Максим Сбойчаков - В бой роковой... [документальная повесть]

Зная честность Бечина, Теснанов без обиняков сказал ему, что требуется типографское оборудование. Бечин ни о чем не расспрашивал, с уважением поглядел на Теснанова и коротко сказал:

— Хорошо, сделаю.

Через пару дней Закемовский, Боев и Грудин отправились в Соломбалу. Заведующий типографией Смирнов встретил их хорошо — видно, был предупрежден Бечиным, так что объясняться не пришлось. Однако его явно обескуражил приход Закемовского — брови Смирнова подскочили на лоб, во взгляде застыло удивление. Очевидно, во время той размолвки он отнес Сергея к верным служителям царского трона и теперь мучился в догадках, кому же предназначается типографское оборудование, за которым пришли.

Закемовский с напускной важностью служаки, по- хозяйски обходил типографию, отбирал шрифты. Оглядев обе печатные машины, небрежно бросил:

— Старье, не возьмем. А эту, возможно, возьмем после, — указал он на одну из наборных касс.

Возвращались лишь со свертками шрифтов. По дороге Сергей объяснил, почему не принял другого оборудования:

— Машины велики, не для моей вышки, а кассу по городу сейчас не пронесешь.

Выход нашелся через несколько дней. На чердаке союза деревообделочников Юрченков нашел наборную кассу. Это куда ближе, но она громоздкая и перенос ее опасен.

В квартире Петровых собрался узкий круг, чтобы обсудить положение.

— Разрежь ее, Гриша, на части, а на вышке у Закемовского соединишь, — посоветовал Сапрыгин.

— И верно. Это мне пара пустяков, — оживился Юрченков.

Встал вопрос: не опасно ли открывать типографию на вышке, возле полицейского участка? Выслушав аргументы Закемовского, согласились с ним, порекомендовав хождения к нему сократить до минимума.

Теперь необходимо найти печатную машину.

— Вот связных проводим за линию фронта, найду и машину, — заявил Сергей.

— Мы готовы, — ответил Боев. — Дело за Федоровичем в Исакогорке и за Склепиным.

Подготовка связных шла к концу. Операция продумана до деталей. Казалось, ничто не может нарушить ее выполнения. И вдруг случилась беда...

В квартире Андроника Дорогобузова царило возбуждение. Шли последние приготовления к отправке Вельможного за линию фронта. На обычно хмуром его лице радостная взволнованность. Почти три месяца просидел он в квартире Андроника, проводя все время в подвале или на чердаке. Правда, хорошо зная людей, приносил пользу советами — с кем связаться, кого привлечь к той или иной работе. Несколько раз ночью пробирался в Соломбалу, встречался с Теснановым и другими товарищами. Но все это не удовлетворяло его, рвавшегося к активной деятельности. Теперь наступал конец жизни в клетке. Только бы перейти линию фронта, а там он возьмет винтовку и рассчитается с врагами за все.

— Вот тебе мой старый паспорт, — подал Чуев.

— Спасибо, Виктор Петрович. Завтра с Андроником подделаем его.

А тем временем в квартиру Эмилии Савинцевой зашел согнувшийся человек, в котором она с трудом узнала Никитина, работавшего ранее в милиции вместе с Вельможным. Поздоровавшись, он сказал, что держит путь к своим, но не может найти друга Анисима Вельможного, с которым вместе бежал из тюрьмы.

— Вся надежда на тебя, Эмилия, может, знаешь, где он?

Эмилия была строго предупреждена не говорить о Вельможном никому. Но ведь Никитин свой человек, нельзя же дать ему погибнуть. Сейчас его появление в самый раз, может, вдвоем они и совершат переход. И она ответила:

— На Поморской он, в доме 24, у Дорогобузова.

И заметила: Никитин сразу ожил, выпрямился и уже не казался таким хилым. Значит, действительно жизнь его зависела от того, найдет ли он Вельможного или нет. Сомнения совсем покинули Эмилию, и она с облегченным сердцем закрыла дверь за неожиданным посетителем, думая о том, как обрадуется другу Анисим, нашедший у нее первый приют.

Однако Вельможный встретил Никитина неприветливо. Подпольщики увидели — его лицо посуровело. В чем дело? Ведь с Мудьюга прибыл товарищ, тоже переживший кошмары.

— Как тебе удалось? — строго спросил Анисим.

— Отпустили. Видят, все равно подыхать...

Анисим сдвинул брови, хмуро поглядел на согнувшегося беглеца. Сдержанно пригласил зайти завтра. А когда Никитин ушел, тревожно сказал товарищам:

— Скользкий человек. Работал в милиции незаметным, а на Мудьюге весь раскрылся. Послушным рабом у них стал. Потому и в побег его не взял.

Вельможный решил перейти ночью в Соломбалу, потом отложил до утра. Ворочался всю ночь и поднялся очень рано. Еще не было и пяти, когда собрался. В дверь постучали. Выйдя в сени, открыл.

— Где Вельможный?

Перед ним стояли полицейские.

— Спит вон, на койке, — махнул Анисим рукой в сторону комнаты.

Полицейские стрелой бросились туда. Анисим выскочил из сеней. Теперь может спасти только хороший бег. Но двор был окружен. Чуть ли не целый взвод пришел. Его схватили и повели. Двое держали под руки. Какая же гадина этот Никитин!

Почувствовав, что держат его не в полную силу, Вельможный, сделав пошире шаг, рванулся, выскользнул из рук полицейских и побежал. За углом нырнул в первую же открытую калитку, надеясь, что через двор можно выскочить на другую улицу. Но двор оказался глухим. Кинулся в дровяной сарай, не заметив стоявшего на крыльце хозяина дома. Он оказался недобрым человеком, крикнул полицейским:

— Туды нырнул, туды!

«Еще один предатель», — не успел подумать Анисим, как полицейские ворвались в сарай. Он бросил в них поленом, один болезненно ойкнул. Потом его ослепил луч света — раздался выстрел...

Полицейские торжествовали: хоть и мертвого, но доставили большевика-комиссара в участок.

Это печальное событие встревожило подпольщиков. А вскоре последовал вызов в контрразведку Чуева. Было ясно, что речь пойдет о найденном у Вельможного паспорте. Разработали версию: паспорт Чуев сдал военному начальнику в пятнадцатом году при отправке на фронт, и документ пропал... Смущало одно — вдруг в контрразведке окажется Никитин? Ведь он может узнать Чуева, хотя и видел его всего раз, в тот вечер, когда ввалился в квартиру Андроника. Надо изменить свой облик.

Виктор вырядился под щеголя-коммерсанта. Одел краги, шляпу, взял трость. От исхода вызова зависело многое, он покажет, насколько серьезно контрразведка связывает укрытие Вельможного с подпольем. Андроника уже допрашивали — выкрутился. Заявил, что вечером к нему нежданно-негаданно явились старые знакомые — сначала Вельможный, потом Никитин. Первый засиделся и остался ночевать.

— Почему не заявил, ты что, объявления не знал? — спросил следователь.

— Знал и думал сделать это утром, но господа полицейские опередили.

Возвращения Чуева из полицейского участка ждали с большим нетерпением. Выслушав его, облегченно вздохнули.