Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

– Мэм, вы… Джек! Джек, что ты сделал?.. – уже издалека донесся до нее, как всегда, звонкий голос Генри, но Эрнеста все равно упрямо не остановилась и лишь, слегка скривившись, коснулась ушибленной щеки. На кончиках пальцев остался чуть заметный кровяной след.

В собственной каюте она задержалась всего на пару минут, чтобы кинуть в заплечную сумку немногочисленные пожитки и уже обращенную в деньги часть своей доли добычи. Подумав, свернула все карты и бумаги в рулон и перетянула шнурком – была мысль просто сжечь их, хоть так отыграться на Джеке за пережитое унижение… но это было бы уже слишком мелочно. Забросив на плечо сумку, она заперла дверь на ключ и вышла.

– Синьора! Синьора, вы куда-то уходите? – тоненький, умоляющий голосок Карлито ей очень хотелось проигнорировать, но отчего-то не удалось. Мальчишка, забежав сбоку, прижался к ней, пачкая липкими, вымазанными в смоле руками только-только выстиранную ткань штанов, и Эрнеста неожиданно даже для самой себя обняла его в ответ, похлопала по спине:

– Мистер Дойли и Генри присмотрят за тобой. Помни, если что – сразу иди к ним!

– Синьора, но почему? Это капитан Джек вас отправил? Что-то не в порядке, раз вы потребовались в городе?

– Не в порядке… – рассеянно повторила девушка. – Да, именно так.

– Это из–за работ? Мы не можем уже отплывать? Капитан теперь такой злой стал – раньше он никогда таким не был. Вчера даже на мистера Моргана накричал, я сам слышал, – поспешно принялся делиться, похоже, пораженный до глубины души мальчишка. – Он теперь только Генри слушает. Слава Богу, что привел его в нашу команду! А все–таки, мне кажется, лучше нам отчаливать поскорее. Вы ведь разберетесь со всем там, в городе?

Эрнеста потрепала его по лохматой макушке и улыбнулась – снисходительно, но к этой снисходительности примешивалось еще какое-то странное выражение:

– Конечно. Уж что-нибудь придумаю, не впервой. И… эй, ты чего? – мальчишка снова прижался к ней, с трудом подавляя инстинктивную дрожь: с противоположного конца кубрика прямо им навстречу шагал рулевой Морган. Должно быть, он уже знал о разжаловании Эрнесты, поскольку при виде нее на его широком, грубом лице появилась угрожающая усмешка. Когда же он заметил возле нее и мгновенно сжавшегося мальчика, даже привычная и ожидаемая злость на мгновение растворилась в его глазах в откровенном, ничем не прикрытом предвкушении собственного торжества.

Карлито побелел еще больше, и Морено свободной рукой обхватила мальчишку за плечи и подтянула поближе к себе:

– Ну-ка, идем со мной, – тихо, чуть заметно подрагивающим голосом потребовала она, осторожно берясь за рукоять висевшей на поясе шпаги – благо, свисающая с плеча тяжелая сумка позволяла сделать этот жест почти незаметно.

– Синьора, – тоже чуть слышно отозвался Карлито, – синьора, он смотрит…

– Вот и пусть его смотрит. А ты помалкивай и шагай быстрее.

– Синьора…

– Что ты заладил – синьора, синьора! Думаешь, страшнее мистера Моргана никого на свете нет? – после небольшой заминки Карлито кивнул, и Эрнеста, не сдержавшись, негромко, нервно засмеялась: – Вот и зря.

До рулевого оставался всего какой-нибудь десяток шагов, когда она неожиданно спокойно и уверенно свернула в какой-то отсек по правому борту и, как только она и Карлито оказались внутри, быстро задвинула в засов язычок щеколды.

– Отлично, – пробормотала она, сбрасывая с плеч сумку и похлопывая ладонью по доскам с противоположной входу стороны отсека. – Ага, вот оно! Помоги-ка, – к изумлению Карлито, вместо сплошной стены его взору предстало прикрытое тщательно притертой и просмоленной крышкой отверстие в борту.

– Похоже, раньше здесь был верхний опердек – уж не знаю, зачем потребовалось его сносить и устраивать дополнительные грузовые отсеки, если на корме и так полно места, – подбирая с пола сумку, сообщила Морено. – Лезь следом за мной, парень. Сможешь?

Расстояние между бывшим орудийным портом и нижней частью фальшборта, той, где можно было уже просунуть руку в шпигатное отверстие, составляла всего около пяти футов – даже невысокой Морено преодолеть это препятствие оказалось не сложно. Карлито вскарабкался следом за ней, ловко перебрался через планшир и сразу же заозирался вокруг с тревогой: на верхней палубе почти не было народу.

– Теперь иди вон к той группе матросов, что на баке стоят, – все так же крепко прижимая к себе мальчишку и через его плечо оглядываясь по сторонам, распорядилась Эрнеста. – Скажи, что тебе очень хочется чем-нибудь им помочь. Дел у них невпроворот, тебе будут только рады. А ближе к вечеру, – она вложила в его теплую, уже по–взрослому покрытую мозолями ладошку ключ, – сходи к капитану и отдай ему это.

– А как же вы? А мистер Морган?.. – во все глаза таращась на нее, еле слышно проговорил, похоже, наконец до конца понявший Карлито. Девушка хлопнула его по плечу:

– Это уж моя забота. Ну, прощай, парень! – Мальчишка шатнулся в сторону, обернулся на ходу, глядя на нее полными слез глазами, открыл было рот, желая что-то сказать, но вздрогнул, заметив враз ставшее жестким и холодным лицо своей спасительницы, поник, втянул голову в плечи и послушно побрел на бак. Эрнеста обернулась: Морган еще не выбрался из трюма – из люка высовывались лишь его плечи и голова – но смотрел он как-то странно и скорее удивленно, нежели гневно. В другое время Морено, быть может, даже посмеялась бы над всей этой, в сущности, забавной ситуацией – но теперь она лишь горько, невесело оскалилась, поудобнее передвинула натиравший плечо ремень сумки и, не оглядываясь, спустилась вниз по трапу.

Берег встретил ее ослепительно белым теплым песком, приятно согревавшим ступни сквозь тонкие подметки сапог. Эрнеста, скрипнув зубами, переступила с ноги на ногу, снова, снова – идти было непривычно тяжело, словно к щиколоткам прицепили по тяжелому чугунному ядру. Полуденное солнце жгло глаза до слез, веселый будничный гомон снующих вокруг моряков забивался в уши, оглушая, пронизывал до самого мозга. Кое-как Морено доплелась до пристани, уронила сумку наземь, зачерпнула ладонями морской воды и уткнулась в них лбом, пытаясь прийти в себя. Кажется, кто-то окликнул ее, и девушка опомнилась – отняла руки от лица, встряхнулась, проморгавшись, скривившись, когда соленые капли попали на ссадину, оглянулась, пытаясь разглядеть источник звука – и остановилась, с трудом веря своим глазам. Хотя, впрочем, в происходящем вовсе не было ничего удивительного – не будь оно именно здесь и сейчас…

Навстречу ей шел Эдвард Дойли – трезвой, уверенной походкой, хотя она и опасалась, отправляя его в город, что придется потом как-то прятать от команды своего пьяного в хлам помощника – не донесли бы капитану… Шел, словно спину ему не оттягивал приличных размеров куль с какой-то шуршащей крупой, хотя следовавшие за ним матросы вовсю матерились на тяжесть несомых покупок. Словно у него – в этом солнечном, светлом утре – все было еще хорошо.