Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

1) Гитлер, как огня, боялся войны на два фронта. И ни за что бы не пошёл на неё, если бы Сталин своими агрессивными намерениями его не вынудил [82; 290], [80; 484].

2) Гитлеру не надо было нападать на СССР с целью захвата жизненного пространства. К 1941 году он и так назахватывал больше, чем мог «переварить» [80; 484].

Итак, аргумент первый. А боялся ли Гитлер войны на два фронта? Чтобы ответить на данный вопрос, надо чётко уяснить себе, что фюрер не был догматиком. Точнее, догматиком он был в отношении своих стратегических задач. В тактических же вопросах он вполне мог быть гибок, мог менять свою точку зрения. Другими словами, есть цель, а идти к ней можно разными путями. Сказанное в полной мере относится и к точке зрения фюрера по поводу войны на два фронта. Резун видит эту точку зрения как бы в статике. В конце 1939 – первой половине 1940 года Гитлер, в самом деле, много говорил об опасности войны на два фронта, о том, что он не повторит этой роковой для Германии ошибки. «Мы можем выступить против России только после того, как у нас окажутся свободными руки на Западе» [88; 110]. Примечательно, что Гитлер подталкивал своих генералов к ускорению планирования и проведения операций на Западе, аргументируя это тем, что надо побыстрее начать воевать с Россией!

Но вот тот же фюрер в мае 1939 года. Его речь на совещании с генералитетом 23 мая 1939 года нами уже цитировалась в первом разделе данной работы. Но сейчас её уместно напомнить читателю:

«Дальнейшие успехи не могут быть достигнуты без пролития крови…Если судьба ведёт нас к столкновению с Западом, бесценным является обладание большими территориями на Востоке (выделено нами – И.Д., В.С.) . В военное время мы не сможем более рассчитывать на рекордные урожаи… Не может быть вопроса о том, чтобы упустить Польшу, и нам оставлен один выход: атаковать её при первой возможности… Не совсем ясно, приведёт ли германо-польский конфликт к войне с Западом, когда мы будем сражаться против Англии и Франции. Если же будет создан союз Франции, Англии и России (выделено нами – И.Д., В.С) против Германии, Италии и Японии, я буду вынужден нанести по Англии и Франции несколько уничтожающих ударов…» [88; 47-48].

Как видим, не пугает Гитлера ни перспектива разрастания германо-польской войны в более крупный конфликт с вовлечением в него других государств (не только Англии и Франции – в этой же речи фюрер говорил о захвате Голландии и Бельгии), ни возможность войны на два фронта (то есть вовлечения в конфликт России). И, кстати, хорошо видно, как сквозят в этой речи идеи «Майн кампф» о движении на Восток.

Что же фюрер к концу 1939 года одумался или оробел? И с чего бы это? От «странной» войны, что ли?

«А ларчик просто открывался». Для фюрера возможность войны на два фронта была нежелательна. Но он никогда не делал из этой нежелательности «абсолютную истину», нарушать которую ни в коем случае нельзя. Перед началом германо-польской войны он был готов воевать на два фронта, потому что не боялся России, очень низко оценивая её военный потенциал. Но такой войны можно было избежать, и Гитлер пошёл на подписание пакта с СССР. Готовясь сокрушить Францию, «ругаться» с СССР было опрометчиво. И фюрер не устаёт повторять, что он-де не Вильгельм II, «ошибок прошлых мы уже не повторим». Однако Франция повержена, Англия «загнана» на свой остров. Учитывая мощь английского флота и авиации, добраться до неё сразу не удастся. И сдаваться англичане пока не намерены. Черчилль с надеждой поглядывает на Россию. Вот тут и приходит время ударить по Советам. «Убить» английскую надежду, заставить англичан капитулировать (Черчилль на это не пойдёт, да он не единственный политик в Британии; есть те, которые пойдут). Англия, конечно, в состоянии войны с Германией, но в Европе от неё активных действий ждать не приходится. Так что второй фронт с Советской Россией в Европе, фактически, единственный. И военный потенциал СССР фюрер ценил так же низко, как в 1939 году. Словом, нет никаких загадок и никаких экстроординарных причин, вроде подготовки советской агрессии, чтобы фюрер надумал воевать с Россией, не покончив с Британией.

Вообще, совсем не риторическим является вопрос: действительно ли Гитлер собирался напасть на Англию, произведя высадку на Британских островах? Да, план «Морской лев» существовал. Предполагалось, что проливы Па-де-Кале и Ла-Манш пересечёт 41 дивизия (из них две воздушно-десантные, шесть танковых и три моторизованных) общей численностью 260 тысяч человек. Действовать должны были две германских группировки: группа «А» под командованием фельдмаршала Рунштедта (ей отводилась главная роль) и 6-я армия под командованием генерала Рейхенау (её роль была вспомогательной) [88; 102].

Немецкие войска начали концентрироваться на побережье проливов, а суда германского флота сосредотачивались в противостоящих Британии континентальных портах.

Казалось бы, что оказавшиеся в руках историков документы и известные факты говорят о том, что Гитлер готовился к высадке на Британских островах, но обстоятельства не позволили ему осуществить эту высадку. Однако вот слова фельдмаршала Рундштедта (того самого, который должен был командовать главными силами вторжения в Англию), сказанные им во время следствия в 1945 году:

«Предполагаемая высадка в Англии была бессмыслицей, потому что необходимого количества судов не было…Мы смотрели на это занятие как своего рода игру, так как было очевидно, что вторжение невозможно до тех пор, пока наш военно-морской флот не будет в состоянии прикрыть пересечение Ла-Манша и доставку подкрепления. Военно-воздушные силы Германии не были способны взять на себя эти функции в случае неудачи флота… У меня такое ощущение, что фюрер на самом деле никогда не намеревался вторгаться в Англию. У него не было необходимого мужества…Он определённо надеялся, что Англия запросит мира (выделено нами – И. Д., В.С.) » [88;102].

Генерал Блюментрит после войны также отмечал, что все разговоры об операции «Морской лев» были блефом [88; 102].

Немецкие моряки, в частности, адмирал Редер, ещё во время подготовки высадки на Британские острова высказывали скепсис по поводу этой операции [88; 102].

Так был ли Гитлер настолько глуп, чтобы не прислушаться к мнению своих моряков? Неужто он хотел, чтобы его флот и его дивизии разделили судьбу «Непобедимой Армады» и флота Наполеона? Думается, нет. И недаром уже 31 июля 1940 года на совещании в Бергхофе Гитлер вполне определённо высказался, что вторгаться в Британию он не будет (см. выше). Все дальнейшие события, связанные с воздушной битвой за Британию, играли, скорее всего, роль способа психологического давления на англичан с целью побудить их к заключению мира. То есть ту же роль, что и концентрация германских войск и флота на побережье и в портах проливов. Удастся посредством подобного давления «выключить» Англию из войны – прекрасно. Наилучший из вариантов. И Гитлер спокойно будет заниматься Россией. Не удастся – это хуже. Но тоже ничего. Пусть пока посидят англичане на своих островах. Немецкая армия быстренько «разберётся» с Советами, а там и до Англии черёд дойдёт. Если она под впечатлением разгрома СССР не капитулирует, то её можно будет не спеша «дожимать».