Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Мария уже хлопотала внизу возле очага.

В течение трех дней, пока длились работы по строительству помоста, ни один представитель двора короля Мальорки не покидал галер; не сходили с кораблей и валенсийцы. Когда строение, начинающееся от Фраменорса, дошло до воды, явились лодочники, готовые перевозить материалы.

Арнау работал без передышки; если он останавливался, тело тут же вспоминало нежные руки Марии.

А ведь еще несколько дней назад его кусала и царапала Аледис… Раскачиваясь в лодках, рабочие забивали сваи в дно порта Барселоны. За ними строго присматривал Беренгер де Монтагут, стоящий на носу корабля. Иногда, чтобы определить надежность опор, прежде чем дать на них нагрузку, он лично проверял качество работы.

На третий день деревянный помост длиной свыше пятидесяти метров, закрытый с боков, врезался в привычную панораму порта Графского города. Галера короля подошла к помосту — и через миг Арнау и все те, кто был занят на строительстве, увидели, как король и его свита зашагали по доскам, высокомерно задирая голову…

Уже из Фраменорса Хайме отправил посланца к королю Педро, чтобы сообщить ему, что он и королева Констанса заболели вследствие тяжелого морского перехода и что его сестра просила прибыть его величество в монастырь — проведать ее. Король был расположен к тому, чтобы угодить Констансе, но вдруг инфант дон Педро предстал перед ним в сопровождении молодого монаха-францисканца.

Это был Жоан.

— Говори, брат, — приказал монарх, явно раздраженный, что ему пришлось отложить посещение сестры.

Жоан сжался. «Он низковат, — сказали Жоану, — и никогда не принимает своих придворных стоя». Однако на этот раз король таки стоял и смотрел прямо в глаза Жоану, пронизывая его насквозь.

Жоан растерялся.

— Говори! — прикрикнул инфант дон Хайме.

Жоан начал обильно потеть и вскоре заметил, что его сутана, еще совсем новая, прилипла к телу.

А вдруг послание фальшивое?..

Жоан услышал его из уст старого монаха, который сошел на берег с королем Мальорки и не задержался ни на минуту. Жоан побежал в сторону королевского дворца, поругался с охраной, поскольку хотел лично сообщить новость монарху, но потом согласился, чтобы это сделал инфант дон Педро.

Однако сейчас…

А если это действительно неправда? Ведь мог же мальоркинский государь придумать еще одну уловку?

— Говори же наконец, во имя Господне! — потребовал король.

И Жоан быстро заговорил, едва успевая набирать в легкие воздуха:

— Ваше величество, вы не должны идти проведывать вашу сестру, королеву Констансу. Это — западня короля Хайме Мальоркинского. Под предлогом болезни и слабости своей супруги король отдал приказ привратнику, охраняющему дверь в его покои, не пускать никого, кроме вас и инфантов — дона Педро и дона Хайме. Никто другой не смеет войти в комнату королевы. Внутри ожидает дюжина вооруженных людей, которые должны вас арестовать, а затем перенести по помосту на галеры, чтобы сразу же отплыть на остров Мальорка, в замок Аларо. Там вас и тех, кто будет с вами, собираются держать как пленников, пока вы не освободите короля Хайме от вассальства и не отдадите ему новые земли Каталонии.

Что ж, кажется, все сказано!

Прищурив глаза, король спросил:

— А откуда такому молодому монаху, как ты, это известно?

— Мне об этом рассказал брат Беренгер, родственник вашего величества.

— Брат Беренгер?

Дон Педро молча кивнул, и король, казалось, внезапно вспомнил своего родственника.

— Брат Беренгер, — продолжал Жоан, — принял исповедь одного раскаявшегося предателя, который поручил ему сообщить о готовящемся заговоре. Но поскольку брат Беренгер очень старый и не может быстро двигаться, он попросил меня…

— Для этого король Мальорки и потребовал закрытый помост, — вмешался дон Хайме. — Если он похитит нас и отправится с пленниками во Фраменорс, никто не заметит нашего похищения.

— Это будет просто, — подтвердил инфант дон Педро, кивая головой.

— Вы прекрасно знаете, — заявил король, поворачиваясь к инфантам, — что, если моя сестра-королева больна, я не могу не пойти проведать ее, тем более когда она находится в моих владениях.

Жоан слушал, не смея взглянуть на него. Король помолчал несколько секунд.

— Я отложу ночной визит, но мне нужно… Ты меня слушаешь, брат? — спросил король, и Жоан учтиво поклонился. — Мне нужно, чтобы этот раскаявшийся предатель помог нам раскрыть измену. А пока пусть исповедь остается в секрете…

Король задумался и после паузы добавил:

— И все-таки мне придется проведать королеву… Иди, — приказал он.

Жоан поспешно вернулся во Фраменорс и передал королевское требование брату Беренгеру.

Король Педро не пришел на свидание, но, чтобы успокоить всех, объявил, что у него на лице, возле глаза, вследствие инфекции появилась кровоточащая язвочка — она и заставит его придерживаться постельного режима в течение нескольких дней. Этого времени было достаточно для того, чтобы брат Беренгер добился от человека, рассказавшего о заговоре на исповеди, согласия на то, о чем просил король Педро.

Теперь уже Жоан не сомневался, что ему сообщили правду.

— Исповедницей брата Беренгера является ваша собственная сестра, — сообщил он королю, вновь представ перед ним. — Королева Констанса просит вас привести ее к вам во дворец по собственной воле или силой. Здесь, во власти вашего величества и под вашей защитой, она готова рассказать вам об измене во всех подробностях.

Инфант дон Хайме с отрядом солдат явился во Фраменорс, чтобы выполнить волю Констансы.

Монахи расступились перед ними, и инфант с солдатами предстал перед самим королем Мальорки. Жалобы короля не возымели никакого действия: Констанса ушла в королевский дворец.

Не помог королю Мальорки и последующий визит, который он нанес своему шурину Педро Церемонному.

— Благодаря слову, данному Папе, — заявил ему король Педро, — я сохраню вам неприкосновенность. Но ваша супруга останется здесь, под моим покровительством. Покиньте мое королевство.

Как только Хайме Мальоркинский отбыл на своих четырех галерах, король приказал Арнау д’Эрилю ускорить процесс, открытый против его зятя.

Через очень короткое время викарий Барселоны огласил приговор, по которому земли вассала-изменника, судимого заочно, переходили под власть короля Педро.

Король, вдохновленный идеей воссоединить королевство, разделенное его предком Хайме Завоевателем, послал за молодым монахом, который раскрыл заговор.

— Ты нам хорошо и преданно служил, — сказал король, восседавший на троне. — Я оказываю тебе милость.

Жоан уже знал о намерении короля — ему об этом сообщили королевские посланцы — и постоянно обдумывал его. По указанию своих учителей юноша носил одежду францисканцев, но, попав во Фраменорс, разочаровался.