Слава Телегин - Большая Книга. Том 1. Имперский сирота [litres самиздат]

Все произошло так, как он и хотел. Мудрецы без всякого нажима, очень поэтично (Великий Эмир любит хорошую поэзию) стали подробно объяснять ему и военачальникам, по каким признакам можно с уверенностью утверждать, что увиденная во сне эмиром Жена есть небесная Заступница русских, Матерь христианского Бога Мариям, и что сила Ее неодолима. Тимур делал вид, что внимательно слушает и согласно кивал головой. Дождавшись, наконец, паузы после особо заключительного резюме начальника дивана, Тимур поднялся со своего места и тихо произнес, чеканя каждое слово: «Матери Исы нужно поклоняться, а не воевать!» После чего сразу же приказал с утра объявлять всеобщий сбор, а командирам туменов донести до своих подразделений радостную весть – поход на север окончен, они возвращаются в самый прекрасный город мира – лазурный от куполов и струящейся воды в его фонтанах Самарканд.

В это же самое время, минута в минуту, икона Владимирской Божией Матери вместе с широким крестным ходом прибыла, наконец, из Владимира в Москву.

Великий князь Василий Дмитриевич, по приказу которого и перенесли икону, так и не дождался в августе 1395 года армий Тамерлана под Коломной, куда он выдвинул из Москвы свои дружины. На следующий день, 26 августа, грозная армия, повинуясь приказу Великого Эмира, развернулась на 180 градусов и выступила домой, в Самарканд. Будущий завоеватель Турции и Индии не стал разорять богатые и такие доступные для его не знавших поражений воинов земли. Через сто шестьдесят лет эта земля станет ядром русского царства, а через триста – одним из двух сердец Российской Империи. Оправилась бы она после опустошения ее Тимуром? Или сгинула в закоулках истории, как Золотая Орда, которая после этого похода Великого Эмира больше уже не смогла восстановить свои силы и былое могущество? Князь Василий не мог знать ответы на эти вопросы. Он просто трепетал всем сердцем от страха, стоял и ждал тьмы Тамерлана под Коломной. Через семь дней он будет гордо возвышаться на красивом белом жеребце над бушующей, чествующей своего господина радостной московской толпой, въезжая в ворота своего родного города. А, въехав, сразу встанет вкопанным перед вышедшим навстречу к нему из храма крестным ходом с иконой Владимирской Божьей Матери во главе. Потом спешится в одно мгновение, падет на колени, три раза перекрестится и поцелует изображение Той, кто ночью 25 августа 1395 года бесшумно и бескровно победила самую мощную армию мира.

Уже давно не Волгова, а Osten.

А я храню все школу и какой-то

советский праздник с дискотекой, помнишь?

Был белый танец. Подошла и просто,

серьезно пригласила. Как из кольта.

Я поломался, я ж пацан, и то лишь,

лишь потому, что был таков обычай.

Потом с тобой вдвоем мы танцевали -

на талии ладони в седьмом классе -

но и они вспотели от приличий.

В восьмом прервали наши трали-вали -

другая школа, страсти иных пассий -

и так еще три года. В институте,

когда учился на втором уже я,

пришел с тобой Шарипов ко мне в гости.

Я был тогда без пары, тутти-фрутти,

и вот в кино с тобой мы, и немея

я мну тебе под толстым свитром кости.

А помнишь, что за фильм шел на экране?

«Ночной Портье» Кавани Лилианы.

К чему я это? Что в своем стакане

всегда найдешь частицу моей праны.

В таких вещах нет «поздно» или «рано»,

как в первом танце, Волгова Татьяна.

Голова Яса, уже семиклассника, была занята, разумеется, очень далекими от Владимирской Божьей Матери вопросами, когда он собирался на первую в своей жизни дискотеку. Модные веяния докатились и до Алма-Аты, и по случаю празднования 8 Марта 7 «А» готовился к совершенно новому для себя формату праздника. То есть, перед чаепитием с неизменным тортом в классах дирекцией школы были разрешены еще и танцы. Все же перестройка с гласностью все же делали свое дело. До этого в пятьдесят пятой танцевали централизованно в актовом зале под единый плейлист, проходивший пусть и неформальную, и очень либеральную, но все же цензуру у учителя музыки. Правда, ей было что-то около 25 лет от роду, и ее любимой группой были «Битлз».

В их 7 «А» тоже нашелся достаточно мощный переносной магнитофон, а кассеты собирали всем классом. Парты Яс с мальчишками отодвинули на одну половину классной комнаты – на них девочки под предводительством Кравченко стали накрывать чай. А на второй, опустевшей, получился довольно просторный танцпол. И когда торты были нарезаны, а чашки расставлены, дискотека началась.

Яс плохо потом запомнит этот парад нелепых движений, который классифицировался ими тогда, как «быстрые танцы». Но зато он очень хорошо запомнит первый в своей жизни «белый танец», когда приглашали не мальчики девочек, а наоборот. «Белый» танец за весь вечер случался всего один раз. И когда их классный руководитель объявила его, в классе возникло то самое неловкое молчание, которое спустя семь лет отобразит в своем, таком в тот день далеком от вселенной Яса, «Криминальном чтиве» Квентин Тарантино. Девочки, сгрудившиеся у накрытых столов с одной стороны, перешептывались и тихо хихикали, мальчишки, рассредоточенные по периметру с противоположной стороны, мстительно лыбились – наконец-то настал и их черед.

Яс на этот белый танец особенно не надеялся. Из всех девчонок его интересовала только Черняева, выпиравшие бугры которой весной стали еще заметнее, а новый сарафан обзавелся характерными выточками в области груди, но… он не питал никаких иллюзий насчет того, кто станет ее кавалером на этот танец. Олеська одна из первых отделилась от толпы девочек и совершенно безумно, как показалось Ясу, улыбаясь, направилась к Жиенбаеву. Жека, согласно неписанному правилу, не мог отказать ей –отказывать кавалеру даме в белом танце в СССР было табу – и поэтому с покорностью барана, ждущего, когда его зарежут, опустил глаза долу и ждал расправы. И вдруг Яс увидел, что прямо на него идет Волгова Танька.

До этого Яс на нее особо и внимания не обращал – на что там обращать? Ни тебе длинных ног с косами, как у так некстати канувшей в небытие Кирильченко, ни выпуклостей, как у Черняевой. Роста среднего, русые волосы подстрижены в каре, губы тонковаты. Разве что глаза, еще более глубокого чем у него, малахитово-изумрудного оттенка? И даже несмотря на них, по совокупности всех достоинств, «обычка». Поэтому Яс, пока она к нему шла, всю дорогу иронично улыбался. Он немного задрал подбородок, чуть вперед выставил правую ногу и отклонил при этом немного назад туловище. И всем своим видом показывал, что он, конечно, польщен, но ничуть не удивлен, что он стал одним из объектов первого выбора. Не то, чтобы Яс намеренно хотел ввести Волкову в смущение, просто глубинный тысячевековой инстинкт повелевал его мозжечку сейчас шире распушить хвост, поднять гребень и шоркнуть шпорой. Что он и сделал чрезвычайно прилежно и хорошо.