Пьер-Луи Ганьон - Исчезновение Ивана Бунина [litres]

Литвинов повертел в руках очередное письмо от Александры Коллонтай. Та просила перевести ее в другую европейскую столицу, решительно отказываясь работать на другом континенте. В сложившихся обстоятельствах прошение Коллонтай выглядело неуместным. Он отложил письмо в сторону: пока нобелевское дело не завершилось приемлемым образом, об этом нечего было и думать.

Тем не менее пожелание Коллонтай насторожило Литвинова. Не обманывает ли она его, докладывая о деле Бунина? На последнем ежегодном совещании дипкорпуса Коллонтай умоляла вытащить ее из этой «унылой дыры». Именно так она характеризовала шведскую столицу:

– Сколько еще мне там гнить? В Стокгольме я медленно умираю.

Во время недавней встречи со Сталиным Литвинов осторожно затронул тему перевода Коллонтай и получил категорический отказ.

– Когда эта змея добьется нужного нам в Стокгольме, можем под занавес перевести ее в Софию или в Бухарест, – раздраженно буркнул Сталин. – Я не вижу в ней перспективы, а международная обстановка меняется на глазах. К тому же она ненадежна.

Из последнего замечания вождя Литвинов понял, что делать ставку на Коллонтай больше не имеет смысла. Тем более что она пыталась вести собственную игру, откровенно нарушая должностную субординацию, о чем свидетельствовали ее прямые телефонные обращения к Сталину. Литвинов наложил на прошение Коллонтай отрицательную резолюцию и сунул листок вниз стопки документов.

Погруженный в свои мысли, он не заметил, как в кабинет без стука вошла секретарша.

– На проводе товарищ Коллонтай. Говорит, это срочно, – сказала она и добавила, извиняясь за неожиданное вторжение: – Кажется, вы ждали этого звонка.

– Я отвечу, – занервничал Литвинов. С тех пор как Коллонтай попала в больницу, им не удавалось поддерживать постоянную связь.

Коллонтай ввела наркома в курс последних событий. Бунин и его жена исчезли. Французский МИД уже уведомлен, и друг Москвы Андре Жид готовится предать случившееся огласке и намерен создать комитет по защите писателя. Новость добила Литвинова. Он в своей наивности до последнего надеялся, что проблема будет улажена дипломатическим путем, без вмешательства Менжинского.

Чтобы немного успокоиться, он закурил сигарету и налил себе рюмку водки. Торопиться теперь было некуда.

– Вы думаете то же, что и я? – спросил он, немного помолчав.

– Да, товарищ Литвинов. То же, что и вы.

– Что будем делать?

– Понятия не имею.

– Так не пойдет.

– Давайте созвонимся через несколько часов. Я найду выход, – сказала Коллонтай, словно убеждая сама себя.

– Хорошо, – сказал нарком, удивленный ее решимостью. – Сталину, скорее всего, уже все доложили. Что теперь с нами будет?

– Доверьтесь мне. Я никогда вас не подводила.

Нарком не знал, чем ответить на ее своеволие. На него словно напал паралич. К горлу подступили слезы. В кабинет заглянула секретарша. Она махала Литвинову руками.

– Секундочку, товарищ Коллонтай. Не вешайте трубку.

– Только что звонил помощник товарища Сталина. Вас вызывают в Кремль.

– Когда?

– Сейчас.

– По какому вопросу?

– Не уточняют. Помощник сказал, что будут присутствовать товарищи Менжинский и Бухарин.

У Литвинова потемнело в глазах. Он понимал, что ему остались считаные часы. В последние недели он начал подозревать, что член исполкома Коминтерна Бухарин, которого Сталин после периода охлаждения вновь приблизил к себе, метит на его место наркома иностранных дел.

Слухи об этом уже некоторое время ползли по Москве. Литвинов чувствовал, что конец его близок, падение неизбежно. Все случится сегодня. В последних числах февраля 1933 года ударили жестокие морозы. Что с ним станется? Где он проведет свои последние дни?

Наркомом завладели мрачные мысли. Он достал из кармана носовой платок, вытер глаза и вновь надел очки. Надо успокоиться. Он налил себе вторую рюмку водки и только тут вспомнил о секретарше, которая так и стояла в дверях кабинета. Она все поняла.

– Товарищ Литвинов? Вы меня слышите? Товарищ Литвинов? – кричала в трубку Коллонтай.

Ее пронзительный голос вырвал Литвинова из оцепенения. Он поднес трубку к уху. Сказал Коллонтай, что вызван к Сталину и что перезвонит после совещания.

– Если смогу, конечно, – дрожащим голосом добавил он.

– Буду ждать вашего звонка, – с наигранной бодростью ответила Коллонтай. – А пока подумаю, что еще можно предпринять.

Литвинов с трудом поднялся с кресла и надел пальто. Прежде чем покинуть здание наркомата, он прошелся по кабинетам. Ему хотелось попрощаться с несколькими верными сотрудниками, особенно с начальником своей канцелярии. Вместе они пережили немало бурь.

Литвинов посмотрел на этого человека, пользовавшегося его доверием, и вдруг его обожгло мыслью: а вдруг он шпион? Вдруг работает на западную разведку? Ведь это с его подачи нарком добавлял в список кандидатов на должности послов ненадежных лиц, из-за которых впал в немилость к Сталину.

По бессвязному бормотанию наркома начальник канцелярии понял, что нарком может больше не вернуться в свой кабинет. Его собственные надежды на назначение послом в Лондон или Вашингтон начали стремительно таять. Над ними собиралась гроза, и укрыться от нее не сможет никто.

– Ничего не поделаешь, – сказал нарком. – Он всех нас сожрет.

Литвинов попросил вызвать ему машину.

– Я думаю, меня заменит Бухарин, – добавил он, чтобы утешить верного помощника. – Постарайтесь хорошо его встретить. Бухарин давно мечтает об этой должности. Теперь он ее получит.

Москва, февраль 1933

Надо позвонить Айви, думал Литвинов по дороге в Кремль. Может, жена поможет ему укрыться в посольстве Великобритании?

– А что, телефон у нас не работает? – спросил он водителя.

– Нет. После обеда я отвожу машину в мастерскую. Будут ставить новую систему. Из Мюнхена прислали аппарат последней модели.

Литвинов надеялся, что его жене удастся избегнуть той участи, что ждала его. Ему, разумеется, было известно, что ОГПУ арестовывает не только тех, кто провинился перед советской властью, но и членов их семей. Он вспомнил о своей молодой любовнице, которую почти не прятал от чужих глаз. Несколько дней назад они были вместе в Большом театре. Неужели и ей уготована страшная судьба?

Уходя из своего кабинета, нарком забыл прополоскать рот. Сталин терпеть не мог, когда от подчиненных несло спиртным. Литвинов достал из кармана леденцы с корицей, а затем бросил взгляд в сторону стен, за которыми заседал хозяин Кремля. Литвинов понимал, что оказался затянут в адскую воронку, выбраться из которой не в его силах.

Через несколько минут он переступит порог Сенатского дворца и войдет в кабинет Сталина. Ему сообщат его приговор. Литвинов слышал столько историй о трагической судьбе, постигшей его коллег, что не строил на свой счет никаких иллюзий и лишь робко надеялся, что его пощадят и сошлют послом в Софию или Бухарест.