Наталья Павлищева - Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»

Господин де Тремуйль возведен в графское достоинство, соответственно с даром обширных владений.

Герцог Алансонский, де Гокур, многие и многие военачальники и даже капитаны были одарены почестями, должностями и владениями. Неважно, что часть этих владений пока занята англичанами, за свои земли они будут биться куда азартней, чем просто за свободу Франции.

Барон Жиль де Ре, которому ни новые земли, ни должности не нужны, возведен в ранг маршала Франции. Стать маршалом в неполные двадцать пять лет – такого Франция еще не знала. А еще на гербе де Ре де Лавалей появились королевские лилии. Это был особый подарок, такое право имели только лица королевской крови.

А что же Дева? Король и ей даровал право именоваться графиней Дю Лиз (графиней Лилий) и тоже поместить на герб королевские лилии! Но Жанна… возразила, какие лилии, к чему они? Король с трудом скрыл обиду, эта девчонка не ценит оказанного ей внимания! На выручку Жанне пришел герцог Алансонский:

– Ваше Величество, возможно, Дева просто не понимает ценности оказанной ей милости, что вы ждете от деревенской девушки? Может, она сама что-то попросит?

Карл едва не возразил, что Дева может попросить, чтобы он сегодня же отправился дальше освобождать Францию, но, сдержавшись, кивнул, ему следовало быть возможно более щедрым и великодушным в такой день.

– Если Дева выскажет, что желает, я выполню любые просьбы (кто сказал, что немедленно?), даже если их несколько.

Вокруг восторженно зааплодировали, щедрость нового короля поистине не знает границ! Жанна кивнула:

– У меня одна просьба…

Господи, неужели действительно испоганит праздник требованием броситься в седло и мчаться на Париж во главе войска? Но сегодня и войско тоже никуда не пойдет, с раннего утра на сотнях вертелов жарятся, в сотнях печей парятся тысячи кур, кроликов, баранов, даже быков, люди будут есть и пить весь день столько, сколько в них влезет. Напрягся даже барон де Ре, досадуя, что не предупредил Деву. Но Жанна попросила то, чего никак король не ожидал:

– Ваше Величество, я прошу освободить жителей моей деревни от податей, им пришлось очень нелегко в последние годы… Это деревни Домреми и Грё.

На мгновение установилось молчание. Даже Карл не сразу понял, о чем она, потом недоуменно пожал плечами:

– Да ради бога! И это все?

Только бы не начала про освобождение! Нет, не стала, то ли понимая, что не время и не место, то ли просто считая это само собой разумеющимся. Жиль для себя решил, что второе, и был прав.

Праздник вылился на улицы города, беднота пировала, славя нового короля Франции, Деву и 17 июля 1429 года, когда это все произошло.

В Реймсе Жанна испытала два потрясения. Первое было связано с… отцом. Она даже не поверила своим глазам, когда в толпе по пути в собор увидела Жака Д’Арка и Дюрана Лассаля! Несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что это не снится, даже ущипнула себя. Но долго смотреть не получилось, толпа напирала, и отца с дядей оттеснили от виновницы торжества. Народ искренне считал именно Деву главной в коронации.

Девушка повернулась к Жану д’Олону:

– Там мои отец и дядя, найди их после коронации. Жак Д’Арк и Дюран Лассаль, они не могли остановиться в богатой гостинице, ищи там, где победнее.

Оруженосец пригляделся к своей госпоже:

– Боишься?

Та со вздохом кивнула:

– Боюсь. Я ведь удрала из дома без спроса…

– Думаю, за сегодняшний день они тебя простят.

Оруженосец Жанны действительно быстро разыскал ее родных. Хорошо помнивший намерение племянницы короновать дофина в Реймсе, Дюран настоял, чтобы они отправились сразу туда, отец и дядя присоединились к армии еще в последний день перед Реймсом, но не решились подойти к девушке на виду у всех, вдруг не признает? Жана и Пьера им разыскать не удалось. Жак и Дюран радовались хотя бы тому, что увидели девушку здоровой и почитаемой. Вот этот восторг, который вызывала Жанна у горожан, их готовность просто нести ее вместе с конем на руках, всеобщая радость от одного только появления Девы особенно смутили Жака. Его девочка так любима людьми? Значит, Жаннетта права, она действительно посланница Господа? Д’Арк чувствовал не просто смущение перед собственной дочерью, но и большую толику вины за то, что не поддержал ее. А как он мог? Стоило вспомнить страшный сон Изабеллы, и сердце сжимала когтистая лапа ужаса.

Реймс поразил родственников Жанны до глубины души. Огромные дома, соборы, особенно самый главный, словно кружевной, восхищали, но было и то, что не слишком понравилось: толпы на улицах, сквозь которые приходилось протискиваться, запах нечистот, горы которых лежали вдоль всех улиц, немолчный шум и гам с раннего утра до поздней ночи. Уже к вечеру первого дня оба решили, что жить в их Домреми и даже Вокулёре куда лучше, чем в Реймсе, каким бы прекрасным ни был его собор. Во время коронации обоих немилосердно затолкали, они чуть не потеряли друг друга и едва нашли свою гостиницу…

Жак и Дюран окончательно убедились, что дома лучше, одно радовало: все же увидели Жаннетту, пусть и издали. Кажется, она заметила своих родственников, но вокруг девочки шумела такая толпа, что хоть кричи, не слышно. Вечером они сидели за столом в крошечной захудалой гостинице со странным названием «Полосатый осел», где остановились, и, жуя хлеб с луком, обильно сдобренные солью, обсуждали увиденное днем:

– Нет, Жак, ты не прав, девочка узнала нас. Да только подъехать не смогла, ведь такая толпа. И потом, нельзя же бросить короля в такой ответственный момент, чтобы только приветствовать нас с тобой!

Дюран был прав, Д’Арк и сам понимал это, но ему казалось, что дочь должна зазнаться, непременно должна. Лассар мотал головой:

– Девочка осталась прежней, это наша Жаннетта, ее не собьет с толку и десяток королей.

Занятые своими мыслями и разговорами, они не сразу обратили внимание, что вокруг неожиданно стало тихо. Просто к хозяину гостиницы, самому разливавшему вино многочисленным посетителям, обратился хорошо одетый человек с вопросом, не здесь ли остановились Жак Д’Арк из Домреми и Дюран Лассар из Вокулёра, которых разыскивает Дева. Хотя имя Девы произносилось в те дни то и дело, разговор привлек внимание окружающих.

Владелец «Полосатого осла» радовался хорошему доходу, столько людей остановилось в его заведении, столько съедено и выпито за день! Не все же, как те двое в углу, едят один хлеб с луком! Многие раскошелились на вино вместо пива и на жареных каплунов вместо солонины. Хотя горожан и всех собравшихся в Реймсе в тот день накормили от пуза, наесться про запас еще никому не удавалось, а потому к вечеру проголодавшиеся люди снова потянулись к столам со снедью, теперь уже в своих домах или вот в таких постоялых дворах, гордо именовавших себя гостиницами, да еще и с забавными названиями вроде «Полосатого осла», «Голубой куропатки» или «Жирного омара». Никто из простаков никогда в жизни не видел полосатых ослов (правда, болтуны утверждали, что такие водятся в дальних землях) или голубых куропаток и понятия не имел, как выглядят омары, что жирные, что тощие. Это не мешало им пропускать стаканчик вина под хорошие разговоры и заедать чем попроще.