Саймон Скэрроу - Кровь Рима [ЛП]

— Да господин, мне приятно это слышать.

— И ты можешь сдерживать меня в рамках этих правил. В этом я клянусь. — Корбулон обошел вокруг стола и сел напротив Катона.

— Я также верю в инициативу, когда это возможно. Нужно держать противника в равновесии, но стоит лишь слегка лишить его равновесия, и битва наполовину выиграна. Вот почему не должно быть никаких задержек с возвращением Радамиста на армянский престол. Осмелюсь сказать, то, что осталось от его армии, — не более чем сброд. Если он хочет иметь хоть какой-то шанс на успех, ему нужно укрепить свои ряды. Ему нужны римские солдаты за спиной. И какое-то осадное снаряжение, если его соперник, Тиридат, решит продержаться в столице, Артаксате. Проблема в том, что у меня нет войск, кроме твоей когорты.

Катон почувствовал, как его сердце забилось быстрее.

— Моя когорта? Но мы были назначены служить вашим охранным эскортом, господин. Кто будет охранять вас?

— Мне не нужно, чтобы все они охраняли меня. Здесь, в Тарсе, я в полной безопасности. Достаточно будет небольшой группы телохранителей. Кроме того, у меня будет два легиона и множество вспомогательных войск, как только Квадрат пришлет их из Сирии. Подготовка армии к походу займет много месяцев. Скорее всего, я не смогу выдвинуться до следующего года. Но меньшую силу гораздо проще обеспечить провизией и отправить в путь. Таков будет приказ, трибун. Твоей когорте и всем вспомогательным войскам, которые я смогу выделить, приказываю, сопровождать Радамиста и его войска в Артаксату, и восстановить его на троне. И ты поможешь царю продержаться до тех пор, пока я не буду готов подготовить войска, чтобы справиться с любой угрозой со стороны Парфии.

— А что, если парфяне сначала подкрепят Тиридата, господин?

— Я сомневаюсь, что это произойдет. Во-первых, они тоже должны мобилизовать свои силы и подготовить необходимые припасы. Во-вторых, я получил некоторые интересные сведения из наших источников в Парфии. Похоже, что царю Вологезу угрожает одно из его вассальных государств — Гиркания. Более того, его сын, Вардан, предал своего отца и связался с мятежниками. — Корбулон слабо улыбнулся. — Факт в том, что он был щедро подкуплен римскими агентами, и вполне возможно, что это как-то связано с этим. В любом случае он может позволить себе услуги достаточного количества наемников, чтобы доставить своему отцу массу неприятностей. Более чем достаточно, чтобы ненадолго отвлечь его от операций в Армении. Тиридат сам по себе. Таким образом, не беспокойся на этот счет, трибун Катон.

— Думаю, что так, господин.

— Это должна быть достаточно прямолинейная миссия. Это займет у тебя не более трех месяцев. Сопроводи этого человека в столицу, посади его на трон и оставайся там до дальнейших приказов. Я бы сказал, что твоя самая большая задача — не задушить этого ублюдка до того, как все закончится.

— Господин?

— Я достаточно наслышан об этом человеке, чтобы понять, что он сумасбродный, высокомерный человек с жестокой жилкой шириною в километр.

— Понятно …

— Просто держи его подальше от неприятностей, Катон. Я уверен, что ты сможешь справиться с этим. Я достаточно хорошо тебя узнал, за последние несколько месяцев, чтобы быть уверенным, что ты подходишь для этой задачи.

— Если вы так считаете, господин, — спокойно ответил Катон.

Последовало короткое молчание, прежде чем Корбулон указал на дверь.

— Пока все, трибун. Лучше всего насладись тем, что осталось от застолья. Вероятно, у тебя это будет последняя приличная еда, на ближайшее время.

— Вот так, — Макрон поправил удочку в руках мальчика и мягко похлопал его по плечу, когда они стояли на берегу реки, недалеко от города. — Ты все понял, Луций. А теперь ты должен быть терпеливым. Когда рыба купится на приманку, ты должен позволить ей хорошенько поклевать. Нет, это будет пока не сам клев, но ты почувствуешь, как палка немного сместится в твоих руках, но сразу резко не тяни, подожди, пока рыба не заглотнет наживку полностью, и как только твоя удочка резко дернется. Ты нанесешь рыбе удар. Просто сильно потяни назад, чтобы крючок закрепился, и рыба — твоя.

Луций поднял голову с возбужденной улыбкой.

— Моя, чтобы поесть на ужин!

— Совершенно верно. Конечно, если ты все будешь делать правильно, то наловишь столько, что всем нам хватит на ужин.

— Да. Обещаю, дядя Макмак.

— Ну вот, юноша. Ты уже достаточно взрослый, чтобы перестать употреблять детский лепет. Нет необходимости называть меня Макмак. Ты можешь называть меня Макрон, когда мы будем общаться наедине, или же при Петронелле или при твоем отце. В противном случае нужно ко мне будет обращаться как центурион Макрон, или господин. Ты понимаешь?

Луций серьезным взглядом посмотрел на него и кивнул.

— Но почему?

— Если ты однажды захочешь стать солдатом, тебе нужно привыкнуть к этому. Лучше всего начать пораньше, а? — Макрон наклонился и положил руку на удочку, изменив ее положение. — А теперь сосредоточься. Дядя Макрон голоден, и он хочет на ужин рыбу. Это будет твоим приказом, на сегодняшний день. Поймать рыбу.

— Поймать рыбу, — повторил Луций и сжал губы, пристально глядя на точку, где леска входила в поток реки, создавая еле видимую букву «V» на поверхности воды.

Макрон расслабился и полез через тростник, растущий вдоль берега, пока не достиг ровного участка земли, где Петронелла сидела в тени деревьев и распаковывала небольшую корзину, которую они привезли с собой из Тарса. Город, расположенный примерно в трех километрах отсюда, был как раз виден над излучиной реки, белый камень и красные черепичные крыши ярко играли красками на солнце.

— Мне бы хотелось выпить, — сказал Макрон, тяжело усаживаясь рядом с ней.

Петронелла протянула ему флягу, наполненную из общественного колодца, что возле дома Юсефа. Они могли бы напиться из реки, но… мало кто был готов сделать это ниже по течению от города. Макрон вытащил пробку, поднес горлышко фляги к губам и сделал несколько глотков, прежде чем положить на место.

— Это было необходимо. Сегодня жаркий день.

— Очень жарко, нет слишком жарко, — Петронелла обмахивала веером свое лицо, — Я сомневаюсь, что привыкну к этому.

— Ты привыкнешь. Я достаточно насмотрелся на различные места нашей Империи, чтобы знать, что человек может привыкнуть ко всему: к лютому холоду и снегу на севере, или к яркому солнечному свету в пустыне, настолько яркому, что больно глазам. Вот увидишь.

Она взглянула на него.

— Мы, вероятно, пробудем здесь какое-то время?

— Все зависит от парфян. Если они проявят благоразумие, они увидят, что Нерон не шутит, и они уйдут и уступят нам Армению. Как только Рим принимает решение, все знают, что мы доведем дело до конца, чего бы это ни стоило. Эту репутацию мы создали с незапамятных времен. И заставляет наших врагов дважды подумать, прежде чем напасть на нас.