Виктор Поротников - Грюнвальдское побоище. Русские полки против крестоносцев

– Основное войско тевтонов стоит у селения Грюнвальд, это в трех милях от Танненберга, – промолвил Ягайло, дозорные которого уже обшарили всю округу к западу от озера Лубень. – От озера Лубень до Грюнвальда не более шести миль. Ты так рвался вперед, брат, что еще немного, и мы разминулись бы с тевтонским войском.

– Рад, что этого не произошло, государь, – произнес Витовт. – Теперь, когда местоположение врага нам известно, пора сблизиться с тевтонами и вызвать их на битву.

– Согласен с тобой, брат, – сказал Ягайло. – Выдвигай свои полки по направлению на Танненберг. Я поведу свое войско прямиком на Людвигсдорф, это селение лежит милях в двух к югу от Танненберга. По словам моих дозорных, равнина там вполне подходящая для битвы.

Вскочив на коня, Витовт поскакал к своему стану, слыша за спиной грозное гудение польских труб, то был сигнал к выступлению на врага.

Было 15 июля 1410 года.

Польское войско, перейдя реку Маршу возле южной оконечности озера Лубень, вышло через лес к равнине и с ходу выбило из Людвигсдорфа сторожевой отряд крестоносцев. Немцы спешно отступили за неглубокий овраг, позади которого были выстроены заграждения из частоколов и поваленных деревьев. Забравшись на высокие деревья, самые зоркие из польских воинов оглядели боевые порядки тевтонского войска. Было видно, что крестоносцы основательно подготовились к встрече с литовско-славянским воинством. В передней линии у немцев помимо арбалетчиков были расставлены пушки, установленные на деревянных четырехколесных станинах. Если стрелы из арбалетов летели примерно на двести шагов, то пушечные ядра имели втрое большую дальность полета.

Вторую линию немецкого войска составляли конные отряды рыцарей и их оруженосцев. Грозные шеренги закованных в железо всадников тянулись по вершинам невысокой холмистой гряды, над блестящими шлемами тевтонов реяли знамена отдельных конных дружин и штандарты высших военачальников. Густой частокол длинных копий, украшенных маленькими узкими флажками, выдавал присутствие рыцарской конницы там, где ее заслоняли склоны холмов или густой кустарник.

Выдвинув к Людвигсдорфу свою легкую конницу, Ягайло всю тяжелую конницу и пешие полки укрыл до поры в лесу, не желая открывать немцам численность своего войска.

Литовско-русское войско перешло реку Маршу близ северной оконечности озера Лубень, сразу оказавшись на равнине, которая заметно повышалась в северо-западном направлении. Свою конницу Витовт расположил на обширном холме, с которого открывался прекрасный вид на деревню Танненберг и на боевые порядки тевтонов, протянувшиеся от окраины Танненберга по вершинам дальних холмов почти до Людвигсдорфа. Дальше, к югу-западу, рельеф местности сильно понижался, поэтому Витовту с его правофланговой позиции было не видно, каково боевое построение немцев на их правом фланге.

Свои пешие полки Витовт тоже спрятал в лесу, который с двух сторон подступал к холмистой возвышенности, занятой литовской и татарской конницей.

Понимая, что Ягайло менее опытен в военном деле по сравнению с ним, Витовт стал рассылать своих посыльных вдоль всего расположения союзного войска, изготовившегося для битвы. Из донесений гонцов литовского князя выходило, что Ягайло очень сильно укрепил отборными польскими войсками левый фланг союзного войска, но опять ослабил центр. Там стоял четырехтысячный чешский отряд во главе с Яном Жижкой, рядом с которым расположились четыре тысячи польских пешцев и тысяча конных моравов. Польская пехота по вооружению и выучке была намного слабее немецкой пехоты, так как польские феодалы набирали в пешие отряды своих холопов, к которым у них не было полного доверия. Зачисленные в польское войско холопы частенько убегали в леса или же нападали при удобном случае на своих же польских рыцарей, мстя им за их жестокости и притеснения. По этой причине польские военачальники вооружали холопов из рук вон плохо и старались не собирать их в одном месте большими массами.

Встревоженный Витовт послал гонца к польскому королю, укоряя того в неосмотрительности и указывая ему на слабость центральной позиции союзного войска.

«Если крестоносцы нанесут сильный удар по нашему центру, то это грозит рассечением нашего войска на две части, – молвил Витовт Ягайле устами своего посыльного. – Центр необходимо укрепить дополнительными войсками!»

Ягайло ответил Витовту, что наносить удар в центре крестоносцы не станут, поскольку равнина в том месте испещрена впадинами и глубокими руслами пересохших ручьев. На такой местности конница тевтонов не сможет сохранить монолитный строй во время атаки, а при потере разгона у крестоносцев не получится удар нужной силы. Чтобы успокоить Витовта, Ягайло сообщил ему, что в глубине леса близ Фаулена сосредоточен отборный отряд польских рыцарей во главе с коронным маршалом Збигневом из Бжезя. Этот конный отряд есть важнейший резерв, который, прикрывая польский обоз, всегда сможет прийти на помощь как центру, так и левому крылу союзного войска.

Осторожный Витовт на всякий случай решил укрепить стык своего правого крыла с центром союзного воинства. По его приказу в дубраве между польскими пешцами и пешими отрядами жемайтов выстроились в затылок друг другу три смоленских полка.

В ту пору всякое воинское подразделение, имеющее свой стяг, называлось «хоругвью». Численность «хоругвей» сильно колебалась, пешие «хоругви» были, как правило, многочисленнее конных. Конные «хоругви» в западных королевствах подразделялись на «гончие», то есть состоящие из наемников или людей незнатного происхождения, «великие», то есть состоящие из рыцарей данного королевства, и «хоругви святого Георгия», это были конные отряды, подчиненные непосредственно монарху или высшему командиру. «Гончие хоругви» насчитывали от ста до четырехсот всадников. «Великие хоругви» насчитывали от трехсот до шестисот конников. «Хоругви святого Георгия» могли иметь в своем составе до тысячи конников, а иногда и больше.

На Руси каждая княжеская дружина и всякий пеший полк имели свой стяг. Личный штандарт князя являлся для конных дружинников их главным боевым знаменем. В пеших русских полках таким знаменем была городовая «хоругвь», на которой был изображен герб данного города, а также Святой покровитель главного храма в этом граде.

Первым в боевом построении стоял смоленский полк под началом Лингвена Ольгердовича, состоящий из трех тысяч конных и пеших ратников. В этом полку были бояре и посадские из города Смоленска. Позади смоленского полка стоял дорогобужский полк под началом Федора Юрьевича. К этому же полку была придана конная дружина оршанского князя Святополка Ивановича. Общая численность этого полка составляла полторы тысячи воинов. Сразу за дорогобужским полком стоял мстиславльский полк во главе с Юрием Глебовичем. К мстиславльцам были приданы ратники из города Рославля. Всего под стягом Юрия Глебовича было две тысячи воинов.