Джон Перри - Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

В начале XVII века Испания впала в состояние чрезвычайно опасной экономической зависимости. Работа дутой экономики, доверие правительству, поддержание королевской власти внутри страны и ее влияния за рубежом – все это стало зависеть от бесперебойного притока золотых и серебряных слитков из Америки. Этот неуклонный приток зависел, в свою очередь, от наличия торговых судов, большая часть которых была португальскими или построенными за границей, от поставок рабочих рук рабов португальцами и доставки промышленных товаров, в основном ввозимых из Франции или Нидерландов, за которые платили серебром, как для нужд самой Испании, так и для реэкспорта в Индии, чтобы заработать больше серебра.

Во втором и третьем десятилетиях XVII века эта система начала ломаться. Условия торговли в Европе неуклонно оборачивались против Испании. Бесконечная война с Нидерландами и Францией, помимо непосредственного разорения Испании, делала импорт необходимых товаров все более и более затруднительным. Португальцы под властью Испании потеряли в боях с голландцами и англичанами много кораблей, большинство фабрик и лагерей для рабов в Западной Африке, от которых зависели поставки рабов в Индии. В 1640 году португальцы подняли восстание против Испании и снова утвердили свою государственную независимость (что Испания была вынуждена признать в 1668 году), так что их торговый флот больше не был в распоряжении испанцев для их целей. Но самая большая катастрофа для Испании состояла в том, что источник поставок серебра из Америки стал истощаться. В какой-то степени это было результатом сокращения численности населения и последующей нехватки рабочих рук на рудниках, но даже в большей степени – результатом истощения самых легких для разработки и самых продуктивных серебряных жил. По мере выработки богатых поверхностных залежей горнякам либо приходилось разрабатывать более бедные серебром руды близко к поверхности земли, либо копать глубокие шахты. Первый вариант был связан с проблемами выделения металла из руды, второй – с проблемами откачки воды и технической поддержки, которые технологии XVII века не могли быстро решить; более того, оба варианта увеличивали затраты на производство. По документам в общей сложности импорт драгоценных металлов в Испанию достиг своего наивысшего уровня в 1591–1600 годах. Ежегодная средняя величина импорта в те годы была подсчитана Э. Дж. Гамильтоном как чуть меньше 7 миллионов pesos de minas ; а peso de minas представлял собой слиток, теоретически равный по ценности castellano или дукату. Для первых шести десятилетий XVII века соответствующие цифры следующие: 1601–1610 годы – 5 580 853, 1611–1620 годы – 5 464 058, 1621–1630 годы – 5 196 520, 1631–1640 годы – 3 342 545, 1641–1650 годы – 2 553 435, 1651–1660 годы – 1 065 488; последняя цифра почти равна цифре за десятилетие 1541–1550 годов, когда были сделаны первые открытия месторождений серебра. Доля короны от этого сокращающегося импорта уменьшилась даже еще более резко из-за постоянного роста числа чиновников и общих расходов на управление и оборону Индий. Председатель Финансового совета отчитался в декабре 1616 года о том, что «за последние два года каждый год едва набирался один миллион дукатов» вместо двух миллионов дукатов в год в первые годы правления. К 1620 году доходы короны упали до 800 тысяч дукатов в год. По мере оскудения месторождений корона прибегала сначала к уменьшению доли драгоценного металла в монетах – мере, которую Филипп II всегда отказывался рассматривать, – и в итоге к чеканке огромного количества vellón – монет либо из чистой меди, либо из медно-серебряного сплава. За инфляцией, вызванной притоком американского серебра, таким образом, последовала дальнейшая инфляция из-за чрезмерного выпуска медных монет, но обострившаяся ввиду катастрофической дефляции из-за необоснованных ревальваций монетной системы, ошибочно принимаемых за меры против высоких цен и всеобщего дефицита. В то время как во второй четверти XVII века испанцам все завидовали из-за их монополии на американские рудники, они видели, как их драгоценные металлы изымаются из обращения ввиду обременительного и нестабильного способа обмена. Даже продовольствие, оружие и боеприпасы для кораблей, отправляемые в Индии, нужно было покупать на vellón , и зачастую золото и серебро, прибывавшие в Севилью, так и не поступали в обращение в Испании. Частные богатства корона конфисковала для перевода за границу вместе с государственными деньгами, а их владельцам были выплачены компенсации в vellón. Даже медь не всегда была в наличии для чеканки монет в достаточном количестве и по ценам, которые могла заплатить корона, особенно ввиду огромного спроса на медь для корабельных деталей и литья пушек и испытываемых трудностей при ввозе меди из Европы во время войны. В 1643 году, по последней иронии судьбы, Армада – корабли охраны торгового флота, ходившего в Индии, – прибыла в Севилью с грузом американской меди для монетных дворов Испании.

По мере того как главного товара становилось недостаточно, официальная торговля с Индиями в целом стала сокращаться в объеме. Поворотный пункт – тот момент, когда тенденция к расширению превратилась в тенденцию к сокращению, трудно установить с точностью; первые два десятилетия XVII века представляют собой в плане статистики пусть и неустойчивую, но ровную линию, период колебаний и неопределенностей. В среднем количество кораблей, отправлявшихся ежегодно в Индии в 1590-х годах, составляло около 130; в 1597–1598 годах оно резко сократилось. Это сокращение было результатом враждебных действий противников Испании в Карибском море и в Кадисе в 1595–1596 годах, королевского банкротства в 1597 году и эпидемии в 1596–1597 годах, которая сократила покупательную способность испанской общины в Новой Испании. Объем торговли восстановился в конце этого десятилетия и хорошо поддерживался в первые годы XVII века. Однако 1607 год был провальным: только 37 кораблей отплыли на запад; кризис доверия, вызванный сообщениями о затоваренных рынках в Перу (на пике торговли Манила – Акапулько – Лима) и еще одним королевским банкротством, которое парализовало доверие и отсрочило доставку концессионерами купеческого и банкирского дома Фуггеров в Альмадене необходимых запасов ртути. По контрасту – и, без сомнения, благодаря отчасти задержанным рейсам, оставшимся с предыдущего года, – 1608 год был рекордным годом во всей истории Carrera по числу отправившихся на запад кораблей – 200. И 1609–1610 годы тоже были годами, когда на запад отплывали большие флотилии торговых кораблей. Можно было бы ожидать, что временное прекращение войны с голландцами в 1609 году освободит энергию, необходимую для дальнейшего расширения торговли, но такие воля и энергия были подорваны экономической слабостью и войной. Когда наступило перемирие, оно совпало с крутым падением цен в Новой Испании, которому, вероятно, в то время способствовал высокий уровень торговли в Тихом океане. Эффект от последовавших из этого торговых потерь выразился в сокращении поставок товаров в 1611 году. Более того, многие американские рынки были потеряны для конкурентов во время войны и из-за высоких расходов в Испании не могли быть возвращены. Между 1610 и 1621 годами, – по крайней мере, официального мира – наилучшего результата, которого могла добиться Carrera , – это умеренно успешной стабильности: последовали умеренная рецессия в 1611–1612 годах, восстановление – приблизительно в 1614 году и дальнейший спад – ближе к концу десятилетия. В 1621 году война с голландцами возобновилась и корона прибегла к отчаянным экспериментам с чеканкой медных монет. Стабильность в Испании уступила место сильным колебаниям цен, ежегодного объема и стоимостного выражения торговли из одной крайности в другую. У Carrera еще были резервы капитала и немалая движущая сила для продолжения своей деятельности, но уверенность экспортеров была поколеблена, а покупатели отказывались от цен, которые взлетели из-за роста цен на фрахт и страховку. Зловеще выглядело падение спроса на ртуть в Новой Испании: сокращавшаяся горнодобывающая промышленность не могла использовать те ее количества, которые присылало сюда правительство. Поэтому хотя итоговое количество рейсов из Севильи удивительно хорошо сохранялось в 1620-х годах, если брать это десятилетие в целом, число кораблей росло за счет дорогостоящих и нерентабельных военных кораблей. Количество реальных торговых рейсов все больше сокращалось. По иронии судьбы, члены Consulado выбрали это время для того, чтобы вытеснить наконец своих конкурентов из торговли с Канарскими островами с помощью королевского указа. Это была пиррова победа для севильских монополистов и потеря удобных маленьких торговых кораблей для Carrera .