Ксения Кривошеина - Оттаявшее время, или Искушение свободой

По возвращении в Ленинград я решительно продолжила свой бракоразводный процесс. За моё отсутствие супруг не проявлялся, я изыскала его в Харькове, предложила не упрямиться и согласиться на обусловленные сроки. Он неожиданно прилетел, стал требовать объяснений и заявил, что разводиться со мной не хочет. И всё-таки наш развод состоялся. Как ни печально говорить об этом, но решающим стимулом в разводе был материальный фактор. Выкуп сына и личной свободы мне стоил машины и гаража.

В наших разговорах с Никитой мы были откровенны, но многое он о себе не рассказывал, чутьём своим я понимала, что так надо, и что это только на пользу мне. Со своей стороны, я не могла рассказать Никите о своих подозрениях по поводу отца. Мне было стыдно и страшно говорить ему об этом. А вдруг он не поймёт, оттолкнёт, оскорбит или, самое ужасное, начнёт подозревать меня!

Пришло первое письмо от Никиты, конверт разорван, и половина второй страницы письма потеряна. Потом он мне позвонил, и начались наши еженедельные воскресные звонки. Мы писали друг другу каждый день, расстояние наших чувств не сглаживало, наоборот, укрепляло. Письма наши «ими» читались, но в обе стороны приходили регулярно, то, что цензура работала хорошо, я поняла гораздо позднее.

Целые фразы мне потом зачитывались, задавались вопросы… Страна вступила в затяжной период войны в Афганистане, маразм брежневского аппарата «крепчал» — арест и преследования академика Сахарова, высылки и посадки инакомыслящих продолжались.

Постепенно я вошла в домашний ритм жизни, радость встречи с Иваном, мамой. У меня было много книжных и театральных заказов, сроки поджимали и я с головой ушла в интересную работу. Никто меня никуда не «приглашал», хотя я каждый день ждала вызова на разговор в КГБ. Всё складывалось не в мою пользу, было состояние затишья перед грозой. После нашей встречи и разговора в Москве отец мне не звонил и продолжал жить в Парголово. Наступил 1980 год и где-то в начале марта, мне позвонил отец и попросил меня с ним увидеться. Холод стоял отчаянный, промозглый, ни зима, ни весна, снег почти сошёл, но слякоть и грязь под ногами вперемешку с песком и солью разъедала обувь. Папа любил говорить о делах вне стен, поэтому мне было назначено свидание на Каменном острове. По дорожкам, под начинающимся дождём мы дошли до старого Деревянного театра. Шли молча, угрюмость его меня угнетала, я заметила, что у отца вернулся его нервный тик. Это бывало с ним только в периоды сильного нервного напряжения. Мы укрылись под колоннадой полуразрушенного театра.

— Ксения, могла бы ты попросить Никиту прислать тебе приглашение в гости, месяцев на шесть… — наконец мрачно произнёс отец.

— Думаю, что нет. Так как по его приглашению меня ни в какие гости, а тем более к нему, не выпустит. Никита сам мне говорил об этом. А зачем это нужно? — удивилась я.

— Ты хочешь выйти замуж за своего ёбаря или нет?!! — заорал он на меня страшным, срывающимся от злобы голосом.

— Папа… как ты можешь… — только и пролепетала я в ответ и заплакала.

Видимо он понял, что переборщил.

— Ну, прости меня, успокойся. Я хочу говорить с тобой серьёзно и реально. Мне посоветовал один «юрист» сделать именно так. Пусть Никита пришлёт приглашение в гости на шесть месяцев для оформления вашего брака во Франции.

— Но это же бред, меня никто не пустит во Францию «выходить замуж». Так не бывает, об этом мне говорил сам Никита. Единственный способ это мне выйти замуж фиктивно и выехать. Он постарается подыскать подходящего человека, верного, может быть за деньги. Его друзья мне уже звонили… — ответила я сквозь слёзы. — И потом, без Ванюши я не поеду! Так и Никита решил, что только с Ваней будет наше воссоединение, если такое будет вообще…

Отец медлил с ответом, а потом произнёс:

— Сходи в районный ОВИР и посоветуйся по поводу Ивана. Но вряд ли ты сможешь взять его с собой. И вообще, он будет только помехой, если всё состоится, тебе нужно налаживать свою личную жизнь, профессию. Иван сможет побыть с твоей мамой или… со мной. Ты ведь заключишь брак и вернёшься? Потом будет оформление сына, а всё это не так просто. Учти, что у него есть отец, твой бывший муж и если он не захочет, то может написать заявление и ты сына никогда не увидишь. Более того, если ты будешь делать глупости, то тебя могут лишить материнства, как невозвращенку и предателя Родины. Ты должна это знать и всё учесть!

Сердце моё похолодело. И это было сказано отцом совершенно спокойным тоном.

— То есть, как это мой сын будет мне помехой и в чём? Я без Ивана никуда не поеду. Это моё последнее слово! И Никита тоже этого не поймёт. Вся эта затея абсолютно не реальна, кто тебе посоветовал идти таким странным путём?

Я абсолютно твёрдо и решительно поставила себя в разговоре, так что отец почувствовал мою несговорчивость. Он был страшно взволнован, и по всему видно было, что чего-то не договаривалось им до конца.

— Слушай, ваши планы насчёт фиктивного брака будут нереальны. Никто этого «эмиссара» в страну не пустит, а если и доедет чудом, то тебе с ним здесь не разрешат оформить брак. Это я постараюсь лично. В нашей семье фиктивных браков не было и не будет никогда! Позор! Если твой возлюбленный так жаждет на тебе жениться, то пусть сам приезжает, его никто не тронет! Есть люди, которые дадут гарантии, — он с раздражением и в сильно повышенных тонах продолжал меня просвещать.

— Да нет же! Он не может сюда приехать, потому что его немедленно посадят. О каких гарантиях ты говоришь, какие люди могут давать их, и неужели ты думаешь, я им верю? Я же тебе рассказывала историю его семьи, их арестов, возвращения…

Все мои доводы и слова отец, будто не слышал. Мне казалось, что у него есть заведомо намеченный план, как нужно меня убедить, и что его раздражает моя несговорчивость и упрямство.

— Ну, хорошо, я советовался с друзьями, со знающими юристами, они говорят, что подобные случаи в международной практике бывали. Ты о таких случаях может, и не знаешь! Но есть исключения, ты хоть это можешь понять!? Ведь твой Никита работает в международных организациях, а значит, всё время в разъездах, времени приехать и заключить брак в СССР у него нет… Так это или нет? — мне показалось, что отец, как на репетиции, повторял свой заученный текст.

— Нет, он не поэтому не может приехать сюда. А потому, что это опасно. И я сама не позволю ему это сделать. Лучше закончу наши отношения, тем более это так просто сделать, надо перестать писать и звонить! А предлог придумаю! — тупо настаивала я на своём.

— Так вот, хватит разводить мелодраму, — он резко оборвал меня, — Я пытался тебе сам всё объяснить. Но если ты мне не веришь, так я тебя познакомлю со специалистом, он, кстати, давно хотел с тобой поговорить. Сам он из отдела эмиграции, никакой он не гэбешник, умный, образованный человек и может дать тебе совет. Я с ним говорил о тебе и это он посоветовал, чтобы Никита прислал приглашение на шесть месяцев в гости. Он же сказал, что об Иване лучше сейчас не упоминать.