Карл Марлантес - Маттерхорн [ЛП]

Меллас задыхался. Он не знал, что ответить. Он услышал резкий выкрик и обернулся. Джермейн, раненый в плечо, крутанулся и упал на Джексона, из-под бронежилета побежала кровь. Джексон спихнул его с себя, и кровь облила Мелласа. Фредриксон потянулся к нему и наложил тампон и повязку на выходное отверстие на спине, а Джекобс схватил М-79 и начал свирепо обстреливать пулемёт, по которому палил Джермейн.

Меллас посмотрел на кровь на руках, на искажённое лицо Джермейна. Вдруг почудилось, что он будто взлетел над всей сценой и наблюдает за ротой. Всё двигалось словно в замедленном действии и как-то приглушённо.

Джермейн, скорее всего, умрёт.

Взрыв со стороны Гудвина сотряс гору.

Они лежали за деревом уже больше минуты.

Меллас летел высоко над горой. Он видел линию морских пехотинцев, растянувшуюся под ним: одни метались и корчились от боли, другие лежали тихо. Он видел людей, которых знал, ещё живых, пытающихся остаться в живых, прячущихся за стволами и в небольших складках, многие просто распластались по земле и старались слиться с ней. Он заглядывал в блиндажи. Он видел перекрёстный огонь, словно на чертеже. Видел пулемёт, который атаковал Джермейн, – и он понял. Он вплыл на занятие по тактике в школе спецподготовки, где рыжеголовый майор объясняет, что младшие офицеры в целом лишние, потому что капралы и сержанты могут позаботиться обо всём сами. Но что придёт час, когда младшие офицеры отработают каждый пенни своего жалованья, и они узнают, когда наступит этот час.

Меллас вернулся на гору. Его час пробил.

Он видел дым от горящего напалма. Он видел, чтo сделает проход в перекрёстном огне, и это что-то лежало прямо перед ним и стреляло в него.

Меллас включил трубку передатчика: ' 'Браво-шесть', это 'браво-пять'. Приём'. Словно из-за плеча он наблюдал за собой, спокойно докладывающим Фитчу ситуацию по рации. Словно читал по писаному. Его там больше не было, он как будто управлял всей сценой откуда-то сверху или сбоку.

Меллас не стал ждать ответа. Он отдал трубку Джексону. Почему Джермейн? Почему именно тот, кто вызвался добровольцем, пока сраные птицы стояли в тылу? Почему умирают его товарищи? Из кошмара, казалось, существует лишь один выход. И этот выход был пулемётом.

– Пулемёт сюда, – крикнул Меллас. – Тащите сюда грёбаный пулемёт. – Каким-то образом ему нужно было подавить огонь пулемёта.

Вперёд выбежал новичок с М-60, заряжающий тащился за ним с тяжёлыми стальными коробками патронных лент. Глаза пулемётчика были дики от страха и боли. Его уже ранило в левую икру. Меллас видел, как кровь пятнами пропитала штанину. Тем не менее, парень, наклонившись вперёд, упорно бежал. Он упал на Фредриксона, скатился, тут же на них сверху рухнул заряжающий. На чёрном лице особенно выделялись белые глаза. Мелласу пришло в голову, что если бы парень не торчал здесь, то, скорее всего, красовался бы на баскетбольной площадке своей школы.

– Стреляй по тому грёбаному блиндажу. Тому, что прямо вон там, – закричал Меллас, показывая вверх. – Не останавливайся. – Парень кивнул. Он передвинулся, оставляя за собой кровь. Меллас видел, как она вытекает ритмичными толчками. 'В артерию', – подумал он отстранённо. Парню оставалось находиться в сознании, наверное, три или четыре минуты.

Боец установил М-60 на бревно и упёрся плечом в приклад. Пулемёт рявкнул. Потом заработал упорядоченными, берегущими ствол короткими очередями от обученного пулемётчика. Меллас почувствовал облегчение. Он мысленно поблагодарил инструктора из Кэмп-Пендлтона.

Пулемётчик СВА отвечал. Дуэль усиливалась. Грохот возрастал. Два новичка стреляли, сузив глаза почти до щелок, словно прищур глаз мог защитить их от пуль.

Меллас перенаправил гранатомёт Джейка на второй блиндаж, слева от пулемёта СВА. Он намеревался использовать гранаты, чтобы ослепить людей внутри него дымом и грязью. 'Стреляй по грёбаному входу. Больше никуда, и не смотри, что я делаю', – сказал он. Джейкобс кивнул и вставил новую гранату. Меллас снял ручную гранату с плечевого ремня и прошептал: 'Господи боже, помоги мне'. Он чувствовал, что минута может оказаться последней в его жизни – здесь, позади вот этого ствола вот с этими товарищами, – и понял, что она неописуемо сладка. Острая печаль росла вместе со страхом, и он ещё раз заглянул в напряжённые лица товарищей. Он облизнул губы и беззвучно сказал 'прощай', не желая покидать безопасность бревна и их тёплые тела.

Затем он поднялся и побежал.

Он бежал так, как никогда не бегал раньше – ни в надежде, ни в отчаянии. Он бежал, потому что мир разделился на две противоположности и его сторону за него уже выбрали, и ему оставалось лишь сыграть свою роль достойно и мужественно. Он бежал, потому что судьба определила ему ответственное положение, и он принял это бремя. Он бежал, потому что этого требовало самоуважение. Он бежал, потому что любил своих товарищей и мог поступить только так, чтобы прекратить безумие, которое убивало и калечило их. Он бежал прямо на блиндаж, туда, где рвались гранаты Джейка. Пули, выпущенные пулемётом М-60, свистели мимо него справа, завывая, словно мучимые кошки, и щёлкая, точно кнут смерти. Он бежал и никогда ещё не чувствовал себя столь одиноким и испуганным.

Он миновал большой пролом в колючей проволоке и побежал дальше. Блиндаж был теперь в каких-то пятидесяти метрах выше него. Он всё ждал той пули, которая закончит этот бег и подарит ему покой. Он почти хотел этой пули, чтобы ему больше не надо было продолжать страшную ответственность жизни. Но он бежал. Петлял. Крутился. Дыхание превратилось в болезненные вдохи. Он видел неглубокий окопчик справа над блиндажом. Он молился. Он представлял себе, как он стремится к нему, и словно видел себя сверху, мелкого и ничтожного на огромном страшном склоне, и ноги несли его. Окоп над ним ширился. Он добежал до окопа и скатился в него, краем глаза заметив промельк какого-то движения. Он развернулся, одновременно выставляя М-16, и уже был готов нажать на спусковой крючок, понимая, что обречён. Но тут движение сгустилось до человека с окровавленной повязкой на голове. Это был Кортелл – с тремя новичками. Они прибежали за ним следом.

Меллас вскочил на ноги и вытащил чеку у гранаты, которую нёс. Он бросился ко входу в блиндаж, молясь о том, чтобы у Джейкобса хватило ума не стрелять, когда он будет подбегать. Меллас достиг входа в блиндаж и промчался мимо, бросив гранату внутрь. Он свернул вправо, и Кортелл, бежавший за ним, бросил в блиндаж свою гранату. Обе гранаты взорвались почти одновременно.

Меллас вскочил на ноги. Он в замешательстве оглянулся, – и его окатило радостью. К нему подбегал Джексон. За Джексоном бежала другая огневая группа. С правой стороны от них ещё одна группа штурмовала пулемётный блиндаж, в то время как он по-прежнему аккуратно обстреливался новеньким пулемётчиком. Весь взвод полез на гору вслед за ним. На дальнем правом фланге атаки Меллас увидел, как второй взвод карабкается вверх: Гудвин бежит перед линией и машет всем двигаться вперёд.