Слава Телегин - Большая Книга. Том 1. Имперский сирота [litres самиздат]

– А кто ты такой, чтобы я тебе помогал ее искать? Ты мне не кент. Смотри за своими вещами лучше, не будь лошарой, понял?

Яс все понял. Он понял, что правды ему в этом бараке не найти, головоломку не вернуть, а если он попытается выяснять отношения, Баран своими сбитыми кулаками быстро объяснит ему его место в этом корпусе-бараке. Яс впервые столкнулся с грубой и злой силой, которая была не просто злой и не просто причиняла ему материальный ущерб – она унижала и подавляла его личность. Яс, естественно, не мог сделать тогда такого рода анализ. Он просто молча вышел из барака и, глотая слезы, пошел к забору, куда прибывали автобусы и машины с родителями. Там его всегда и находили всегда мама или папа с дедушкой (разумеется они приезжали всегда по отдельности). Даже пара кроликов, купленная дедой Мишей для организации «живого уголка» не помогла. Яс все так же стоял у решетки забора. А когда через пару дней кролики тоже куда-то магическим образом исчезли, мама забрала всхлипывающего и каким-то удивительным образом сморщившегося за эти дни Яса домой, не дожидаясь окончания смены. Вряд ли кто-то был в тот день в целом мире счастливее него.

Яс вернулся из этих не самых приятных воспоминаний обратно в «Пазик». Он и правда был лохом тогда. Авторитет зарабатывается в первый же день и поддерживается до конца смены. Не жди, пока кто-то наедет на тебя, наезжай на всех сам. Это он понял во время второй, прошлой своей поездки в другой пионерский лагерь. Мама, сделав выводы, отправила его вместе с сыном подружки, Стасом Метляевым. Стас был старше на два года, но мама попросила, чтобы Яс был в отряде вместе с ним. Из-за большой по детским меркам разницы в возрасте Яс тогда у них получился кем-то вроде сына полка. Его любили, учили уму-разуму, и, хоть и подшучивали порой, но беззлобно. Да и публика там была поприличнее – дети строителей все-таки, не гопота без роду и племени. И туалеты чище, и кормили лучше. Так что Яс совершенно не страдал в ту смену, наоборот – очень скоро открыл для себя то самое пионерлагерное счастье – в «Юном Строителе» он провел уже полную смену, и с большим удовольствием. И в этот раз все будет отлично, он в этом не сомневался.

Автобус остановился, двери открылись. Яс вышел с мамой наружу и счастливо улыбнулся. «Юный Геолог» располагался поистине в сказочном месте: в уютном ущелье разделенным красивой, не очень большой горной речкой, по склонам которой росли разнообразные деревья, большие и поменьше. Большинство их Яс уже знал стараниями бабушки Нади. Самыми величественными были, конечно, огромные колонны тянь-шаньских елей. Стволы у некоторых были такими толстыми, что обхватить их не смогли бы даже три таких мальчика, как Яс. Особо рослые экземпляры уходили так высоко в небо, что были выше, чем две пятиэтажки, если их поставить одну на другую, наверное. Следующими в конкурсе древесной красоты шли белые березы-невесты. Они хоть были и ниже «тянь-шанок», и тоньше в стволе, но зато с такими развесистыми тенистыми кронами, что еще вопрос, кто из них был красивее. Яс, например, любил их одинаково, будучи не в состоянии никому из этих двух отдать пальму первенства. Ели с березами в основном обитали на тенистых склонах. Южные же берега реки, полные солнца, давали ласковый приют урючинам, боярышнику и яблоням. Яблони, в отличие от первых двух, конечно, были когда-то высажены планомерно и теперь каждый август-сентябрь дарили местным садоводам богатые урожаи золотого превосходного и апорта. Но для яблок было еще рано, даже урюк только-только начал желтеть, и то на самом верху. А вот черешни в лагере не было совсем, очень жаль. Именно она своими ярко-красными огоньками усыпала в Алма-Ате все улочки, где еще был частный сектор, и сейчас для нее был самый сезон. Но красота этого места не ограничивалась разнообразием деревьев – среди хорошо знакомого алатауского разнотравья Яс вдруг увидел нечто, от чего глаза его изумленно раскрылись. Один из склонов был усыпан колючками, на макушках которых были большие, с хороший апельсин, синие шары абсолютно правильной формы.

– Мама, смотри, какие! – с восторгом выдохнул Яс.

– Ты про мордовник? Очень красивый. Я в детстве тоже его очень любила. Для гербариев всегда в горах срывала, если попадался.

– Как будто его инопланетяне завезли, скажи?

– Ну, тебе виднее, ты же у нас будущий космонавт, – улыбнулась мама.

В общем, Ясу место понравилось.

Общество тоже, вроде, было что надо. Яс придирчиво оглядел толпу детей с родителями, собравшихся на площадке перед воротами и остался полностью доволен увиденным. Вроде все приличные, бычар типа Баранова из «Гагаринца» (Яс содрогнулся) нет. Отлично. Сейчас родители сдадут их вожатым, сядут обратно в малявки-пазики, и он приступит к реализации своего плана под названием «четкий пацан с первого дня».

– Ну что, отметим первый день без родителей? – энергично спросил Яс, обводя взглядом тех, с кем в ближайшие полмесяца ему предстояло быть одним отрядом. – Кто со мной махаться будет? Ты? – он ткнул пальцем в мальчишку чуть пониже него самого, но – это было видно с первого взгляда – не особенно склонного к конфликтам.

Мальчик промолчал и склонил голову, смотря в пол. Яс обвел глазами других. Все один за другим отводили глаза, в первый день отдыха получать по морде ни у кого, понятное дело, желания не было. К тому же народ подобрался, повторимся, приличный, не привыкший зря размахивать кулаками. Все-таки каста советских геологов была в те времена очень достойной, вспоминал Яс много лет спустя. По крайней мере, в Алма-Ате.

Разведка и добыча минеральных ресурсов в Казахстане была одним из приоритетных направлений народного хозяйства, как тогда в СССР называли экономику, и в Алма-Ате, понятно, жили геологические сливки, причем не только их союзной республики, но и СССР. Уран, вольфрам, цинк, титан – каких только металлов не открыла советскому народу земля Казахстана после войны. Отсюда и прекрасное место, и богатое обеспечение лагеря, а дети – они, как глина. Смотря чьи руки и что именно будут из них лепить.

В результате против него вызвался выступить всего один мальчик. После первых же секунд боя Яс понял, что тот и быстрее его, и сильнее, да еще и стойка у него поставлена. Поэтому Яс, не давая противнику сблизиться, все отступал назад, пока его нога не попала в большой арык, опоясывающий лагерь по периметру для обеспечения надежного водоотвода. И Яс благополучно в него скатился, к огромному удовольствию всех пацанов и их дружному смеху. Драка, разумеется прекратилась – лежачих не бьют. Яс с радостью вцепился в протянутую ему руку Димки – так звали его оппонента. Но главное дело было сделано. В негласной иерархии, даже несмотря на непонятный исход поединка, он все равно занял – путь и незаслуженно – одну из верхних строчек. Отчего в этот раз его смена в лагере прошла просто превосходно. Яс был одним из лидеров: его уважали, за ним шли, к его мнению прислушивались. Дружбе с ним радовались, а к ссоре никто не стремился. Яс и не думал злоупотреблять этими достижениями. Все, что он хотел получить из этого, достаточно сомнительного проекта с мáхачем, он получил. Это была, как он поймет впоследствии, его первая в жизни психологическая победа над социумом.