Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Переговоры шли довольно тяжело. Дважды они прерывались: 14 октября (с возобновлением 23 октября) и 24 октября (с возобновлением 3 ноября). Закончились они безрезультатно 9 ноября, а 13 ноября финская делегация покинула Москву. Советская сторона проявила в ходе переговоров достаточную гибкость, продемонстрировала свое желание идти на компромисс (до определенных пределов, конечно). Финны же заняли позицию жёсткую. Как верно заметил Ю.И. Мухин, именно финская сторона «вела переговоры с позиции силы» . [56; 12].

В самом начале переговоров Советский Союз снял свое предложение о заключении договора о взаимопомощи, т.к. финны заявили о категорическом отказе от этого договора. По сути, в повестке дня оставались вопросы мыса Ханко и границы на Карельском перешейке. Надо заметить, что мысу Ханко, а точнее – защищенности северного берега Финского залива, советское правительство уделяло внимание даже большее, чем защищенности собственно Ленинграда. Сталин, оставив в стороне издевательское согласие финнов о «передвижке» границы на перешейке всего на 10 км вместо запрашиваемых Советским Союзом примерно 40 км (т.е. наша сторона готова была в этом вопросе к обсуждению и принятию взаимоприемлемого решения), сосредоточился именно на мысе Ханко. И уж чего он только финнам не предлагал! И разнообразные компенсации, и наивыгоднейшие для Финляндии торговые договоры [56; 11]. В ответ на категорическое заявление финнов, что чужую военную базу они на своей территории не потерпят, предложил выкопать поперек мыса Ханко канал, и сделать базу островом, предлагал купить на мысе кусок земли и этим сделать территорию советской. Наконец, получив отказ, предложил финнам купить несколько мелких необитаемых островов у мыса Ханко, о которых многие политики в Хельсинки даже не слышали. Все тщетно [56; 11].

Член финской делегации В. Таннер так вспоминал последний день переговоров (9 ноября 1939 года):

«Сталин указал на карте остров Руссарё: «Может быть, вы уступите хотя бы его?»

Как предписывали наши инструкции, мы ответили отрицательно.

«Тогда, похоже, ничего не выйдет. Ничего не выйдет», – сказал Сталин» [63; 237].

Т.е. советская сторона в конце переговоров ограничивала свои требования передачей всего одного (!) острова в Финском заливе и готова была обсуждать место прохождения границы на Карельском перешейке. Вот и обвиняй после этого Советский Союз в том, что он выдвигал Финляндии абсолютно неприемлемые требования, наносящие «страшнейший» ущерб её безопасности и суверенитету. С другой стороны, видно, что войны с финнами в Москве не хотели. Пойди Хельсинки навстречу минимальным предложениям Советского Союза, и никакой войны и не было бы. А это, в свою очередь, развенчивает миф об агрессивных русских устремлениях в отношении Финляндии.

Справедливости ради надо заметить, что не все финские политики проявляли чрезмерную «горячность» в отрицании советских предложений.

В принципе, склонен к компромиссу с СССР был глава финской делегации на переговорах Ю. Паасикиви, но его ограничивали жесточайшие инструкции, данные правительством Финляндии [63; 234-235].

Ещё 16 октября, во время совещания в Государственном совете, посол в СССР Ирьё-Коскинен высказал мнение, что если удовлетворить разумные оборонные требования правительства СССР, то война не вспыхнет [63; 235]. Его поддержал Маннергейм, заметив, что если Россия удовлетворится границей в 70 км от Ленинграда, то военные смогут разработать соответствующие предложения [63; 235]. Высказавшись против сдачи в аренду Ханко, маршал предложил альтернативный вариант. Сам Маннергейм позже написал в своих мемуарах об этом своем предложении следующее:

«Компромисса, пожалуй, и добились бы, пожертвовав некоторыми островами. В этой связи я назвал в качестве возможного объекта переговоров остров Юссарё, расположение которого предлагало русским хорошие условия к взаимодействию с фортами острова Найссаар (в 10 км к северу от Таллина – И.Д., В.С.) , прилегающего к южному побережью Финского залива» [63; 235].

Позже Маннергейм высказался за передачу Советскому Союзу островов у мыса Ханко, о чем Сталин просил финнов на заключительной стадии переговоров. Причем, Маннергейм охарактеризовал это предложение русских, как значительную уступку с их стороны [63; 236].

Финского главнокомандующего трудно назвать другом Советского Союза, но ни он, ни другие здравомыслящие политики в Хельсинки не склонны были видеть в требованиях СССР предлог для развязывания агрессивной войны с Финляндией. Напротив, они признавали разумность советских предложений с оборонной точки зрения и отмечали готовность русских идти в переговорах на компромисс.

Увы, к компромиссам было не готово руководство Финляндии, и дело закончилось войной.

Примечательно, что после того, как финская делегация, покидая СССР, пересекла границу, финские пограничники устроили ещё одну вооруженную провокацию, обстреляв советский пограничный пост [63; 238].

Мы не будем описывать ход финской кампании Красной Армии. Сейчас стали выходить хорошие работы, освещающие этот вопрос (например, из последних – книга Б. Иринчеева «Оболганная победа Сталина. Штурм линии Маннергейма», М., 2010). Интересующихся отсылаем к ним. Здесь лишь заметим, что война для нас была хоть и короткой (30 ноября 1939 г. – 12 марта 1940 г.), но довольно тяжелой. Время было зимнее, местность благоприятна для обороны и очень проблемна с точки зрения наступления, финская оборона – подготовлена. Финны были мужественными воинами и дрались жестоко, упорно и умело. Маннергейм командовал своей армией довольно искусно. Тем не менее, после того как Красная Армия в конце февраля 1940 года, прорвала линию Маннергейма, финны запросили мира. 12 марта в Москве был подписан мирный договор на советских условиях. СССР получил право строительства военно-морской базы на полуострове Ханко. Вместо территории до линии Маннергейма на Карельском перешейке у финнов забрали весь перешеек с городом Випури (Выборгом). Границу почти на всем протяжении двинули в глубь Финляндии. В целом, к СССР отошли территории площадью около 40 тысяч кв. км [56; 16], [63; 250]. Это вместо менее 3 тыс. кв. км, которые Советский Союз просил на переговорах. Причем, естественно, что на этот раз Финляндии никто никаких территориальных и денежных компенсаций не предлагал. Когда Ю. Паасикиви завел речь насчет компенсации за передаваемую территорию, вспомнив, что Петр I заплатил Швеции по Ништадскому миру 2 млн. талеров, Молотов иронично заметил: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, то мы заплатим компенсацию» [63; 251]. Да, Молотов был не только «железным» наркомом, но и человеком с хорошим чувством юмора.