Саймон Скэрроу - Кровь Рима [ЛП]

— Прими командование. Как только последний из них сдаст свое оружие, начинай связывать их. Используй все, что сможешь. Если нужно, можете оторвать полоски от одежды на телах. Главное, чтобы они были в безопасности и не смогли вырваться, когда их поведут обратно в Антиохию.

Выражение опциона прояснилось.

— Их продадут в рабство?

Макрон кивнул.

— Хороший бонус для парней, да? А ведь кампания только началась. Продолжим также.

Он бросил последний взгляд на пленников, выждав, кто еще вдруг осмелится бросить ему вызов, затем повернулся и пошел из форта по открытой местности к земляным укреплениям вокруг осадных машин. Остальные шесть контуберниев его центурии и расчеты Метелла стояли или сидели на корточках вокруг осадных машин, весело празднуя легкую победу с вином и добродушными разговорами. Макрон нахмурился, резко постучав тростью о свою грудь.

— И что это, во имя Плутона, такое? Гребаный государственный праздник? Никто мне об этом не сказал, дамочки. А теперь оторвите свои задницы и собирайте это все в повозки.

Преторианцы вскочили на ноги, поспешно заперев пробки на своих флягах, и принялись за работу, выбивая деревянные колышки и освобождая деревянные рамы, прежде чем отнести их к повозкам. Макрон ходил взад и вперед, следя за тем, чтобы никто не отлынивал от работы. Было очень плохо, что люди потеряли ночной сон, и они могли бы проклинать его за то, что он их подгонял, но он не испытывал к ним особого сочувствия. На самом деле он был склонен к спокойному удовлетворению, наблюдая, как самые изнеженные солдаты императора вынуждены работать так же тяжело, как и легионеры из легионов. «Это пойдет им на пользу», говорил себе Макрон. «Ничто не может сравниться с правильной солдатской службой, чтобы сделать из них настоящих солдат, и он был доволен тем, как формировались люди из Второй когорты». Несмотря на его сомнения, они хорошо проявили себя в Испании в прошлом году, и у него не было претензий к их профессиональному подходу к этому последнему предприятию. Он даже был склонен надеяться, что когда-нибудь они смогут соответствовать стандартам его любимого Второго легиона — подразделения, в котором он впервые служил и где встретил Катона. Воспоминания о первой встрече с тощим юнцом, слишком образованным и неопытным, заставили Макрона улыбнуться. Он никогда бы не подумал, что молодой Катон дослужится до командира когорты. Он даже сомневался, что новобранец переживет свой первый бой. Но Макрон оказался неправ, и он давно научился уважать рассудительность и воинские качества Катона.

Он остановился на середине шага, осознавая, что все еще улыбается, и резко огляделся, поймав взгляд одного из мужчин неподалеку. — Что ты таращишься, парень? Ты что, неравнодушен к центурионам?

— Нет, господин. — Преторианец попытался скрыть свое веселье.

— Ты хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь?

— Да, господин. Я имею в виду…

Макрон наклонил голову ближе к мужчине, широко раскрыв глаза с наигранной враждебностью. — Я тебе не нравлюсь? Я, кто обращается со своими людьми так, словно является их гребаной матерью? Какой ты неблагодарный ублюдок?

Веселье преторианца испарилось, как утренняя роса в пустыне, и он беспомощно открывал и закрывал рот, пытаясь придумать ответ, который не усугубил бы гнев центуриона.

— Тьфу! Я буду наблюдать за тобой, мой мальчик. — Макрон выпрямился. — А теперь возвращайся к работе и разберись с этой баллистой. Прежде чем ты еще больше разобьешь мое долбанное сердце.

Он ушел с хмурым выражением лица, не решаясь встретиться с кем-либо взглядом, когда проходил мимо. Когда солнце взошло и согрело засушливую местность, осадные механизмы были разобраны и погружены на повозки. Возле форта иберийские всадники вели своих лошадей к реке, чтобы их можно было полить. Макрон с минуту наблюдал за ними и прищелкнул языком. Без сомнения, они были хорошими наездниками и лучшими лучниками.

Но их царевич был столь же безрассуден, сколь и отважен, а Макрон служил достаточно долго, чтобы знать, насколько опасным может быть сочетание этих качеств. Оставалось надеяться, что теперь Катон держит Радамиста в руках, и больше не будет ненужной потери людей в бесполезных атаках. Это было бы облегчением, когда он надежно укрепится на своем троне, и римляне смогли бы оставить Армению в руках своего союзника. Для Макрона это означало бы возвращение в объятия Петронеллы — перспектива, которая согревала его сердце и укрепляла его решимость завершить свою миссию как можно скорее.

Как только последние осадные машины были разобраны и погружены на повозки, Макрон приказал осадному обозу двигаться обратно к дороге, проходящей на небольшом расстоянии от форта. Преторианцы взяли свои щиты и копья и влились в маршевую колонну вслед за повозками. Тут Макрон заметил движение на стене форта и шагнул в сторону от пыли, вздымаемой тяжелыми колесами повозок. Теперь он отчетливо видел, как один из преторианцев, с голой головой и без оружия, перелезает через разрушающиеся укрепления и спускается к основанию стены. Он упал на землю и скатился в канаву. Мгновение спустя Макрон увидел, как человек перемахнул через край канавы и побежал к ним. Макрон почувствовал, как его внутренности слегка подрагивают, и тут же, наполнив легкие, прокричал приказ обозу с осадной техникой остановиться, а затем его отряду — построиться.

— Оставайтесь здесь! — крикнул он, а затем побежал навстречу человеку, наполовину бегущему, наполовину спотыкающемуся из форта. Они встретились примерно в пятидесяти шагах от обоза, когда человек остановился, задыхаясь.

— Что происходит, парень? — требовательным тоном спросил Макрон. — Говори!

— Это они… иберийцы, господин. Они убивают пленных.

Макрон посмотрел в сторону форта. В отсутствие грохота колес повозок он впервые услышал далекие крики и вопли. Он схватил преторианца за плечи и жестоко встряхнул его.

— Что происходит, черт возьми? Я оставил Терция за главного. Где он?

— В… форте, господин. С… остальными ребятами.

— Тогда почему пленных убивают?

— Радамист, господин. Он пришел в форт с несколькими своими людьми. Подошел к опциону и нескольким парням рядом с ним. Потом… быстро выхватили, они прижали их… кинжалы к горлу. Приказали остальным опустить копья, иначе… они перережут горло опциону и остальным. Терций велел им сделать так, как он сказал.

— И что потом? — Макрон сверкнул глазами. — А потом?

Преторианец старался дышать ровно, чтобы говорить четко.

— Радамист приказал своим людям приводить к нему пленников по одному, и он отрубил им головы своим мечом. Я мочился за одной из конюшен, когда начались неприятности. Я знал, что должен выбраться и найти вас, господин. Я наткнулся на вход в одну из сторожевых башен, забрался наверх и пополз вдоль стены, пока не нашел щель, через которую смог выбраться наружу.