уха. Во всяком случае коробочка не оказалась пустой – внутри что-то стучало.

Анна Белль открыла ее и облегченно вздохнула. Колечко было на месте в полной сохранности.

– Ну, ничего, – задумчиво пробормотала девушка, – завтра я верну тебе твой портрет, барон-комедиант!

Утренний туман скользил над каналами Амстердама, когда горничная Марта из дома Геррита Браамкампа постучалась в двери незнакомого особняка. На пороге появился тот самый отставной морской офицер, который сопровождал Анну Белль в Делфте.

– Простите, господин Рябцев, что я так рано. Барышня просила немедленно передать вам эту записку. Вы сами сказали, что готовы во всем ей помогать, – проговорила Марта.

– Конечно. – Он тут же открыл послание, прочитал два раза и удивленно посмотрел на горничную: – Скажите, зачем все это нужно?

– Не знаю, о чем вы спрашиваете. Я записку не читала. Барышня просила вас поторопить.

– Хорошо, я все сделаю, как она просит.

– Барышня сказала, чтобы вы непременно выполнили ее просьбы, даже если они вызовут у вас удивление.

– Хорошо-хорошо, это не сложно. Передайте Анне Белль, что я буду у вас через несколько часов.

Анна Белль давно уже была на ногах. Она осмотрела дедушку, который так и не приходил в себя со вчерашнего вечера, но дышал ровно и находился где-то между смертью и жизнью. Доктора ждали с минуты на минуту. Анна Белль распорядилась перенести картину де Хоха в дедушкину спальню и поставить ее напротив больного на стуле. Если дедушка Геррит откроет глаза, он сразу увидит «Дворик в делфтийском доме» перед собой – Анна Белль была уверена, что это вызовет у него улыбку и ощущение счастья. Только бы он открыл глаза!

– Изольда, иди отдохни, – обратилась Анна Белль к дочери горничной, – но возвращайся сюда не позднее трех часов. Ты мне понадобишься сегодня.

– Хорошо, госпожа.

– Только непременно приходи. Вечером случится важное событие. Я щедро тебя отблагодарю за помощь!

– Что вы, госпожа, я и без этого готова помочь! Господин Браамкамп был всегда… простите… он всегда добр ко мне и нам помогал… простите… помогает мне и нашей семье. – Изольда покраснела от слов, произнесенных в прошедшем времени. Они прозвучали страшно рядом с еще дышавшим человеком.

– Все хорошо. Не волнуйся так, – улыбнулась Анна Белль смутившейся девушке. – Только ровно в три часа обязательно будь здесь. Теперь с вами, – продолжила она, повернувшись к дворецкому. – Сейчас дождемся доктора, и вы займетесь моими поручениями. Вам понятно, что надо сделать?

– Да, госпожа.

– Как только приедет господин Рябцев, начнем приготовления на улице, перед домом.

Дворецкий смотрел на молодую хозяйку каким-то странным взглядом, и, заметив это, Анна Белль вздохнула:

– Не считайте меня сумасшедшей. Вы можете мне не верить, но все равно сделайте так, как я прошу. В данном случае у меня нет выхода – одна я не справлюсь, только поэтому обратилась к вам…

– Я служу в доме господина Браамкампа уже двадцать лет. Вы его внучатая племянница и для меня такая же госпожа, как мой хозяин. Ваши просьбы и приказания для меня закон. – Дворецкий поклонился и, поколебавшись, добавил: – Какими бы они мне ни казались…

– Какими же они вам кажутся?

– Странными, госпожа.

– Я сама не в восторге! – развела руками Анна Белль. – Если я ошиблась, это тут же станет ясно и ничего страшного, кроме некоторого неудобства, не последует. Если же я права, тогда это спасет жизнь дедушке и нам с вами заодно!

– Возможно, – с неуверенностью в голосе проговорил дворецкий.

Анна Белль вернулась в будуар. Она взяла в руки миниатюру «Мадонна с младенцем», подаренную матерью, прижала к груди, поцеловала образ, поставила на место и три раза перекрестилась. Затем подошла к окну, сняла с пальца колечко и поднесла его к глазам…

Она увидела залитый солнцем горизонт моря, палубу, по которой бегали матросы и кадеты. Девушка поняла, что смотрит на все это с капитанского мостика. Значит, ее Андрей Петрович находился именно там. Вот появился капитан фрегата «Надежда», и взгляд Анны Белль резко сместился в его сторону.

Капитан беззвучно проговорил какие-то фразы. Тотчас Анна Белль вместе с Шуваловым вновь повернулась в сторону палубы и команды, все матросы обратили на нее внимание, а потом быстро стали выполнять приказы по работе с парусами.

Анна Белль ясно поняла, что она управляет кораблем! Неужели Андрей Петрович не просто стоит на мостике, а командует фрегатом? Да, она все больше убеждалась: это было именно так.

В тот момент граф Шувалов, ее любимый Андрей Петрович, вел фрегат, отдавая приказы матросам и офицерам, прокладывая курс бейдевинд.

Она видела его глазами, как четко выполняют распоряжения матросы, как паруса ловят ветер, обеспечивая предельную скорость кораблю. Как только девушка разгадала суть происходящего, она стала чувствовать и азарт, и трепет от повиновения команды. Анну Белль настигло неповторимое ощущение гордости и уверенности в своих силах, которое, очевидно, испытывает капитан, ведущий парусный корабль по бескрайним морским просторам…