Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Первая же часть объяснения А. Исаева вообще кажется несерьёзной (да простит нам это слово почтенный российский историк). В самом деле: механизированный корпус – это не стрелковый взвод в 30-40 человек. В корпусе 36 тысяч человек личного состава, которых нужно вооружить, обмундировать, кормить и где-то разместить. Корпусу положено по штату иметь 1031 танк, 5165 автомашин, 352 трактора и 1678 мотоциклов, в общем – свыше 8 000 единиц техники. Боевая учёба предполагает расход ГСМ и боеприпасов. В целом даже один механизированный корпус ложился тяжёлым бременем на народное хозяйство страны. Что же говорить о 20 (21) механизированном корпусе? Неужели при всём этом Генштаб «наобум-авось» просил бы у правительства десяток-полтора «лишних» мехкорпусов, в расчёте на то, что правительство удовлетворит заявку лишь наполовину, и в итоге количество этих соединений будет доведено до 15-20? А правительство взяло да и удовлетворило заявку полностью. В итоге и вышел конфуз с мобпланом на 1941 год. В самом деле, ведь не скажешь потом Сталину: «Ой, товарищ Сталин. А мы на Ваше согласие и не рассчитывали. Давайте переиграем. Нам и 10 новых механизированных корпусов «за глаза»». Именно такое развитие мысли А. Исаева напрашивается само собой. Согласитесь, всё это признать убедительным нельзя.

Третья группа исследователей стоит на том, что МП-41 никто в 1941 году и не собирался выполнять в полном объёме [72; 40], [45; 165, 173-174]. Как отмечает В. Савин, « в начале 1941 года в виде МП-41 был утверждён «скелет» РККА и выделены ресурсы, которые разрешалось использовать и в пределах которых дорабатывать детали плана. В части механизированных войск было решено, что РККА необходимо иметь 90 механизированных/моторизованных соединений (мехкопус включал две танковые и одну моторизованную дивизии; т.о. 30 х 3 = 90 дивизий – И.Д., В.С.) . По моему мнению, вопрос о том, чем будут вооружены эти дивизии, был отложен. Штат механизированного корпуса был принят для ориентира и оценки необходимых ресурсов, вооружать все 30 механизированных корпусов по этому штату не предполагалось» [72; 40-41]. Другими словами, реализация всего, намеченного мобпланом, в полном объеме предполагалась не в 1941 году. Это был, скажем так, план на перспективу.

Подобное объяснение представляется нам наиболее убедительным. С ним согласуется и непонятная гигантомания Генштаба, и конечное согласие Сталина с этой гигантоманией, и слова А.М. Василевского о годе-двух, которых не хватило на реализацию военного плана, и апрельские 1941 года изменения в МП-41. Кстати, о последних.

23 апреля 1941 года по представлению Генштаба было принято Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР, вносившее коррективы в мобилизационный план. Постановлением было утверждено формирование 10 противотанковых артиллерийских бригад (ПТАБРов) и 5 воздушно-десантных корпусов. Надо признать, что это довольно существенное изменение мобплана. Так вот, совершенно непонятно, зачем вместо того, чтобы «доводить до ума» имеющиеся мехкорпуса (с этим и так в 1941 году явно не успевали), «плодят» новые соединения? Разумный ответ напрашивается только один: «доведение до ума» всех новых соединений не планировалось в 1941 году.

Попутно разберём вопрос о гигантомании, т.е. почему планировалось иметь 30 механизированных корпусов? В самом деле, но не с потолка же взяли данную цифру в Генштабе? Не «с бухты-барахты» запрашивались такие огромные ресурсы? С чего-то должны были генштабисты исходить?

Весьма убедительное объяснение предложили Л. Лопуховский и Б. Кавалерчик. По их мнению, «30 мехкорпусов» имеют своим истоком разведданные, которые имелись в Генштабе к февралю 1941 года. Согласно этим данным, немцы довели количество своих моторизованных корпусов до 8-10, а общее количество танков до 10 тысяч единиц [47; 399]. Именно эта информация Разведывательного управления РККА нашла отражение в «Уточнённом плане стратегического развёртывания…» от 11 марта 1941 года:

«…Германия в настоящее время имеет развёрнутыми 225 пехотных, 20 танковых (выделено нами – И.Д., В.С.) и 15 моторизованных дивизий, а всего до 260 дивизий, 20 000 полевых орудий всех калибров, 10 000 танков (выделено нами – И.Д., В.С.) и до 15 000 самолётов, из них 9 000 – 9 500 боевых» [47; 359].

Она же, данная информация, побудила Г.К. Жукова и С.К. Тимошенко просить у Сталина 20 (21) новых мехкорпусов.

Сейчас мы знаем, что разведчики завысили количество танков в германской армии в два раза: у немцев их было около 5 тысяч [47; 399,359]. Известна и причина ошибки: разведка предполагала, что немцы возьмут на вооружение трофейные французские и английские танки. На самом деле, они не соответствовали немецким требованиям и использовались в вермахте очень мало, да и то не на советско-германском фронте, а, главным образом, в тылу для охраны важных объектов и борьбы с партизанами [47; 400]. Но в начале 1941 года данные разведки были приняты Генштабом, как руководство к действию. Учитывая наступательную военную доктрину РККА, в Генштабе пришли к выводу о необходимости обеспечения троекратного превосходства над немцами в количестве крупных бронетанковых соединений, т.е. 10 х 3= 30. 11Одним словом, решение о столь резком увеличении количества мехкорпусов и последующая за этим кардинальная переработка МП-41 имели истоком реакцию на наращивание танковой мощи немцами (хотя данные об этом наращивании оказались весьма завышенными).

Из всего вышесказанного о потенциальной невыполнимости МП-41 в 1941 году, в том числе, невозможности сделать боеготовыми, т.е. полностью укомплектованными техникой, вооружением и людьми, все мехкорпуса, вытекает и желание Сталина, во чтобы то ни стало, оттянуть начало войны с Германией хо-

____________________________________

11Известно, что наступающая сторона несёт потери в три раза большие, чем обороняющаяся. Отсюда ясно: чтобы РККА могла наступать, мехкорпусов в ней должно быть в три раза больше, чем в вермахте, т.е. 30 против 10 немецких.

тя бы до следующего года, выиграть время. Он прекрасно понимал, что РККА находится, образно выражаясь, в «полуразобранном» состоянии. Реорганизация, замысленная в столь широком масштабе, явившаяся следствием преувеличенного представления о росте немецкой мощи, сыграла, в итоге, «злую шутку» с Красной Армией. Чтобы РККА могла довести свою готовность до приемлемого уровня, нужно было время.

Так что, не из умозрительных концепций о том, что немцы не начнут войну раньше 1942 года, исходил Сталин, когда всячески одёргивал военных. Как раз нападения он ждал, но хотел предотвратить его хотя бы в 1941 году. 12

Наконец, существует и ещё одно объяснение принятия явно невыполнимого в 1941 году мобплана. Дают его сторонники идеи советского нападения на Германию. По их мнению, планы, согласно которым полная готовность механизированных корпусов достигалась не в 1941 году, а в 1942 или даже позже, должны были создавать иллюзию неготовности СССР к войне в 1941 году. А для чего нужна была эта иллюзия? Для того, чтобы внезапно напасть на противника, т.е. на Германию [72; 68, 440-442]. Ибо, на самом деле, мехкорпуса могли быть готовы уже к началу июля [72; 68]. Только довооружены они были бы не танками, а артиллерией. Другими словами, из танковых полков мехкорпусов, в которых не было или почти не было танков, предполагали сделать противотанковые полки.