Элисон Уэйр - Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

— Неужели правда? — удивилась Кэтрин, уставившись на королеву.

Все знали, что король регулярно посещает ее ложе, и Анна не подавала виду, будто есть какие-то проблемы. Разумеется, она не стала бы ничего говорить фрейлинам, но, вообще-то, казалась довольно счастливой.

— Многие в это верят, — сказала Дора Брей, которую всегда интересовали сексуальные подробности.

— Я бы не советовала вам повторять это, — предупредила Анна Бассет. — Порочить короля и сомневаться в наследниках — это измена.

Несколько ртов захлопнулись. Кэтрин решила не верить слухам. Грешно смеяться над несчастьями других. Некоторым людям просто нравится любой пустяк превращать в драму.

Кэтрин мечтала, что служба у королевы будет круговертью сплошных праздников. Как же она ошиблась! Лишь только свадебные торжества завершились, жизнь быстро вернулась к обыденной рутине. Королева не умела ни танцевать, ни петь, ни играть на музыкальных инструментах. Она даже на лошадь садилась, только когда без этого было никак не обойтись. Вместо того чтобы устраивать развлечения, Анна предпочитала тихо сидеть в своих покоях.

Придворные дамы бесконечные часы проводили за шитьем, а также за игрой в карты или в кости. Кэтрин часто сидела на полу и возилась с диванными собачками придворных дам. Иногда Анна вызывала Уилла Сомерса, королевского шута, чтобы тот позабавил их, и это давало желанное отвлечение от скуки, как и выступления акробата, крутившего тройные сальто. Случалось, приходил король, тогда все впадали в трепет и опускались в низких реверансах. Он вежливо приветствовал супругу — его величество вообще обладал изысканными манерами — и некоторое время беседовал с женой и ее дамами. Английский Анны день ото дня становился лучше, она упорно занималась языком, но до сих пор чувствовала себя неловко в обществе супруга, а фрейлины, те вообще впадали в благоговейный ужас; некоторые не могли даже отвечать на любезные слова его милости. Кэтрин к числу этих робких овечек не относилась. Стоило королю обратиться к ней с просьбой налить ему вина, она, не теряясь, исполняла ее с большим изяществом и говорила:

— Надеюсь, оно вам понравится, сир.

Глаза короля на миг задерживались на ней, а потом он кивал.

В остальном дни тянулись уныло. В спальне девушек все разговоры вертелись вокруг брака короля. Кэтрин замечала, что придворные дамы косятся на королеву и перешептываются. Лучше бы они перестали: Анне явно было от этого не по себе.

Кэтрин хотелось как-то отвлечься. Двор — вот он, здесь, но она от него отрезана. Можно просто взбеситься от досады! Оставалось ждать февраля, когда состоится коронация и устроят новые торжества. А потом наступит Пасха, а Пасху, как слышала Кэтрин, при дворе отмечают шумно. Скоро будет лучше.

Вместе со всеми фрейлинами и дамами Кэтрин в нетерпении ждала начала приготовлений к коронации, но ничего не происходило. Разговоры об этом не прекращались, пока миссис Стонор, искусно обойдя на повороте матушку Лёве, которая буквально разинула рот от изумления, не объявила, что церемония отложена до Троицы. «Ну что ж, — сказала себе Кэтрин, — все равно есть чего дожидаться».

Но до того королеву по традиции должны были официально приветствовать в Лондоне. В феврале ее дамы еще раз нарядились в алые платья и прошли к баркам, пришвартованным у причала Гринвича. Все вещи Анны упаковали и отправили во дворец Уайтхолл, куда переезжал двор. Кэтрин смотрела, как король, пошатываясь, взошел на борт своей великолепной барки; потом появилась королева, ей помогли подняться по сходням на другую, и она в сопровождении своих главных дам проследовала в каюту на корме судна. Настал черед Кэтрин и остальных фрейлин: они неуклюже забирались в лодку. Подниматься было страшновато, и гребцы от души хохотали, когда девушки взвизгивали и кидались вперед, чтобы поскорее попасть в относительную безопасность каюты. Тут было тесно, но Кэтрин досталось место у окна.

Барку на веслах вывели на середину реки и направили вслед за королевской вверх по течению, к Лондону. При виде собравшейся по берегам Темзы толпы глаза Кэтрин расширились; люди махали руками и кричали. Вместе с другими фрейлинами Кэтрин махала им в ответ. Она заметила, что позади них шли барки лорд-мэра и лондонских гильдий, украшенные щитами и парчой. За ними виднелась целая флотилия из маленьких суденышек. Каждый корабль, мимо которого они проплывали, давал залп салюта, а когда приблизились к лондонскому Тауэру, с пристани оглушительно грянули пушки; казалось, канонада не умолкнет никогда.

За Лондонским мостом послышался колокольный перезвон: городские церкви приветствовали королеву. Жители столпились на берегу, вытягивали шеи, кричали и хлопали в ладоши. Вскоре барки подошли к Вестминстеру, и Кэтрин прильнула к окну, чтобы хоть краешком глаза углядеть Ламбет, который находился впереди, на суррейском берегу. Справа от себя она увидела короля, который под громкие аплодисменты толпы встречал королеву на Вестминстерской лестнице и провожал ее через огромный гейтхаус в Уайтхолл.

1540 ГОД

Март выдался необыкновенно теплый, и Кэтрин нравилось в свободное время гулять по прекрасным садам Уайтхолла. Девушка молилась, чтобы с наступлением весны жизнь стала веселее, ибо здесь она была ничуть не интереснее, чем в Гринвиче. По крайней мере, скоро коронация. Или нет? Фрейлины продолжали шептаться о том, что королева до сих пор девственница; некоторые судачили, не разведется ли с ней король. Усилились и слухи о его импотенции. Анна Бассет резко опровергала их. Кэтрин узнала, что его милость ухаживал за ней, прежде чем решил жениться на принцессе Анне, и это сильно расстроило мистресс Бассет. Интересно, подумала Кэтрин, уж не надеется ли она оживить интерес к себе короля и что на самом деле между ними происходило?

Пользуясь хорошей погодой, Кэтрин присоединялась к зрителям, которые собирались у аллеи для игры в шары, или ходила к теннисной площадке и смотрела матчи. Она всегда соблюдала требование матушки Лёве быть в обществе кого-нибудь из фрейлин. Обычно с ней гуляла Изабель, но однажды, когда та была занята, а день стоял особенно яркий и солнечный, компанию Кэтрин составила Маргарет, и они остановились понаблюдать за состязанием игроков в шары. Том участвовал в нем; его соперником был молодой джентльмен лет двадцати с небольшим, имевший совсем еще детское лицо. Оба бросали не только шары, но и заинтересованные взгляды на Кэтрин.

После партии, которую Том выиграл, молодые люди подошли к тому месту, где стояли Кэтрин и Маргарет.

— Кэтрин, позволь представить тебе Томаса Пастона. Он служит вместе со мной в личных покоях.