Юрий Корочков - Цена свободы

Из состояния задумчивости Дениса вывел Грибоедов. Пока Денис предавался воспоминаниям, Александр Сергеевич успел разузнать состояние пути. Вести были неутешительны: в районе Крестовой горы случился сильный обвал, так что лошади пройти не могут. Там уже скопилось довольно много солдат из направляющегося к Ермолову подкрепления, они разбирают завалы, но на сколько это затянется никто не знает.

Завалы задержали друзей в пути на несколько дней, и в Тифлис они прибыли только 10 сентября, зато дальше проблем у Дениса не возникало. Ермолов встретил любимого кузена очень ласково, хоть сам был и невесел: он опасался опалы нового царя из-за задержки с присягой возглавляемого им Отдельного кавказского корпуса.

Денису легко и без лишнего шума удалось получить у брата отряд и карт-бланш на операции в тылу противника, такова была репутация старого партизана. Уже через три дня после прибытия в ставку Ермолова они дружески распрощались с Александром Сергеевичем Грибоедовым, и Денис отправился в Джелал-Оглы принимать командование отрядом из девяти рот пехоты, конной артиллерийской бригады, ста пятидесяти казаков и шести сотен конных грузинских ополченцев, оставшихся верными империи.

Официальной целью рейда была дезорганизация вражеских тылов и нанесение деморализующих ударов по важнейшим объектам врага. На самом деле агентура Грибоедова донесла о том, что для координации совместных усилий по борьбе с Россией в Килиюдже на следующей неделе планируется большая встреча местных князей, перешедших на сторону противника. Денис решил, что это его шанс, ведь именно эти люди могли иметь отношение к убийству Александра, а если и нет, то сорвать такую встречу в любом случае было необходимо, чтобы быстрее завершить войну.

Подготовка рейда не заняла много времени, и спустя два дня отряд тихой безлунной ночью покинул осаждённый Джелал-Оглу. Минуя Безобдал, солдаты спустились в долину Мирака, где расположились на отдых утомлённые тяжёлыми маршами по горам войска Гассан-Хана. Не ожидавшим нападение персам было нанесено сокрушительное поражение, а ободрённые первой победой русские перешли границу и ускоренным маршем направились к Килиюдже.

В глубоком тылу, на Персидской территории никто не ждал нападения. Жизнь здесь текла так, как будто никакой войны и нет, и потому, когда спустя двое суток после разгрома Гасан-Хана, утром измученные всадники на запалённых конях ворвались в Килиюдже, ни о каком организованном сопротивлении со стороны местных властей не могло идти и речи. Застать собравшихся князей не удалось, все разъехались ещё накануне, о чём Денис нимало не жалел. Всё же роль палача и карателя всегда ему претила, из-за чего и отношения с тем же садистом Фигнером не складывались, хоть и были они коллегами по нелёгкому партизанскому делу. Зато не успел покинуть селение полковник морской пехоты флота Его величества короля Англии сэр Томас Мюррей, выполнявший роль главного военного советника в войсках Аббас-Мирзы. Это была добыча настолько крупная, что рисковать ей Денис никак не мог. Полковника завернули в персидский ковёр, приторочили к лошади и спешным маршем направились к границе, где, в районе Гумр, и присоединились к основным русским силам. Полковник Мюррей предстал пред светлы очи Александра Христофоровича Бенкендорфа уже спустя месяц, а к зиме вернулся в столицу и Денис.

Многоуважаемый Логгин Петрович, счастлив сообщить Вам, что коронация Государя прошла великолепно и спешу поделиться с Вами подробностями этой незабываемой церемонии.

Император, его царственная супруга и вся императорская семья прибыли к древней столице Империи и остановились по обычаю вне города в Петровском дворце. Их ожидала толпа народа, подступы к дворцу были украшены лагерем 4-го корпуса и корпуса гренадёр, которые оживляли эти окрестности Москвы. В городе и вблизи него расположились прибывшие из Петербурга батальоны и эскадроны гвардии.

На третий день во главе кортежа, приветствуемого толпами народа и войсками, выстроенными по пути его проезда, Император верхом въехал в Москву. За ним следовала Императрица мать, царствующая Императрица и наследник, который один ехал в карете своей матери. Вокруг кортежа и вслед его двигались Двор и императорская прислуга. Огромные толпы народа заполнили улицы и подступы к городу. У городской черты своего нового Государя встретили генерал-губернатор и городские власти, жители по обычаю поднесли ему хлеб и соль. В тот момент, когда государь вошёл в городские ворота, раздались громогласные крики «Ура!». Яркое солнце освещало этот величественный въезд. В городе толпа стала ещё гуще, у всех окон и на всех крышах толпились люди, радостно подхватывающие крики приветствия молодому красивому монарху. У Иверских ворот Император спешился, императрицы и наследник покинули кареты и преклонили колени перед иконой Богоматери. Весь народ, созерцавший эту сцену, казалось принимал в ней участие.

Крики возобновились и усилились при въезде в кремль – этот центр России. Здесь толпа уже представляла собой единую и огромную массу, которая махала шапками и заставляла воздух дрожать от своих согласованных криков. Архиепископ встретил государя у входа в собор и указал ему путь среди императорских храмов.

Император с семьёй остановился в Чудовом монастыре, в котором он уже жил, будучи великим князем. Только Императрица-мать расположилась в большом кремлёвском дворце. С каждым днём Москва наполнялась любопытными и прибывшими по делам службы представителями всех слоёв общества. Различная публика, иностранные послы приготовлялись к торжествам и праздникам, но Император был далёк от того, чтобы проводить время в праздности.

До Вас, любезный Логгин Петрович, несомненно уже дошли известия о коварном и вероломном нападении Персии на наши южные рубежи. Нападении, подготовленном на редкость грамотно и совершённом в наиболее подходящий момент.

Так вот, из сообщения нашего юного друга, находящегося сейчас ни больше ни меньше, как в самом Лондоне, совершенно ясно следует, что это нападение подготовлено нашими старыми знакомыми с Даунинг Стрит. Вообще, молодой человек сообщает массу важнейших сведений, многие из которых напрямую относятся Вашей компетенции, потому направляю Вам копию его раппорта с настоятельной просьбой принять все необходимые меры, дабы описанный там сценарий навсегда остался плодом больной фантазии чересчур впечатлительного юноши.

Но вернёмся к нашим баранам. Всецело полагаясь на ваше благоразумие в северных делах, Император проникся всей серьёзностью положения на южных границах. На выручку Ермолову направлен Паскевич с двумя дивизиями, укомплектованными по полному штату, а я намерен просить Его Величество направить туда и моего брата со всеми запятнавшими себя в восстании солдатами, дабы они своей храбростью и кровью врагов смыли с себя позорное клеймо бунтовщиков.