ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ

– Депутатов винить нельзя, – читали мы снова на телеграфной ленте, исходившей от М. В. Родзянко. – Дело в том, что неожиданно в столице вспыхнул такой солдатский бунт, который трудно себе представить. С регентством Великого Князя и воцарением наследника цесаревича, быть может, и примирились бы, но воцарение Великого Князя как Императора абсолютно неприемлемо… В толпе, – продолжал далее Родзянко, – не замечая, по-видимому, противоречий в своих словах, только и слышно: «Земли и воли», «Долой династию», «Долой Романовых»… После долгих переговоров с депутатами от рабочих нам удалось прийти только сейчас к некоторому соглашению, в результате которого через некоторое время должно быть созвано Учредительное Собрание; это последнее и должно высказать свой окончательный взгляд на форму правления…

– Постараюсь временно приостановить распространение Манифеста, – отвечал генерал Рузский, – но не могу поручиться за успех: прошло уже много времени. Во всяком случае, приведение войск к новой присяге исполнено будет лишь по получении соответственного распоряжения из Ставки. Должен вообще поставить Вас в известность, что Императорский поезд покинул уже Псков и что, по закону, в случае отсутствия Верховного Главнокомандующего (Великий Князь Николай Николаевич находился в Тифлисе), его должность замещает Начальник Штаба, действующий его именем. Таким образом, ныне центр Ваших дальнейших переговоров должен быть перенесён в Ставку; меня же прошу впредь лишь ориентировать в происходящем…

* * *

В чьи же руки отрёкшийся Император передавал в столь трудное время Престол Всероссийский?

Великий Князь Михаил Александрович был младшим сыном Императора Александра III. Хотя он до рождения цесаревича 30 июля 1904 года и являлся наследником Российского престола, но никогда не играл активной роли в государственной жизни России и держался в некоторой тени. Даже в военной деятельности своей он достиг до войны лишь должности командира полка, и лишь в период мировой войны был поставлен во главе сначала конной дивизии, а затем кавкорпуса.

Во время царствования Императора Александра III о младшем его сыне Михаиле много говорили как о любимце царя, якобы унаследовавшем натуру и даже внешность своего могучего отца. Но с течением времени, Михаил Александрович превратился в худого длинного юношу, с довольно хрупким здоровьем и вполне женскими чертами характера.

Я не сказал бы, что Великий Князь Михаил Александрович производил впечатление очень способного человека, но он проявлял любознательность, и к нему влекли его необыкновенная скромность и деликатность.

Лично у меня с ним было лишь несколько мимолётных встреч.

Царский поезд в 1904 году. Император Николай II объезжает войска, отправляемые на Дальний Восток, на войну с японцами. Я состою при военном министре генерале Сахарове, сопровождающим Государя в его поездках. 11 часов вечера. Занимаюсь в своём отделении каким-то делом. Вдруг… стук в дверь…

– Войдите, – отвечаю изнутри.

Входит Великий Князь Михаил Александрович, видимо конфузясь.

– Простите, ради Бога… я, кажется, Вам помешал?..

– Нисколько, Ваше Высочество, я очень рад Вас видеть у себя.

– Мне бы хотелось поговорить с Вами, – произносит он мягким извиняющимся голосом, спрашивая глазами, можно ли сесть. – Мне говорили, что Вы специалист по мобилизационным вопросам. Не расскажете ли Вы, как производится частичное укомплектование наших войск, отправляемых в Маньчжурию?

И далеко за полночь затянулась наша беседа, во время которой я очень скоро позабыл, что моим партнёром является брат Императора огромной и могущественной страны.

В одну из таких же поездок близ ст. Жмеринка в жестокий морозный день, при сильном ветре, должен был состояться Высочайший смотр войскам 3-й стр. бригады, отправлявшимся на войну.

Нестерпимо было сидеть неподвижно верхом на лошади. Коченели ноги, и всего охватывала дрожь. Император Николай, отличавшийся своей выносливостью, медленно и размеренно объезжал длинные ряды войск и затем, стоя на месте, пропускал их мимо себя. Но рядом с ним находившийся Великий Князь Михаил Александрович, не обладавший сильным здоровьем, сдал. Его закоченевшего, почти без чувств, сняли с лошади, обернули несколькими одеялами, взятыми из лазаретной линейки, и в таком виде отправили в поезд, где еле-еле отогрели…

Долго потом Великий Князь конфузливо улыбался, вспоминая о своих слабых силах.

В последний раз я видел Великого Князя Михаила Александровича в Ставке, летом 15-го года. Он командовал тогда на фронте не то дивизией, не то корпусом и по какому-то случаю приехал к нам в Барановичи. После завтрака у Верховного Главнокомандующего он остался как-то один в садике перед моим управлением, в видимом затруднении – куда направиться? Увидав через окно его длинную фигуру в кавказском бешмете, я вышел к нему и предложил зайти ко мне в кабинет ознакомиться с последними сведениями, полученными с фронта.

Он благодарно улыбнулся и провёл у меня более получаса, живо интересуясь всем тем, что я ему рассказывал…

Милый, симпатичный молодой человек. Такими словами охарактеризовал бы я его в качестве лица частного…

Имеет все данные быть хорошим конституционным монархом, но только в устоявшемся государстве, с твёрдым и хорошо налаженным аппаратом власти. – Таковым он мог казаться в качестве претендента на престол.

Его скромная и искренняя натура сказалась и в его браке, соединившем его с тою, которую он избрал по влечению сердца, вопреки чопорным традициям царствующих домов.

По неизданным документам составил Александр Блок

Здесь: буквопечатающий телеграфный аппарат; телеграф (устар.).

Сеньорен-Конвент: здесь – совет старейшин в парламенте, состоящий из лидеров политических партий.

Записка без подписи. С. Белецкий объясняет, что она составлена в кружке Римского-Корсакова во времена Штюрмера, который не подал её царю, боясь, что она не отвечает либеральному настроению его декларации. Записка была вторично отпечатана и передана Голицыну, который в последние дни штюрмеровского премьерства передал её царю от себя.

Слово «адвокатов» вставлено в подлиннике рукой Н. Маклакова.

Перевод с английского князя А. М. Волконского

Robert Wilton, «The Last Days of the Romanows», London, 1920 by Thornton Butterwith, и New York by Doran.

Robert Wilton, «Les dernlers Jours des Romanof», Paris, 1921 chez O. Cres & Cie., rue Hautefcuflle, 21; frs. 6.50. В 1923 г. вышла 5 изданием.

А именно: полковника Кобылинского, г. Жильяра, г. Гиббса о пребывании в Царском Селе и Тобольске, цареубийц Якимова, Медведева и Проскурякова о событиях в Екатеринбурге.