Саймон Скэрроу - Кровь Рима

В «Крови Рима» говорится о соперничестве Рима с Парфией за царство Армении. Борьба между двумя империями длилась сотни лет без решающего исхода. Первая официальная встреча между двумя державами произошла в начале I века до нашей эры, когда римский полководец Сулла встретил парфянское посольство недалеко от реки Евфрат. С самого начала отношения между двумя сторонами характеризовались подозрительностью и невежеством. Это произошло в первую очередь из-за огромных культурных различий между Римом и Парфией. Последняя не имела постоянной армии и управлялась деспотом. Напротив, римляне в то время в значительной степени профессионализировали свою армию, и государством управляли соперничающие политические фракции. В то время как парфяне считали римлян агрессивными захватчиками земель, римляне считали своих противников изнеженными, ненадежными и варварскими. Эти взаимные стереотипы должны были формировать отношения между двумя державами с тех пор, и это стоило обеим сторонам огромных финансов и людских ресурсов.

Рим и Парфия были разными не только в культурном отношении, но и — что более важно — в военном отношении. Часто указывалось, что римская армия была тяжеловесной и поэтому в основном была привязана к своим линиям коммуникаций, что неизбежно ограничивало дальность и скорость операций. Парфянская армия в основном состояла из всадников — конных лучников и катафрактов — а знать отвечала за снабжение каждого отряда своих людей на службе у правителя Парфии, когда в этом возникала необходимость. Это означало, что парфяне могли быстро наступать и были очень эффективны в боях с размахом. В результате, когда римляне встретили парфян на открытой местности, римляне оказались в невыгодном положении. Стоит напомнить, что Красс и его легионы потерпели поражение от рук гораздо меньшего парфянского отряда, в основном состоящего из конных лучников, которые смогли противостоять и уничтожать беспомощных легионеров. Это означало, что более поздние римские полководцы решили отказаться от наступления через открытую местность Месопотамии и решили продвигаться через гористую местность Армении на север, что было гораздо более благоприятным театром военных действий для их пехоты.

К несчастью для народа Армении, они оказались на главном маршруте геополитической борьбы между двумя державами. Риму нужен был контроль над Арменией, чтобы обеспечить более безопасный путь в Парфию и защитить свой северный фланг. Вот почему Армения приобрела такое жизненно важное значение в римском сознании. С парфянской точки зрения значение Армении было основано на долгой истории относительно слабого контроля над царством и гораздо более тесных культурных связях, чем когда-либо имел Рим с народом Армении. Как это часто бывает, подобное восприятие значимости приза несоизмеримо превосходило его реальное стратегическое значение.

После того, как Рим был разбит Парфией, враг приобрел почти мифический статус главного соперника Рима. Римские полководцы рассматривали войну против Парфии и контроль над Арменией как возможность для личного возвышения и соперничали друг с другом и со своими предшественниками, чтобы добиться славы, уничижая Парфию. При этом им нужно было представлять Парфию как угрозу, несоразмерную реальной опасности, исходящей от вражеской империи. Как отмечалось выше, парфянские вооруженные силы были ориентированы на краткосрочную мобильную войну, и у нее никогда не было реальных серьезных намерений вторгнуться и завоевать восточную часть Римской империи. Однако, если бы римляне признали и приняли этот факт, это лишило бы их оправдания участвовать в поисках славы, что было ключевым аспектом их характера. Нужен был опасный враг, и поэтому опасным врагом стала Парфия и оставалась таковой вплоть до ее падения.

Если мы позволим себе провести исторические параллели, эта тенденция является характерной чертой многих политиков в последние десятилетия, как это было в случае с печально известной «теорией домино», которая привела к катастрофической войне и поражению США во Вьетнаме. Разумеется, реалистичная оценка любой угрозы, исходящей от Вьетнама и Парфии, могла бы гарантировать, что огромные затраты, понесенные как римлянами, так и американцами, были бы предотвращены. Дипломатическое решение в обоих случаях спасло бы очень много жизней и было бы более эффективным в долгосрочной перспективе. Но популистские лидеры никогда не уклонялись от бряцания оружием, чтобы разжечь националистический пыл в массах. Это гораздо легче продать, чем длительные дипломатические переговоры и компромисс, который влечет за собой мир. Действительно, императора Августа часто критиковали за то, что он заключил дипломатическое соглашение с Парфией, а не вел войну.

Это подводит нас к вопросу о проблемах, с которыми столкнулись римские полководцы, и которые сильно отличались от тех, с которыми сталкиваются современные армии, проводящие операции в этом регионе. Во-первых, медленное распространение новостей. Сегодня о любом событии можно сообщить мировой аудитории за считанные минуты. Две тысячи лет назад Риму могли потребоваться годы, чтобы узнать о наследовании одного правителя другим на землях к востоку от границы. Затем была природа самой местности. В отсутствие Google Earth или даже карт римские полководцы буквально не знали, что их ждет впереди. Куда мог вести маршрут, какие запасы воды были поблизости, какие города лежали впереди, оставалось загадкой до тех пор, пока легионеры фактически не прошли бы по рассматриваемой земле. Слепой марш по terra incognita был еще более опасен из-за ненадежности и предательства местных проводников, которые часто загоняли римские армии в ловушки или негостеприимную местность, сокращая их численность. Огромный масштаб Парфянской империи означал, что любые планы долгосрочного завоевания потребовали бы гораздо больше войск, чем римляне могли бы сосредоточить для выполнения этой задачи. Как и силы западной коалиции во время гораздо более позднего вторжения в Месопотамию или Советского Союза в Афганистан, они были рассредоточены слишком тонко, чтобы поддерживать какой-либо более чем номинальный контроль над территорией. Затем это привело к обычной неразрешимой политической проблеме: нежеланию вкладывать средства в достаточное количество кадров на местах для достижения решающего результата, и в то же время неспособность позволить себе политические издержки вывода войск. Неизбежным результатом этого, как мы слишком часто видели на протяжении всей истории, является длительное и дорогостоящее занятие, которое в конечном итоге заканчивается отступлением и нанесением ущерба репутации.