Карл Марлантес - Маттерхорн [ЛП]

Белый парень, который шёл отлить, продолжил путь, получив лишь хмурый взгляд от Генри. Вскоре все ребята уже тянули руки к свету и показывали фигуры на экране, получая грубые, полные сарказма комментарии, сопровождаемые хлопками открываемых пивных банок. Голоса слились в один сплошной гул.

Полный адреналина, Янковиц сел, чувствуя безмерную тоску по Сюзи, по её гладкой смуглой коже и длинным чёрным волосам. Подошёл Ванкувер и протянул ему пиво. 'Чуть было не было, Янк. Вот была бы катавасия, а?' Подошёл и Джейкобс и положил руку на плечо Янковицу.

Экран вдруг погас.

Толпа издала вой, люди оборачивались в темноту за спиной. У проектора стоял комендор-сержант из обслуживания базы и под мышками держал две большие коробки с фильмом.

– Ну ладно, кто включил грёбаный генератор? – Изображавшие фигуры парни тихонько нырнули в толпу.

Воцарилась тишина.

Голосом, долгие годы привыкшим повелевать, человек заговорил опять: 'Если я не увижу мудреца, который включил этот сраный генератор, то сегодня фильма не будет'.

Прокатился ропот недовольства. Комендор-сержант поглядывал по сторонам, дивясь разлившемуся в воздухе ощущению бунта, но с ещё большей решимостью раскусить, в чём дело: 'Мне всё равно, сколько это займёт времени, девушки, прежде чем одна из вас подойдёт сюда и скажет, что включила генератор, потому что я это кино уже видел. Даю ещё минуту и ухожу'.

– О, чёрт, – тихонько сказал Янковиц. Он устало поднялся с места и посмотрел на человека. – Это я включил грёбаный генератор, комендор. Фильм должны были начать в 19:30, поэтому я решил, что начну-ка я его вовремя.

– Подойди сюда, морпех.

Янковиц медленно приблизился к комендор-сержанту. От его дыхания разило спиртным. Сержант достал блокнот и ручку: 'Назови своё имя, звание и подразделение, морпех. А потом я хочу, чтоб ты унёс отсюда свою задницу. Тебе ясно?'

Янковиц сообщил ему всё, что тот хотел, и пошёл прочь. Ванкувер вызвался было пойти с ним, но Янк сказал ему вернуться и смотреть фильм. Ему хотелось побыть одному.

Янковиц шёл по тёмной дороге к палаткам и думал о Сюзи, чувствуя, что принёс её в жертву, ну или какую-то её часть в себе. Он услышал, как за спиной начался фильм. Он обернулся: на экране стоял небритый человек, завёрнутый в мексиканское пончо; уперев руки в бока, ближе к паре шестизарядных пистолетов; в зубах он сжимал тонкую сигариллу. Музыка заиграла громче, и человек двинулся к ограде корраля, на которой сидели другие люди, все с оружием наготове. Экран взорвался буйством, когда человек выхватил пистолеты и перестрелял всех сидевших на ограде. У морских пехотинцев вырвались насмешливые восклицания. Янковиц с отвращением отвернулся и продолжил путь. Он оказался прав: ещё одно вонючее ковбойское шоу.

Китаец, приоткрыв рот от размышлений и удивления, смотрел, как Янковиц исчезает в темноте. Он понял, что только что стал свидетелем большого мужества и мудрости. 'Вот так грёбаный Янк, чувак, – мысленно сказал он себе. – Ну и грёбаный Янк'. На ум пришло, что они вместе с Янком в джунглях с самого появления его в Наме, но он так никогда и не поговорил с Янком по-настоящему. Ему вдруг захотелось, чтобы Янк стал его другом, но понимал, что это невозможно. Он посмотрел туда, где в окружении чернокожих сидел Генри и купался в их восхищении. Казалось, Генри стал выше ростом, а сам Китаец остался ни с чем. Лицо Китайца опять запылало при воспоминании о том, как Генри пренебрёг оружием и как прыснули его дружки. Китаец понял, что в данный момент игру выигрывал Генри, а он сам должен с этим мириться. Он чересчур сильно прогнулся и не знал, как исправить положение.

В то время как Янковиц покидал кинотеатр, Поллини стоял на ящике и надраивал большой алюминиевый бак в исходящей паром воде. Вик, боец из взвода Маккарти, работал рядом с ним. Их головы были на одном уровне, только ноги Вика стояли на земле.

– Никогда не думал, что мне понравится чистить кастрюли, – сказал Вик.

– Но не мне, – сказал Поллини. – Лейтенант обещал мне, что я буду на камбузе только месяц.

– 'Только месяц'? – выпалил Вик. – У тебя целый грёбаный месяц? Маккарти дал мне лишь неделю. У меня осталось всего два дня, и если 'альфа' окажется в херовых камышах к послезавтрему, мне придётся идти вместе с ними. Как тебе удалось выцепить целый месяц?

Поллини пожал плечами и ухмыльнулся – его обычный ответ в любой ситуации, с которой он не мог совладать.

– Я скажу тебе, почему ты получил целый сраный месяц, – сказал Вик, явно горячась из-за несправедливости. – Это потому что они не хотят видеть твою жопу там, рядом с собой, вот почему.

– Подошла моя очередь, – с жаром сказал Поллини.

– Отвали. Твоя очередь! Никому не дают наряд по камбузу на сраный месяц. Никто не может так лизнуть задницу, чтоб такое организовать. – Вик вернулся к чистке огромный бак. – Недолёт, – сказал он, – ты хорошо устроился. Остальные умоляют, чтобы их отправили в тыл, а у тебя есть люди, которые сами стараются тебя туда отправить. Чувак, ты некисло устроился.

Поллини улыбался. 'Ага. Думаю, что так', – сказал он.

– Зачем же ты записался в морпехи, Недолёт?

– Мой отец был морпехом, – гордо ответил Поллини. – Он воевал в Корее.

– Это всё объясняет.

– Объясняет – что?

– Почему мы проиграли вонючую войну в Корее. Клянусь, ты весь в папашу, ведь так? – Вик снова рассмеялся, довольный собой.

Ответа от Поллини не последовало. Если бы Вик смотрел на него, то видел бы, что Поллини до боли стискивает зубы и едва сдерживает слёзы. В руках Поллини появился большой стальной черпак. Ухватившись за него обеими руками, он врезал с разворота Вику и попал по левой щеке и кости над левым глазом. Вик, хватаясь за лицо, взвыл от боли, а Поллини поднял кастрюлю горячей воды и окатил ею Вика. Потом выскочил из палатки-столовой в темноту и замахнулся тяжёлым черпаком на морпеха, спешащего внутрь.

Вик стоял столбом, кровь и мыльная вода стекали по лицу.

– Господи боже, – сказал морпех. – Что с тобой?

– Недолёт съездил мне грёбаным черпаком.

– Да ты что! – испуганно сказал морпех. – Я позову санитара.

– Не надо никакой шумихи. Я сам найду себе санитара.

– Как скажешь. А что случилось-то? – Морпехи, стоявшие в наряде по кухне, стали собираться в палатке, где мыли посуду.

– Ничего, – зло огрызнулся Вик. – Валите отсюда нахрен и дайте мне домыть проклятые кастрюли.

– Конечно-конечно. – Вика оставили одного, и он уставился на перевёрнутую кастрюлю на грязном полу. Он наклонился её поднять. – Прости меня, Недолёт, – еле слышно сказал он.

Меллас и Гудвин решили посетить новый офицерский клуб возле оперативной группы 'Оскар'. Они пошли прихватить с собою Хока, но Хок только что купил ящик пива. Вместе они решили немного размяться алкоголем за палаткой Хока, подальше от пары офицеров-новичков, только что присланных из Куангчи.