Зиновий Шейнис - Солдаты революции. Десять портретов

С возрастающим волнением он прислушивался к вестям из России. Старший Александровский сетовал на рост шовинизма.

Сергей помнил о своих боях с черносотенцами в Томске и понимал, сколько труда и времени понадобится новой России, чтобы разделаться с наследием царизма.

Каждый раз, погружаясь в размышления о будущем своей страны, он с радостью ощущал свою неизбывную силу и уверенность в правоте дела, которому посвятил жизнь. К тому же с ним была любимая женщина, и он не мыслил себя без нее.

Он поехал за ней в Лейпциг. Для Клары его появление у рампы после первого спектакля было полной неожиданностью. Когда он бросил к ее ногам букет белых гвоздик, она как-то особенно тепло улыбнулась.

Весной 1913 года их встречи стали более частыми.

Сергей колесил между Веной, Берлином и Мюнхеном. Как-то Клара сказала, что летом приедет в Берлин и до осени пробудет с родителями. Если он окажется в столице, то она познакомит его с ними. Предложение было неожиданным. У Сергея пересохло в горле, и он не ответил. Он не хотел банальных слов и просто кивнул головой.

После недолгих гастролей в столице Клара снова приехала в Лейпциг. И снова шумный успех. Ее звезда восходила все выше и выше. Весь сезон 1913 года Клара выступала вместе с Энрико Карузо. В знак признательности и почтения к ее таланту Карузо подарил ей свою фотографию с дружеским посвящением и кольцо с рубином.

Когда гастроли подходили к концу, Энрико задал ей вопрос, который давно занимал его:

— Кто окажется вашим избранником? Кто будет этим счастливцем?

Она обещала ответить. По обычаю, после каждых гастролей артисты устраивали товарищескую вечеринку. Клара пригласила Энрико и своих друзей, сказала, что с ней будет ее новый знакомый.

С нескрываемым любопытством разглядывали артисты статного человека с фигурой борца, приветствовавшего всех легким поклоном.

— Знакомьтесь, — представила Клара, — это Сергей.

— Серж? Француз? — спросил Карузо.

— Нет, не Серж. Сергей. Он русский, — уточнила Клара.

— О! Браво! Это выбор! — сказал Энрико.

Учеба в Маннгеймской торговой академии заканчивалась, и было решено, что к лету 1914 года Сергей переедет в Берлин.

Двадцать восьмого июня 1914 года сербский националист Гавриил Принцип в главном городе Боснии Сараеве убил наследника австрийского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда. Это был повод. Первого августа 1914 года в Европе началась мировая война. В Германии и других странах шла всеобщая мобилизация. Истерические толпы кричали «Хох» кайзеру и его генералам. По городам и селам России солдатки, припадая к плечу уходящего на войну мужа, истово крестили его и себя, желая скорейшей победы над супостатом. В Париже генерал Галиени носился с планом мобилизации всех такси, чтобы перебросить войска на Марну. В Лондоне репетировали первые затемнения.

Но и в эти трагические дни августа 1914 года машина мирного времени еще делала свои обороты, и это отзывалось в Маннгейме: там готовился международный шахматный турнир. Русская колония ждала этого события с интересом. В Маннгейм должен был приехать Александр Алехин — восходящая звезда на мировом шахматном небосклоне, а с ним русская шахматная делегация — Боголюбов, Вайнштейн, Рабинович, Селезнев, Романовский и другие менее известные шахматисты. Людей оттуда, из России, русские политические эмигранты всегда ждали с нетерпением и интересом. Правда, не было большой надежды на получение важной информации о жизни и настроениях в стране, но встреча с земляками всегда волнующа.

У Александровского были еще свои личные причины радоваться. С юношеских лет он увлекался шахматами, следил за специальной прессой. В Петербурге закончился Всероссийский шахматный турнир, на котором двадцатидвухлетний Александр Алехин сражался с крупнейшими шахматистами — Нимцовичем, Фрейманом, Маршалом, Торрашем, Лебедевым, а в Москве вступил в единоборство с тогдашним чемпионом мира Эммануилом Ласкером. Немецкие газеты много писали об успехе Алехина, сообщали, что в Маннгейм приедет Капабланка, предстоит его игра с Ласкером, и это еще больше обостряло интерес к турниру.

Русская колония думала-гадала, встречать ли земляков на вокзале? С одной стороны, Алехин — сын губернского предводителя дворянства и купчихи Прохоровой, владелицы прохоровской мануфактуры. Но с другой стороны, он шахматная звезда. И если встречать, то как — с хлебом-солью? Или лучше просто сказать: привет землякам! С Алехиным о делах революции не поговоришь, да и с другими тоже. Полицию также нельзя дразнить.

На вокзал ходили даже дважды. Сначала приехала шахматная делегация, а потом, за два часа до начала турнира, — Алехин. Русских немцы встречали с цветами, особо приветили Алехина.

Турнир длился недолго, всего несколько дней. Александровский не пропустил ни одной партии Алехина, который сражался с корифеями тогдашнего шахматного мира — Дурасом, Флямбергом, Торрашем, Мизесом, Карльсоном, Фарни, выигрывая одну партию за другой. Это была феерическая победа. Алехин по количеству очков стал победителем турнира и получил первый приз. Но герр полицейский начальник закрыл турнир. Битву вели другие короли.

В августе германская полиция приказала всем русским эмигрантам, где бы они ни находились на территории кайзеровского рейха, явиться на регистрационные пункты. Сергей Александровский, как и все русские революционные эмигранты, был отправлен в лагерь за колючую проволоку. На четыре года.

Не сладко пришлось и русским шахматистам. Их тоже интернировали. Вырваться в Россию удалось лишь одному Алехину. Он последовал примеру Камо. Легендарный кавказец, арестованный в Берлине после знаменитого «экса», имитировал сумасшествие. Германские врачи так и не сумели распознать, симуляция это или помешательство на самом деле. По этому пути пошел и Алехин. Его пришлось отпустить, и он через Швейцарию выехал в Россию. Шахматисты не были столь опасны для кайзеровского рейха, как русские революционеры, которых перевели в город Триберг, где и поселили на долгие годы.

А военный каток утюжил Европу. Впереди был марш германских армий в Париж, взаимное истребление немцев и французов под Верденом. Впереди были Мазурские болота, где погибли сотни тысяч русских солдат, прорыв армий генерала Брусилова и разгром австрийских армий. Впереди было применение газов на реке Ипр, налет «Цеппелинов» на Лондон, разрушение сотен европейских городов, уничтожение тучных нив, садов и виноградников. И как итог безумия — гибель миллионов людей.

Впереди были февраль и октябрь 1917 года в России и ноябрь 1918 года в Германии.

Лагерь для интернированных в Донауэшингене, где оказался Сергей Александровский, стал местом сбора русских из Маннгейма, Гейдельберга и Карлсруэ.