Дженнифер Доннелли - Дикая роза

– С переменным успехом, – ответила Харриет. – Думаю, ты слышал о дополнительных выборах в Камбрии. Лейбористы выиграли место, которое долго занимали либералы. Еще один парламентарий, симпатизирующий нашему делу. Это же здорово…

– Но… – подсказал Макс.

– Всегда существует некое «но»? – криво усмехнулась Харриет. – В данном случае таким «но» стала внезапная вспышка военной лихорадки, охватившей правительство. Наше движение опасается, что теперь избирательные права женщин отойдут на задний план под натиском военной истерии.

– Даже если и отойдут, вы не должны прекращать борьбу.

Харриет кивнула. Кривая усмешка сменилась решительной улыбкой.

– Мы не намерены отступать. Миллисент Фосетт – как ледник. Движется медленно, но неумолимо. Ее ничто не остановит. Она не откажется от борьбы, и никто из нас тоже.

– Тогда тебе надо основательно подкрепиться, – сказал Макс. – Куда мы сегодня вечером отправимся на ланч? Я подумываю об «Истерне».

– Далековато, а у меня не так уж много времени. Нужно еще принять кучу пациентов. Не выбрать ли местечко поближе? Неподалеку есть отличный паб.

Макс сделал вид, что его заинтересовало предложение Харриет и он согласен на любой вариант, когда на самом деле ему сейчас меньше всего хотелось идти куда-то на ланч.

Словесная война между Австро-Венгрией и Сербией становилась все жарче. Кайзер дал понять о своей готовности вмешаться в драку. Берлин ожидал от Макса ценных сведений, которые он не мог предоставить, поскольку до сих пор не нашел способа переправки документов от Глэдис Бигелоу в Северное море.

Он рискнул снова встретиться с Глэдис в автобусе, сказав ей, чтобы и дальше продолжала делать копии документов из кабинета Бёрджесса, но хранила их дома, пока не получит дальнейших указаний. Порой Макса захлестывало отчаяние. Однажды он почти собрался придать себе облик Питера Стайлса и лично забрать у Глэдис бумаги. Потом спохватился и отругал себя за глупость. Остановка Глэдис находилась совсем неподалеку от «Даффинс». Ему ни в коем случае нельзя снова появляться в тех местах, одевшись под моряка.

Макс понимал: как бы ни было трудно, он должен проявлять терпение. По четвергам он всегда ходил на ланч с Харриет. Значит, их ланчи надо продолжать. Если сейчас за ним следят, а после инцидента с Бауэром и Хоффманом и трагедией с Мод такое вполне могло быть, он должен выглядеть предсказуемым, как английский дождь.

– И потом, есть еще одно чудное место – ресторан семьи Московиц, – сказала Харриет. – Что ты об этом думаешь? Макс? Ты где?

– Думаю, это отличная мысль, – поспешил ответить Макс, надеясь, что она не заметила, как далеки его мысли от еды.

– Тогда решено.

Харриет закрыла историю болезни, которую читала, и положила поверх других папок у нее на столе. Макс успел прочесть имя пациентки: Дженни Финнеган.

– Сюзанна! – крикнула Харриет.

Через несколько секунд в кабинете появилась ее секретарь, которой Харриет передала папки.

– После ланча уберите эти папки на место, – попросила Харриет. – Все, кроме трех. Папки миссис Финнеган, миссис Эриксон и миссис О’Рурк положите в мой портфель. Завтра они должны прийти ко мне на прием, и я хочу дома просмотреть свои записи по каждой.

Сюзанна кивнула и унесла папки к себе.

Макс заметил: читая историю болезни Дженни Финнеган, Харриет слегка хмурилась. Это пробудило в нем любопытство. Выражение лиц порой давало ценные подсказки. Что-то сильно встревожило доктора Хэтчер. Макс вспомнил неожиданную встречу с Уиллой в «Кобурге». Разве такое забудешь? Тогда же он узнал, что Уилла пришла в отель на свидание с Шеймусом Финнеганом, мужем Дженни. Почему Харриет так беспокоит состояние этой Дженни? Нет ли тут какой-то связи со свиданиями в «Кобурге»? Макс решил осторожно порасспросить Харриет. Возможно, он сумеет что-то узнать. Личная жизнь людей нередко оказывалась источником ценных сведений.

– Миссис Финнеган… – произнес Макс. – Не она ли бывшая Дженни Уилкотт? Я не видел ни ее, ни ее мужа с самого дня их свадьбы. Какой красивой невестой она была. И какой замечательный день тогда выдался. Синие небеса. Цветы. Все мы вместе. Кто бы мог подумать, что всего через несколько недель… – Макс осекся, потом сглотнул, взял со стола Харриет деревянную погремушку и стал вертеть в руках.

Харриет коснулась его руки:

– Макс, это не твоя вина. Ты это знаешь. И все знают.

Макс кивнул:

– Давай поговорим о чем-нибудь более приятном. – Он потряс погремушкой и улыбнулся. – Например, о детях. Что может быть радостнее, чем рождение ребенка? Должно быть, Дженни с мужем эта радость ожидает достаточно скоро. Как она? На здоровье не жалуется?

– Насколько знаю, нет, – рассеянно ответила Харриет.

Какой странный ответ, подумал Макс.

Он решил не задавать новых вопросов. Харриет строго относилась к врачебной тайне, и он это знал. Максу не хотелось ставить ее в неловкое положение, а тем более возбуждать в ней подозрения.

– Давай поторопимся, пока к Московицам не набежали посетители, – сказал он.

– Да. А перед уходом предлагаю выпить по бокалу вина. Не возражаешь? Хотя бы на час забудем обо всех бедах и горестях. Я отлучусь ненадолго. Надо привести себя в порядок. – Харриет вышла из кабинета.

Услышав, как дверь уборной открылась и снова закрылась, Макс поспешил в приемную, надеясь, что Сюзанна уже отправилась на ланч. Так оно и было. Папки, переданные ей Харриет, лежали на столе. Папка Дженни Финнеган – сверху. Макс раскрыл папку и стал читать.

Он узнал, что роды у Дженни Уилкотт Финнеган предполагались менее чем через восемь месяцев после свадьбы. Восемь, а не положенные девять. Оказалось, что в детстве с ней произошел несчастный случай, в результате которого Дженни повредила несколько жизненно важных органов, включая матку. Здесь же были изображения шрамов, оставшихся на теле Дженни, и рисунки ее поврежденной матки. Перелистав страницу, Макс узнал, что сейчас Дженни находится на отдыхе в своем домике в Бинси, графство Оксфордшир.

И наконец, Макс узнал, что его кузина, доктор Хэтчер, сомневалась в благополучном завершении беременности Дженни. Она так и писала. Более того, своими опасениями она откровенно поделилась с Дженни и посоветовала той морально подготовиться к вполне ожидаемой перспективе выкидыша.

Макс положил папку на прежнее место и вернулся в кабинет Харриет. Его настроение значительно улучшилось.

За последние несколько дней он узнал много важного и интересного, и все эти сведения касались Дженни Финнеган, дочери преподобного Уилкотта. Макс узнал, что она забеременела раньше, чем вышла замуж, и вряд ли сумеет выносить и родить этого ребенка. А ее муж появлялся под чужим именем в «Кобурге», где встречался с Уиллой Олден. Воистину личная жизнь людей – кладезь ценных сведений.