Наташа Северная - Клеопатра и Цезарь. Подозрения жены, или Обманутая красавица

– Прости, дорогая, совсем не могу встать.

– И не надо! – гневно закричала Клеопатра. – Ты вообще уже ни на что не годен! Сволочь! Подонок!

Она в ярости принялась бить его по голове и таскать за волосы. Антоний слабо отбивался, он совсем был не против того, чтобы прямо сейчас его и убили. Наконец, выбившись из сил, тяжело дыша, Клеопатра сказала:

– Надо думать, как спасаться. Ты слышишь, надо спасаться!

– Слышу, слышу. – Антоний завалился на бок и заплакал.

Клеопатра схватилась за голову. О, боги, боги, как же он жалок и ничтожен! Неужели это от него она родила троих детей? Царица понимала, что у Антония, которому было уже пятьдесят три года, не хватает сил справиться с постигшей его жизненной катастрофой. Что для зрелого человека упасть с вершины мира в бездну – трагедия и смерть. Это в молодости можно падать и вставать, в чем она убедилась на собственном опыте, а вот позже… Быть консулом, первым человеком в Риме, называться великим полководцем, и в одночасье все потерять и стать никем – это могло сломить любого мужественного человека, а уж Антония и подавно. Клеопатра все это понимала и даже сочувствовала, – иначе разве пришла бы она к нему? – но вопрос заключался в том, кто же поймет ее? Потерявшую не меньше, а гораздо больше Антония? Пережившую не просто катастрофу, а трагедию, ведь у нее были дети, наследники рода Птолемеев. И для нее вопрос состоял не в том, как спасти одну себя, но как уберечь свой род, сохранить семейную царскую династию.

Как только распространилось известие о том, что Клеопатра не выиграла, а проиграла сражение, Египет наводнили воззвания с призывом свергнуть царицу, которая продалась римлянину, погубила страну и окончательно отдала ее во власть Рима. Ситуация, в которой оказалась Клеопатра, была гораздо более отчаянна, чем личная драма Антония, которому Октавиан разрешил вести частную жизнь в колониях империи.

– Послушай же, что я придумала! Да прекрати ты реветь!

Сев рядом с Антонием, она обняла его.

– О, боги, боги, за что мне все это? Ты слышишь меня?

Всхлипывая и мыча, Антоний кивнул головой. То были пьяные слезы, слезы усталости, беспомощности и одиночества. Клеопатра и сама готова была разрыдаться. Но на что это тогда будет похоже? Один из двоих просто обязан держаться и искать выход. Жаль, что столь непосильной задачей вынуждена заниматься она.

– Мы уйдем на Восток. Я думаю, в Индию. У меня много сокровищ. Они достались мне от отца, и я берегла их всю жизнь. С их помощью мы станем правителями какого-нибудь княжества, начнем собирать армию и отвоюем Египет.

Прекратив плакать, Антоний внимательно слушал царицу. Хоть он и был пьян, но сказанное мгновенно дошло до него. Вот оно – спасение!

– А как мы туда доберемся?

– Через Нил и Красное море.

– Когда?

Царице стало грустно. И в самом страшном сне ей не могло привидится бегство из Египта. Бросить родину, трон, семейную усыпальницу – ради спасения собственной жизни. А может… Как и подобает царям, которые все потеряли… Нет! Она соберет новую армию, вернется в Александрию, восстановит Птолемеевскую империю.

– Завтра начнем собираться.

Они покинули Александрию тайно ночью. Главный советник Аполлодор объявил, что царица на некоторое время оставила город для восстановления сил. В начале путешествия удача сопутствовала беглецам. Они покинули Египет, как и задумывали, через Нил и Красное море, но когда суда стали тащить волоком по суше к Геропполису, царь набатейцев Малх – незадолго до этого принесший клятву верности Октавиану – напал на их стоянку и сжег все корабли. Клеопатра тут же послала наемных убийц, чтобы те расправились с Малхом, но продолжать свой путь они с Антонием больше не могли. Боги противились ее бегству, случайность, что снова вмешалась в ее судьбу, предопределила дальнейший ход событий. Клеопатра вернулась в Александрию. Чувствуя, что развязка близка, царица стала продумывать новые планы спасения, но уже заботясь лишь о себе. Антония она предоставила самому себе.

Пройдя победным маршем Сирию, Октавиан разбил лагерь в Финикии. Ощущая себя победителем, он стал собирать сведения и искать людей, которые хоть что-то знали или слышали о сокровищах фараонов, которые так тщательно оберегали Птолемеи. Римская империя вступала в новый период могущества, огромные земли и новые царства стали ее колониями, чужеродные культуры и религии внесли новые краски в ее палитру. Управление столь огромной и разноликой империей предъявляло определенные требования к будущему властелину: он должен был быть особым, незаурядным человеком, обладающим сильной волей и глубоким острым умом. А еще было нужно очень, очень много денег.

Именно это обстоятельство и стало для царицы последней возможностью выиграть схватку, правда уже не за мировое господство и новое мировое устройство, а за свою жизнь и жизнь своих детей.

– Диомед, ты отвезешь письмо Октавиану и вот это. – Клеопатра протянула секретарю диадему и скипетр – знаки царской власти.

Диомед пораженно посмотрел на царицу.

– Что требовать взамен?

Клеопатра обхватила плечи руками. Даже здесь, во дворце, она чувствовала, что Октавиан сильнее, умнее и хитрее ее. Ей не переиграть его. Своей римской сандалией он раздавит ее, словно букашку. О, боги, почему именно с ней случилась эта катастрофа? Почему именно она? В ее роду было столько бесславных и подлых царей и ни при одном Египет не находился в такой беде!

– Сохранение власти Птолемеев в Египте.

В угнетенных и мрачных чувствах Клеопатра ждала возвращения Диомеда. Быть может, ей следовало отправиться самой? Но это уж слишком! Египетская вселенская царица едет на поклон к римскому консулу! Чушь!

– Что? Что он ответил? – накинулась Клеопатра с вопросами на Диомеда, как только тот вернулся.

Секретарь пожал плечами и развел руками.

– Он все принял, Божественная. Но ничего не ответил.

– Как?

Царица зашаталась. Ни один из Птолемеев так не был унижен… Клеопатра ушла неуверенной походкой, сломленная и удрученная, она закрылась в своих комнатах.

Антоний, прознав о том, что Клеопатра за его спиной пытается наладить переговоры с Октавианом, решил не оставаться в стороне. Он отправил к бывшему соратнику старшего сына Антиллу, с деньгами и сообщением, что готов стать частным лицом. Октавиан вежливо выслушал посланника, принял деньги – столь необходимые его армии! – и отпустил восвояси, так ничего и не ответив.

– Как они к тебе зачастили, – насмешливо произнес Меценат, – только успевай подставлять мешки для золота!

Октавиан слегка улыбнулся.

– Интересно наблюдать за поведением людей, которые чувствуют смерть, знают, что все потеряли, даже будущее собственных детей, но по какой-то непонятной причине цепляются за жизнь. Как ты думаешь, в чем причина?