Максим Сбойчаков - В бой роковой... [документальная повесть]

— Прими благодарность от Красной Армии, — выслушав его доклад, сказал начальник агентурной разведки Уколов. — Молодец. Зря тут Гагарин так шибко переживал за тебя.

Уколов с интересом выслушал рассказ Тяпкова об Архангельском подполье и согласился с его мнением о том, что оно нуждается в поддержке.

— Об этом мы еще поговорим, когда архангельские товарищи явятся. Пригласим и представителей губкома партии.

Иван начал наводить справки о Юрченкове и Чуеве, но, к огорчению, никаких сведений о приходе их не получил. Может, задержались, петляя по лесным тропам? Однако и в этом случае им уже пора бы появиться. Неужели попались?

...Пароход, на котором плыли друзья, прошел первый контрольный пункт без осложнений. Это ободрило их. Но на следующей пристани они узнали: на передовых позициях восстал целый батальон. Две роты пробились к красным, а одну окружили англичане и разбили. Остатки роты рассыпались по лесу, и теперь повсюду идут облавы. Пассажиров подвергают самой придирчивой проверке.

Беглецы задумались: стоит ли плыть до Пинеги, где введен усиленный контроль? Решили не подвергать себя риску и сойти раньше.

Углубившись в лес, они пошли по глухим местам, держа направление на юг. День ото дня настроение их падало. В деревни заходить остерегались, а продукты уже кончились. Пригодились заранее припасенные лески с крючками. В озерах и небольших речках ловили рыбу, но вскоре все крючки были оборваны. Перешли на ягоды, сырые грибы и древесную кору. Силы покидали их, еле двигали ногами. На восемнадцатый день обрадовались, увидев на озере рыбака — в лодке сидел довольно крепкий старик.

— Помоги, дед. Продай хлеба.

Оглядев скитальцев, дед ответил:

— Помогу, подождите, пока я съезжу в деревню.

Он уплыл, а они, обессиленные, прилегли отдохнуть. Старик не вернулся. Вместо него нагрянула группа солдат. («Предал старикан».) Их приняли за восставших и привезли в Пинегу. Начальник контрразведки, бросив поданную Чуевым фиктивную справку, с издевкой проговорил:

— А, художник, с чужой справочкой по лесочку вышли прогуляться. Тэк-тэк. Ну, вы свое получите сполна...

Через несколько дней Катя пришла домой грустная.

— Юрченков и Чуев в тюрьме, мама. По десять лет им дали.

Тем временем на Мудьюг с партией заключенных привезли Дорогобузова. Здороваясь с ним, Петров вздохнул:

— В каких только условиях не встречаются ныне друзья.

И стал расспрашивать, что происходит в Архангельске, не тронули ли его семью.

Вскоре заключенных разбили на две партии, подключили к ним пленных командиров Красной Армии и на двух пароходах направили дальше. Плыли по Белому морю, а когда о борт ударили большие серые волны, поняли, что вышли в Ледовитый океан. Заключенные гадали, какой же коварный план разработала контрразведка Антанты?

Скрашивали тревогу лишь матросы, не скрывавшие своего сочувствия к узникам. Несмотря на окрики офицеров, они подкармливали арестованных, делились с ними куревом.

— Мы им открыли глаза, и они оберегают нас, — говорил Петров, попавший на французский корабль.

Матросы объяснили: русских везут во Францию и Англию как заложников.

Пароходы уходили все дальше и дальше, усиливая тревогу заключенных: что-то будет с ними там, за океаном, придется ли им вернуться на свою землю, увидеть родных и близких?..

...Пекарь Семен Грудин был на особом счету у хозяина. Зная, что он подпольщик, Хруцкий давал ему поручения, связанные с посещением городских учреждений, вплоть до штаба войск. Там надо уточнить количество нужной муки, здесь получить заявку на выпечку хлеба... Бывший казначей, с помощью Чуева увернувшийся в свое время от ареста и прикрытый теперь спиной владельца пекарни, был вне подозрений. Сбор сведений военного характера, распространение листовок через надежных людей вошло в его практику. Вначале был связан с Изюмовым из военконтроля, а после его ухода — с Романом Драгуном, который помог Тяпкову с семьей выбраться из Архангельска.

Недавно Грудин провожал Чуева и Юрченкова на советскую землю, пожелал им успеха, а когда стал благодарить Чуева за спасение от ареста, тот ответил:

— Лучшей благодарностью, Сема, будет твоя работа в подполье. Выдвигайся на передний край.

А через несколько дней встретил первого заведующего мастерской Тяпкова. На улице столкнулись, еле признал его в солдатской форме. Узнал и, не подав вида, прошел мимо, радуясь, что тот его не остановил: черт его знает, каким он стал в английском френче-то. И как же поразился, когда Тяпков вечером зашел в пекарню. Какой герой! Пробрался за сведениями, ходит как дома. Похвалил за выдержку, проявленную при встрече на улице. Спросил, с кем связан, улыбнулся, когда Семен назвал Золотарева.

С большой горечью Семен узнал о неудаче, постигшей Чуева и Юрченкова, хотелось разыскать их в тюрьме, но вспомнил слова Виктора: «Выдвигайся на передний край». Нельзя обнаруживать связь с заключенными. Тогда — конец.

Крепче становился его контакт с Золотаревым. У того земляк, бывший холмогорский военком Жданов, обнаружился на Кегострове. Надо помочь ему бежать. Он восстанавливает связи с друзьями Близниной — расстрелянная сестра милосердия оставила в лагере- больнице верных борцов-союзников.

— А что потом, Семен? Как укрыть его в городе и переправить дальше?

Грудин предложил укрыть у мясоторговца Олонцева, который в дружбе с Хруцким и готов участвовать в подпольной работе. У него на рынке мясная лавка, в которой неотлучно бывает жена.

— Пусть беглец зайдет к Александре Ефимовне и скажет: «Мне пять фунтов мяса без костей». Сможешь передать ему этот адрес и пароль?

— Конечно.

...Максима Жданова привезли в Кегостровский лагерь с Мудьюга. Измучила лихорадка, и его направили сюда на лечение. Здесь в первый же день услышал от заключенных: «Не лечат, а калечат тут». Правда, ему дали хинный порошок, от которого, немного полегчало. Но главным лекарством явились слова санитара, сообщившего, что о его судьбе думают в городе.

Через несколько дней этот с виду хмурый санитар еще более обрадовал его, передав привет от Александра Золотарева. Дороже всякой хины этот привет! Но санитар предупредил больного, что все же хиной ему пренебрегать не стоит: только здоровый человек может рассчитывать на успех.

Как бы там ни было, но он быстро пошел на поправку. Сговорился с Рехачевым, который уже давно здесь и мечтает о побеге, но его не отпускает болезнь. Теперь одна загвоздка — неудобно оставлять друга по Мудьюгу Михаила Волкова, бывшего комиссара флотилии Ледовитого океана. Их вместе привезли сюда. У Михаила психическое расстройство. Надзиратели Мудьюга издевались над ним, подвергая сомнению его болезнь, били, потом все же решили направить сюда. Здешние врачи, видно, предупреждены начальством. Тоже сомневаются. Разработали целую систему истязаний. Даже иголки в тело ему загоняли, а у него ни один мускул не дрогнул. Разве нормальный человек может все это выдержать?