Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

– Сами и решайте. Я выберу место, – холодно смерив взглядом громил за его спиной, отрезал Джек. Ришар кивнул:

– Здесь, на Тортуге. За портовыми доками есть прогалина – песок ровный, плотный, местность проглядывается на триста ярдов. Вас устраивает?

– Более чем, – Рэдфорд даже не попытался деланно улыбнуться. Серьезный, сосредоточенный вид его, как с удивлением осознал не слишком высоко ценивший их капитана Дойли, смотрелся под стать и даже в чем-то внушительнее явной бравады Ришара. – Я выбираю шпаги.

– Прекрасно, – смерив критическим взглядом его узкоплечую невысокую фигуру, осклабился француз. – Тогда – adieu, mon ami! 14 14 – Прощайте, мой друг! (фр.) До скорого свидания!

– До свидания, капитан Ришар, – хрипло проговорила Эрнеста, впиваясь ногтями в рукав Джека. Тот небрежно кивнул и каким-то странным собственническим движением приобнял за плечи, будто выбранную в борделе девку – Эдвард, судорожно глотнув воздуху, едва сдержался, чтобы не разбить ему лицо за этот вульгарный жест – и, кажется, даже негромко насвистывая, двинулся в противоположную сторону. Макферсон и Морган зашагали по бокам, остальные, как завороженные, поплелись следом, и Дойли, с трудом совладав с внезапным приступом отвращения и удивления, поступил так же.

Они успели вернуться в порт и почти добраться до «Попутного ветра», когда Рэдфорд замедлил шаг и убрал руку с плеча девушки, а та сразу же взяла его под локоть – уже привычным, едва заметным жестом, и, хотя лица обоих все еще оставались мрачно–озабоченными, у Эдварда несколько отлегло от сердца.

– Джек! – Генри Фокс, с разлетевшимися кудрями, запыхавшийся и сияющий, выбежал им навстречу и сразу же остановился, побледнев: – Что случилось?

– Ничего, – кое-как выдавив из себя кривую усмешку, Рэдфорд похлопал его по плечу, предостерегающе скосившись в сторону девушки. Морено ответила ему тяжелым взглядом, но промолчала.

– Кто такой этот капитан Ришар? – когда большинство матросов, угрюмых и молчаливых, разошлись кто куда, рискнул вторично спросить Дойли. Макферсон, тяжело вздохнув, потер лоб ладонью, поглядел на стоявшую у фальшборта Эрнесту и махнул рукой:

– Скверный человек, мистер Дойли. Славный пират, смелый капитан, но человек скверный.

– Молчите лучше!.. – не оборачиваясь, зло прикрикнула на него Морено; боцман, снова вздохнув, развел руками перед Эдвардом, словно говоря: «Ну, что же я могу поделать-то?» Дойли согласно кивнул, хотя в глубине души окончательно перестал что-либо понимать.

***

Время близилось уже к вечеру, и кок Хоу звоном в рынду звал немногих оставшихся на судне людей ужинать, когда Эрнеста, бледная и решительная, проскользнула в капитанскую каюту – по своему обыкновению, без стука.

Рэдфорд сидел за столом, при свете одинокой свечи полируя лезвие шпаги. Завидев девушку, он не выказал ни малейшего удивления и лишь чуть заметно улыбнулся:

– А, это ты… Закрой дверь – сквозит очень.

– Сам встанешь и закроешь! – огрызнулась Морено, падая на стул напротив него и закрывая лицо руками. Рэдфорд пожал плечами, но спокойно поднялся, подошел к двери, щелкнул замком и направился к шкафу.

– Выпьешь? – в его руке блеснула бутылка, и на стол перед девушкой приземлился наполненный на три четверти стакан. Эрнеста покосилась на него, как на гремучую змею, и отодвинула подальше от себя.

– Тебе стоило выбрать пистолеты, – глухо вымолвила она, отнимая руки от лица. Джек невольно усмехнулся:

– Думаю, ты-то уж точно знаешь, что шпага или сабля надежнее. Глупо умирать из–за осечки или плохого пороха.

– Он тебя убьет завтра, – совершенно без эмоций проговорила Эрнеста.

– Возможно, – Рэдфорд подбросил оружие и ловко поймал за рукоять. – Или я – его. Таков обычный ход поединка.

– Он тебя убьет, – чуть тише, но все тем же безжизненным тоном повторила Эрнеста. Ярко–оранжевые проблески пламени вкупе с густыми тенями делали ее лицо похожим на какую-то древнюю золотую маску давно забытого божества, на котором жили одни лишь глаза – непроглядно черные и блестящие, будто морская гладь в ночи. – Ты слишком нужен команде, чтобы рисковать своей жизнью. Я знаю законы. Если нельзя отказаться от поединка, то можно приказать человеку из команды занять твое место. Решай, кто это будет, иначе, – голос ее чуть заметно дрогнул, – иначе завтра вместо тебя выйду я.

Мгновение Джек молчал, затем тихо, но искренне рассмеялся:

– И ты пришла, чтобы сказать мне об этом?

– Именно, – сухо подтвердила Морено, со злостью глядя на него. – Тебе это кажется забавным?

– Мне это кажется единственной глупостью в твоей до невозможности правильной и разумной жизни, – отсмеявшись, Рэдфорд от души похлопал ее по плечу и протянул руку: – Вставай-ка. Пройдемся, раз уж в твои планы не входит что-то поинтереснее.

На палубе было совершенно безлюдно и темно – лишь с берега долетали редкие отблески света и оттуда же доносились людские голоса; им вторили ужинавшие в трюме. За бортом тихо и мирно шелестело море: начинался вечерний прилив – и крохотные, тусклые покамест звездочки начинали одна за другой появляться высоко в небе. Было уже довольно прохладно, так что капитан мимоходом стянул с себя жилет и, не предлагая, накинул на плечи Эрнесте – девушка даже не воспротивилась подобной унизительной заботливости, полностью погруженная в свои мысли.

– Я видела пару раз, как он дрался на шпагах, – негромко заговорила она, скрещивая пальцы перед грудью, как делала лишь в минуты напряженных размышлений. – У меня больше шансов, чем у тебя.

– Да, да, знаю! Будь твоя воля, ты бы и вовсе нарядила меня в женское платье и отправила в помощь Хоу перебирать ямс, – снова засмеялся Рэдфорд, вольно облокотившись о кряжистый ствол фок–мачты и заложив руки за спину. – Но, полагаю, я еще не настолько плох, чтобы просить защиты для собственного имущества.

– Я и не спорю, Джек! – с каким-то совершенно необычным для нее выражением лица – не будь это Эрнеста, Рэдфорд бы подумал, что она вот–вот разрыдается – горячо перебила его девушка. Положив обе руки на плечи друга, она торопливо, сбивчиво зашептала: – Что мне терять? Если я выиграю, то корабль достанется тебе и ребятам, а меня запомнят как женщину, победившую самого знаменитого Пьера–Луи де Ришара; если нет – у команды, во всяком случае, останется другое судно и живой и деятельный капитан, которому не составит труда найти здесь, на Тортуге, толкового штурмана. Во всяком случае, в этом мире найдутся два–три человека, которые помянут меня добрым словом за кружкой хорошего рому, – она усмехнулась, взглянув куда-то в сторону берега. – Этого вполне достаточно, Джек. И даже если кто и осудит тебя, – девушка ободряюще сверкнула глазами, – даже если так и случится, я уверена, что твои последующие дела заставят всех этих мерзавцев прикусить языки.