Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

– Кончай с этим дерьмом! Говори.

Пару мгновений мужчины смотрели друг на друга. Лица обоих были суровы и неуступчивы. Наконец Празутаг кивнул и заговорил: в его тихом голосе звучали и боязнь, и решимость.

– У друидов есть одна роща, – стала переводить Боадика. – Некоторое время Празутаг как ученик провел там, но не прошел и первого круга обрядов. Черные жрецы называют ее Рощей Священного Полумесяца. Это то самое место, где однажды должен восстать и восторжествовать над всем миром Круак. Пришествие бога, несущего ночь, может случиться когда угодно. До той же поры его дух, как черная тень, будет витать над каждым камнем, листом и травинкой глухих лесных дебрей, куда не дано пробраться никому из непосвященных. Его холодное дыхание заполняет всю чащу. Празутаг предупреждает, что Круак мигом ощутит ваше присутствие, а врагам и их пособникам нечего от него ждать пощады! Снисходительность не присуща ему!

– Знаешь, я повидал на своем веку достаточно и пришел к выводу, что ежели человеку и стоит чего-то бояться, так это только таких же смертных, как он, – заявил Макрон. – А коли твой хваленый родич струхнул, то пусть так и скажет.

Проигнорировав последнее замечание, Боадика продолжила:

– Он говорит, что роща находится на острове посреди большого болота. В двух днях пути отсюда верхом. К ней ведет узкая длинная дамба, однако она хорошо охраняется. Этой дорогой туда не попасть.

– Но ведь, наверное, Празутаг знает и другой путь? – нетерпеливо спросил Катон.

– Да, Празутаг его знает.

Боадика бросила быстрый взгляд на кузена, и тот кивнул, разрешая ей говорить.

– Он сам отыскал и проложил эту тропку, чтобы навещать дочь дуротрига, бывшего тогда у друидов начальником стражи. В конце концов девушка понесла, и, как только друиды прознали, что их ученик нарушил обет целомудрия, Празутага изгнали из братства.

Макрон покатился со смеху, заставив всех остальных дернуться и беспокойно завертеть головами, но кругом было тихо.

– О боги! – Макрон закатил глаза, потом подмигнул Празутагу. – Стало быть, ты не смог противиться зову своего естества, вот оно, значит, как! А эти придурки за пустяковую шалость вышибли тебя вон. Знаешь ли, мне сдается, что мы все же поладим.

– Эта тропа, – произнес, склонившись к Боадике, Катон. – О ней кто-нибудь еще знает?

– Празутаг думает, что нет. Тропа идет под водой через череду мелей и заканчивается в прибрежных зарослях острова, неподалеку от рощи. Он пометил ее вехами, но вбил их так редко, что те теряются среди коряг. Чужой глаз ничего не углядит.

– А сам-то он углядит их?

– Празутаг думает, что да.

– Меня это не обнадеживает, – заметил Макрон.

– Может быть, ты и прав, командир, но это единственный шанс туда пробраться, – сказал Катон. – Или мы его используем, или ничего не добьемся.

Макрон помолчал, глядя на своего оптиона, потом заключил:

– Славный ты малый, Катон. Всегда найдешь чем приободрить человека.

– Твои приятели нашли подходящее местечко, чтобы спрятаться от всего мира, – пробормотал Макрон, всматриваясь в хмурую серую даль.

Празутаг, стоявший рядом с ним, хмыкнул и скосил глаз в сторону Боадики, которая быстрым шепотом перевела ему слова центуриона.

– Да! – энергично подтвердил Празутаг. – Хорошее место для друидов. Плохое для римлян.

– Очень может быть, – не стал спорить Макрон, – но мы все равно собираемся там побывать. А ты, паренек, – он повернулся к Катону, – что думаешь об их логове?

Катон сквозь ветви осмотрел окрестности. Наблюдатели находились на небольшой возвышенности и через широкую полосу коричневатой воды смотрели на большой остров. Отчасти он был естественным, отчасти насыпным, с укрепленными бревнами берегами. Там, где заканчивалась цепочка глубоко вбитых в болотистое дно свай, к воде подступали густые заросли ивняка. Под кронами высящихся над кустарником ясеней был виден лишь высокий забор.

Справа от маленького отряда к острову через озеро шла длинная неширокая дамба. Она упиралась в высокие крепкие ворота, очевидно перекрывавшие путь к тайной роще.

– Расположение очень удачное, командир. Дамба достаточно протяженная, чтобы защитники острова могли не бояться обстрела из луков или пращей, и достаточно узкая, чтобы штурмующих сдерживали по фронту два-три человека. Даже против обученных воинов друиды могут тут продержаться не один день, может быть, даже не один месяц.

– Толковая оценка, – одобрительно кивнул Макрон. – За год с небольшим ты многому научился. А что бы ты присоветовал атакующей армии, причем малочисленной, такой как у нас?

– Штурм главного входа в любом случае отпадает, раз им известно, кто такой Празутаг. Только взглянув на него, они сразу поднимут тревогу. Похоже, командир, нам не из чего выбирать. Придется рискнуть и пойти по болоту.

Макрон окинул взглядом темную озерную гладь, отделявшую их от прибежища черных жрецов. Там, где они стояли, и берега-то настоящего, в сущности, не было: густая поросль низких корявых деревьев и камыша возвышалась над темным торфяником, уходя прямо в воду. Если их заметят при переходе через эту топь, спасения не будет. Он невольно опять спросил себя: почему икен так уверен, что найдет в темноте тайный брод? Но думай не думай, а Празутаг поклялся всеми богами своего племени, что благополучно выведет римлян на остров. И им не оставалось ничего другого, кроме как положиться на этого дикаря.

– Отправимся, как стемнеет, – решил Макрон. – Втроем. Женщина остается.

– Что? – сердито вскинулась Боадика.

– Тихо! – шикнул Макрон, кивком указывая на остров. – Если мы найдем близких командующего, но сами не сумеем вернуться, кто-то же должен поскакать в легион и сообщить о случившемся.

– И каким же образом ты дашь мне знать о провале?

– Криком.

– А я услышу его?

– Плох тот центурион, у которого не луженая глотка, – ухмыльнулся Макрон. – Уж если я крикну, ты, будь спокойна, услышишь.

– Это уж точно, – пробормотал Катон.

– Но почему я? Оставь здесь оптиона. Тебе ведь нужна переводчица.

– Особой надобности в болтовне там не будет. Кроме того, мы с Празутагом кое-как понимаем друг друга. Он ведь по-нашему говорит, хотя не бойко и слов знает мало. Но ежели толковать по-простому, без затей, то он поймет меня, и я его тоже. Так или нет, дуболом?

Празутаг тряхнул космами.

– То-то. А ты, милая, держи ухо востро. Если кто из нас выкрикнет твое имя – это для тебя будет сигнал. Значит, мы их нашли. Не мешкай тогда ни мгновения. Беги к лошадям, бери одну и скачи как ветер. Доложишь обо всем Веспасиану.

– А что будет с вами? – спросила Боадика.

– Если кто-то из нас закричит, то, скорее всего, этот крик его будет последним.