Слава Телегин - Большая Книга. Том 1. Имперский сирота [litres самиздат]

– Мама, ты же понимаешь, что мы на этой поляне впервые за сегодня? А знаешь, что это значит? Что зря ты на меня сейчас смотришь. Я не знаю, куда идти. – грустно улыбнувшись, виновато произнесла Эля. И тут до всех дошло, что они заблудились.

Яс прочтет «Улитку на склоне» братьев Стругацких только через пять лет и поразится тому, как тот лес в их повести был похож на этот, в котором он стоял сейчас – со всем женским батальоном и с полными ведрами маслят, рыжиков и сыроежек на поляне, вытканной мелкими, желтыми цветами на зеленом фоне. Настоящая парадная скатерть эльфийской королевы, а не поляна.

Но теперь им было не до литературы. Сейчас они пытались понять, где они находятся, и куда им надо держать курс, и это после уже более, чем четырехчасового блуждания по лесу. «Наверное, нужно было взять компас», – подумалось Ясу. Компаса, разумеется, никто не взял, да даже если бы он у них и был, то вряд ли кто-то им сейчас сумел воспользоваться, чтобы построить маршрут. До массового производства GPS приемников оставалось около 20 лет. Страшно тем не менее, не было. «На миру и смерть не страшна», – отчего-то некстати вспомнилось Ясу, и он тихо засмеялся, глядя на полные ведра – смерть от голода им точно не грозила.

Разумеется, они нашли дорогу. Сначала их экспедиция нашла просеку, потом услышала стук электрички. В какой примерно стороне от железнодорожных путей находится их дача, Эля с тетей Зоей уже представляли. Вот и их речка Тагилка! Им повезло – дядя Ваня, сосед с длинной деревянной лодкой, не простой, а моторной, как раз с ревом и сизым дымом шел («плыть» говорить было неправильно, этому Яс уже научился у Сереги) вверх по реке, в сторону их дачи. Тут они все, как по команде, закричали и замахали дяде Ване с берега так, что позавидовал бы и Робинзон. А через какой-нибудь час уже все вместе жарили грибы на самой большой сковородке на летней кухне. Дяде Ване, пока суть да дело, было поднесено два по сто в граненом стакане – дядя Ваня мелкую посуду типа стопок не очень жаловал. За стол сели одновременно с заходом солнца. Несмотря на такой поздний ужин, ели много и долго, а Яс даже попросил во второй раз добавки, благо грибов нажарили столько, что и пять семей, как у них могли бы насытиться. Такие вкусные жареные грибы Яс ел впервые в жизни. А его школьное сочинение «как я провел лето» теперь грозило раздуться до размеров небольшой повести – Балхаш, Саяк и Урал, еще бы. Как это обычно бывало, перед тем, как сомкнуть глаза в своей, ставшей уже такой родной кровати на чердаке, Яс истово поблагодарил Волшебника. Хорошо, что уезжать им еще не скоро. А будь его воля, он вообще бы уехал отсюда только тридцатого августа, жаль, мама не согласится. Спокойной ночи тебе, Волшебник!

Вовка был евреем. Говорить о том, что кто-то еврей, почему-то считалось немного стыдным. Быть евреем тоже было как-то… не очень, прямо скажем. Русским, казахом, узбеком или, например, молдаванином быть было вполне комфортно. Они конечно, обзывали друг друга в детском саду «казах – жопа на тормозах» и «русский – жопоузкий», но кричать эти обзывалки вне общества взрослых было, в общем, нормально, и никто никогда на это не обижался. Из всех наций плохо было быть еще, наверное, чукчей, так как именно про них был каждый второй анекдот, но ни одного чукчи Яс никогда не видел. Чукчи ассоциировались у него, скорее, с какими-то полумифическими персонажами, вроде Деда Мороза или Финиста – Ясна сокола.

А вот евреи жили рядом с ними, вокруг них и на вид (по крайней мере, для Яса) никак не отличались от русских. Яс и предположить не мог тогда, что его любимая бабушка, Надежда Иосифовна – тоже еврейка, наполовину, по меньшей мере, и не в советском паспорте, а в генетическом. Но, если о Ясе или о его дедушке, Михаиле Егоровиче, никто многозначительно не говорил: «они русские», или о Жиенбаевых «они казахи», или вот о сбежавшей от него Кирильченко, что она украинка, то о евреях так сказать было можно. Яс спросил как-то дядю Женю, чем евреи заслужили такое особое к себе отношение, и что значит эта взрослая многозначительность. Весь этот туман – он со знаком плюс или минус? Дядя Женя кивнул, подтверждая, что вопрос не прост, а потом пустился в такое пространное объяснение, что еще больше запутал Яса.

– Есть евреи, а есть жиды, – говорил дядя Женя. – Евреи – я упрощу, чтобы тебе было понятнее – такие же, как все. Среди них очень много талантливых, умных, порядочных людей. Но есть среди них и другая их разновидность – это жиды. Жиды – жадные и хитрожопые, очень любят власть и деньги. Но и те, и другие при этом евреи. А та часть из них, которые жиды, и человечеству, и России, и нашему СССР сделали много пакостей. Даже можно сказать, что очень много. Я не слишком сложно объясняю?

– А как отличают жида от еврея? – спросил Яс.

– Внешнего отличия нет, – отвечал Зазубин. И те, и другие ведь по национальности одного поля ягоды – евреи. Отличить можно только по их поступкам. Но так как сделанного ими очень часто уже не воротишь, то на всякий случай к любому еврею сначала относятся настороженно. Пока не узнают его получше. Если хороший человек – ну что ж, что еврей. С таким можно и работать, и дружбу водить. А вот если жид – такого лучше близко к себе и своим друзьям не подпускать. Жиды Иисуса Христа распяли, друг мой. Знаешь, кто это?

– Иисус Христос? Бог? – Яс открыл рот и округлил глаза. – Но ведь его нет? Нам так говорили в школе. И до этого в детском саду тоже?

– Ну как же. Вам говорили, что Бога нет. Это, на самом деле, и есть основной философский вопрос – был ли этот мир создан кем-то или чем-то, что люди привыкли называть словом «Бог» или, так сказать, случайно все совпало. Ну это тебе, наверное, рановато еще. Об этом спорят уже много веков самые блестящие умы человечества. Но Иисус – это человек, который реально существовал около двух тысяч лет назад. Тут разночтений ни у кого нет и быть не может. Вся штука в том, что одни верят в то, что он был Спасителем, открывшим человечеству ворота в вечную жизнь, в бессмертие. Другие верят в то, что Иисус был, хоть и умным и очень по тем временам неординарным человеком, но все же просто человеком, создавшим одно из самых значительных в истории философских учений. А все истории о его божественности – простой вымысел. Но то, что Иисус – человек или богочеловек, но, тем не менее субъект, живший в древнем Израиле и распятый на кресте – это исторический факт. Я не слишком сложно объяснил?

Ух ты! Значит, все-таки Бог есть! У Яса при этом эпохальном открытии загорелись глаза. Так-то! Он всегда это чувствовал! Однако, прежде чем радоваться, нужно было выяснить еще несколько вещей.

– Дядя Женя, а за что его тогда эти… жиды – Яса передернуло, когда он произносил это слово, как будто песок на зубы попал – ну, убили? В смысле, распяли?