Максим Сбойчаков - В бой роковой... [документальная повесть]

— Вам кого?

Солдат с улыбкой ответил:

— Тебя, Виктор Петрович.

Это был старый приятель Иван Тяпков. Оба обрадовались и в то же время проявили сдержанность, не обнялись, как хотелось бы. Теперь время такое — вчерашний друг, кто знает, кем стал сегодня.

— Что ж, садись, Ваня, гостем будешь, — пригласил Виктор.

Они перекинулись общими, ничего не значащими словами насчет здоровья и прочего. Настоящий разговор начался не сразу.

— Я тоже мобилизован, — желая на всякий случай застраховаться, сказал Виктор. — Сейчас в отпуску по болезни.

Тяпков криво усмехнулся и, покосившись на баул, иронически произнес:

— Вижу, в дорогу собираешься. Не думал, что служакой станешь. Эвакуироваться ведь собирался.

— Что поделаешь. Один товарищ тоже собирался...

Пропустив мимо ушей подковырку, Тяпков оценивающе поглядел на него и вдруг как-то мирно спросил:

— У тебя заночевать можно?

На минуту Виктор смутился. Скоро должен зайти Юрченков, чтобы окончательно согласовать план бегства, а тут посторонний...

— Не стесню? — переспросил гость, заметив колебания хозяина.

— Да нет, какой разговор. Располагайся, как дома. У меня три комнаты.

Вынув кисет, Виктор угостил Ивана табаком. Закурили, продолжая вглядываться друг в друга. Чуев мысленно перебирал то, что знал о Тяпкове. Активный большевик Архангельска, заведовал мастерской, потом охраной банка. Неужели он мог измениться? Не укладывалось в голове. А что, если он маскируется так же, как и я? Задержавшись на этой мысли, Виктор начал склоняться к тому, что следует пойти на откровенность. Никакой беды не будет, если даже его догадка не подтвердится. В случае чего, у него есть прикрытие — он солдат белой армии.

Пройдясь по комнате, Виктор затянулся цигаркой, присел к столу и, глядя в глаза гостю, сказал:

— Я хочу поговорить с тобой, Ваня, по-дружески, как в былые времена.

И сообщил о своем участии в подполье.

На лице Тяпкова сначала вспыхнуло удивление, потом радость. Виктор понял, что Иван остался прежним.

— Я агентурный разведчик Красной Армии, — просто и доверчиво открылся ему Тяпков.

Вот это здорово! Такое Виктору и в голову не пришло!

— Значит, пробрался тогда? Какая жалость, что нет Сергея Закемовского. Порадовался бы вместе со мною. Ведь, говоря правду, и его точил червь сомнений.

— Законно, Витя. Я видел его недоверие, осуждающие глаза, когда прощался, и мне тоже хотелось бы встретиться с ним теперь.

Помолчав, добавил:

— Завтра покажусь товарищу, у которого получал тогда пропуск.

— Учти, Ваня, если это в военконтроле, то Рындин перебил там всех, кто был связан с подпольем.

— Не всех, Витя. Мой благодетель остался.

Вон как! Тяпков больше нас знает, подумал Виктор.

Явился Юрченков, как вкопанный остановился на пороге, разглядывая Тяпкова и не зная, как вести себя.

— Неужто забыл, Гриша, своего начальника? — шутливо произнес Иван, протянув руку.

Чуев объяснил, какой гость к ним пожаловал. Тяпков обнял обоих:

— Здравствуйте, верные друзья-товарищи!

За ужином и весь вечер подпольщики забрасывали Тяпкова вопросами: им хотелось подробнее узнать о жизни Советской России, о боевых действиях Красной Армии, о том, почему задерживается освобождение Архангельска.

Глубоко затягиваясь махоркой, Тяпков как умел отвечал на их вопросы. Тяжело Стране Советов, окруженной вражеским огнем. Колчак, Юденич, Деникин... Против них брошены главные силы. Часть полков даже отозвали из 6-й армии, действующей против интервентов. Она сейчас держит оборону, чтобы не дать войскам Антанты пройти на соединение с белогвардейщиной... Архангельский губком партии работает в Шенкурске, в тесном контакте с Реввоенсоветом армии. Все силы направляет на пропаганду и агитацию. На Нижнедвинском участке агитгруппу возглавляет Иван Гагарин.

— Помните его?

— Ну как же, член губисполкома, — ответил Юрченков. — В его группе нас тридцать человек. Секретарь губкома лично руководит нашей работой... Мы и в тыл белогвардейцев проникаем с листовками. Гагарин одновременно представитель и губкома, и политотдела Северодвинской бригады.

— Позволь, а ты сказал, что агентурный? — остановил Чуев.

— Добровольно пошел я на это с агитаторов. Гагарин отговаривал: тебя-де хорошо знают в Архангельске, попадешься. А я ему: те, которые знают, не предадут. Сейчас армии позарез разведданные нужны.

— А мы все листовками занимались, — пояснил Юрченков.

— И правильно. Листовки — главное. В губкоме хвалят вас, особенно за обращение к мобилизуемым.

— Неужели и туда дошло? — поразился Юрченков.

— Как же, это обращение в армейской газете «Наша война» опубликовали.

— Мы с Сергеем ее печатали. Думали, они себя покажут — те, которых мобилизуют, — прочитав листовку.

— Уже вовсю показывают. Знаете, сколько перебежчиков сейчас? Мы их каждый день встречаем. Получены сведения, что в белых войсках готовятся к переходу целые подразделения. Вот будет дело!

— Порадок! — вставил Юрченков, выговаривая это слово с белорусским акцентом. — Недаром, значит, наши друзья кровь пролили.

— Да, мы их — идеями, а они жмут на брюхо, — сказал Тяпков. — Все наши позиции и тыл засыпали листовками. Призывают: переходите! Получите деньги и хорошую еду. Между прочим, после вашего ухода здесь останутся подпольщики?

— Останутся, — ответил Юрченков. — И наша мастерская дала кадры. Семен Грудин вошел во вкус.

— Ну? А где он, наш славный казначей?

— От беды подальше к Хруцкому я его устроил, — ответил Чуев. — Пекарем. Старик создал ему все условия для подпольной работы.

— Молодец, Сема. Кстати, Военсовет армии озабочен и пропагандой среди иностранных солдат. Из Москвы идут листовки на разных языках. С аэропланов их раскидывают, но думают и о том, чтоб регулярно их в Архангельск доставлять. Есть у вас люди?

— Есть, — заверил Юрченков. — У Эмилии Звейниэк контакт с американцами. Среди англичан Аня Матисон работала. Чуть не расстреляли ее, бросили в тюрьму. Давно обслуживает англичан Александр Золотарев.

— Вот это, как ты говоришь, Гриша, порадок, — улыбнулся Тяпков.

Утром друзья прощались. Тяпков пожелал им успешного перехода линии фронта. Сейчас на пунктах проверки не очень придираются.

— До встречи на советской земле, друзья!

Подавая руку, Юрченков с улыбкой сказал:

— Мы тебе, Ваня, одну важную вещь не сообщили: Виктора-то в партию приняли. Не по-уставному, правда...

— От всей души подаю и я свой голос за тебя, Витя! — поздравляя Чуева, проговорил Тяпков. — Скоро и по-уставному оформим.

Получив разведсведения, собранные Романом Драгуном, Семеном Грудиным и Александром Золотаревым, Тяпков благополучно возвратился в штаб Северодвинской бригады.