Виктор Ремизов - Вечная мерзлота

– За кудыкину гору! – из сумерек вышел второй мужик. – Ксива есть? – Он нервно хихикнул.

– Мы идем в Якуты, нас подвезли, но тут уже недалеко… – Ася от волнения стала поправлять мешок на Коле.

– А к кому же в Якуты?

– Мы… – она окончательно смутилась. – Я – учительница!

– Дак ты в школу? – неожиданно миролюбиво пробасил с резаной щекой.

– Да… я… это мои дети, – Ася показала на ребят.

– Ну садись, подвезем… – мужик указал на свои сани.

– Спасибо вам, а далеко еще? – Ася с благодарностью шагнула к саням, снимая мешок. – Сева иди ко мне.

– Да рядом. Откуда идете-то? – резаный тронул лошадь.

– Мы из Селиванихи, то есть из Туруханска, конечно. Фу-у, я что-то так напугалась, извините, мы по лесу шли.

– Да чего там бояться? А машина ваша где же, в лесу осталась?

– Нас не на машине, на лошади везли, он назад уехал.

В сумерках конь шел небыстро, возница все время его подстегивал, оборачиваясь на товарища. Вскоре и совсем стемнело, только белая дорога впереди и деревья по бокам хорошо различались. Ася ждала, что покажется берег, к которому они шли, но дорога все петляла низиной, забирая вправо. Словно объезжала деревню.

– Извините, далеко еще? – спросила Ася, они уже полчаса, как ехали.

– Считай, дома… – возница выплюнул махорочный окурок.

Дорога резко свернула налево и выехала на берег Енисея. Никакой деревни не было, изба, рядом баня или полуземлянка. Мужик остановил сани возле темной избы. Подъехал второй.

– Мальцов в ледник! – скомандовал с резаной щекой и, ухватив Севку за воротник, поволок к полуземлянке.

– Вы что?! Пустите! – попытался отпихнуться Сева, но мужик уже открыл дверь ледника, второй грубо толкал в спину Колю.

– Что вы делаете? Отпустите сейчас же! – опомнилась Ася и кинулась к детям. – Простите…

Ее отпихнули, один подпирал дверь, а другой, с резаной щекой, крепко ухватив Асю, потащил к дому:

– Дура не будешь, быстро отпустим, да не дергайся ты… – он беззлобно врезал ей по лицу.

У Аси помутилось в голове. Сзади торопливо догонял второй. Подобрал платок, слетевший с головы Аси, подхихикивал мерзко. Что-то говорил.

– Нет, ну что вы? Зачем? – Ася вырвала руку, но резаный тут же больно ухватил ее за шею. – Так же нельзя, пожалуйста, я вас прошу, отпустите детей…

– Хорош базлать, мы быстро, – щерился, что шел сзади, подталкивал, лапая ее. – По разочку и отпустим…

– Послушайте, – у Аси сердце выскакивало из груди, она изо всех сил уперлась перед дверью. – У меня муж тоже отбывает… в лагере. Зачем же вы так? Мы к нему едем! В Ермаково!

– Не убудет! И ему останется! – они впихнули ее в дом.

В леднике было очень тесно. Коля стоял нагнувшись, его всего трясло, слезы текли, бормотал: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» – он кого-то умолял. Сева в полной темноте шарил руками по стенам и по полу:

– Давай бить в дверь! – срывающимся голосом заорал он на старшего брата.

– Что? – испуганно вскрикнул Коля.

– Дверь бить! – Сева уже чем-то колотил в дверь.

Они навалились плечами, еще и еще, дверь не поддавалась.

– Нам не открыть! – зашептал Коля.

– Тут топор! – Сева возился в темноте, ощупывал дверь. – Надо топором!

– Что топором?

– Не знаю. Нас заперли! Ма-ма! – закричал Сева неожиданно требовательно. Он совал топор в дверную щель, они вместе наваливались, дверь шаталась, но не поддавалась. – Ма-ма! – продолжал вопить Сева.

Они не поняли, что произошло, дверь вывалилась наружу, Коля упал на снег, Сева же, подобрав топор, побежал к избе. Коля за ним следом. Оттуда доносились сдавленные крики Аси. Услышав их, Коля потерялся совсем, остановился, сжав себе голову и бормоча: «Надо позвать! Надо позвать людей! Да помогите же!»

Сева взбежал по ступенькам, толкнул запертую дверь. Ударил по ней топором, еще ударил, тяжелый топор вылетел из рук:

– Открывайте! – заорал писклявым детским голоском, в котором была жалкая и отчаянная угроза мальчишки. Под ногами валялись кирзовые сапоги, Севка схватил один, ударил им в дверь, потом со злостью забросил его с крыльца.

– Отпустите маму! – он схватил второй сапог.

– Сева, не надо! – закричала Ася. – Уходите отсюда! Идите с Колей в деревню! Уходите!

Мужики не обращали на них никакого внимания. Один зажигал лампу, другой снимал ватные штаны, с Аси они содрали почти всю одежду. Севка спустился с крыльца, забежал сбоку и ударил сапогом в низкое окно. Полетели стекла.

– Пустите маму!!

– Блядь, Васька, гля-кось! Он окно побил!

Сева подбежал ко второму окну и еще ударил. Опять зазвенело и посыпалось.

– Убью, блядь!

Один из насильников в белой рубахе и босой выбегал из избы, Сева побежал от него, раздались выстрелы. Севка, сбитый сильной рукой, брякнулся на снег. В темноте мелькали фонарики и тени. Какие-то люди, их было много, они были уже на крыльце… снова грохнул выстрел:

– Всем на землю! Лежать! Лежать, уроды! – раздался властный голос.

Ася схватила одежду и прикрылась. Свет сильного фонарика остановился на ее голых ногах, она, щурясь, прижалась в углу.

– Кто такая? – ей светили прямо в лицо. Это был офицер, на коротком полушубке были погоны. Вошли двое бойцов с автоматами.

– Я никто… Мы с детьми… шли… – заикалась Ася.

– Оденься! – офицер присел к распластавшемуся на полу насильнику и потыкал ему в затылок стволом пистолета. – Что, Некрасов, перепихнуться захотелось? Где бабу надыбали? Ты с Квелым здесь? Не слышу ответа?! – Он встал и со всей силы заехал носком сапога в колено лежащему.

– Ой-й, бля, начальник, ты чо, в натуре! Ой-й, сука, больно! – застонал насильник.

– Где Квелый, спрашиваю? Сколько вас уехало? Еще хочешь?!

– Тут он! – просипел лежащий.

Бойцы завели полуодетого мужика со шрамом. Тот взялся за свои портки.

– Куда одеваться, Квелый?! Так поедешь! Я тебя предупреждал, ебарь-самоучка! В ШИЗО их!

Из леса подъехали еще двое саней, офицер вышел из избы, распорядился о чем-то, вернулся, засовывая пистолет в кобуру. Ася уже оделась.

– Ну, рассказывайте, гражданочка, откуда вы такая нарядная? – он убавил коптящий фитиль лампы и сел напротив.

– Там мои дети, можно мне к ним?

– Сначала мои вопросы! – он придвинул лампу и рассматривал ее с интересом. – Ссыльная?

– Я? – Ася лихорадочно пыталась поправить волосы. – Нет, я преподаю музыку.

– Музыку? – поразился лейтенант. – Как же вас занесло сюда? Вы хоть представляете, где вы?

Ася наконец достала документы. Лейтенант просмотрел.

– Из Москвы… А я, представьте, из Ленинграда. Так что же привело в наш убогий угол? И как вы оказались с этими рецидивистами?

Ася плохо понимала, что происходит, она видела через окно, что дети стоят в окружении солдат и с ними все в порядке. Она начала бестолково рассказывать про их отмененный рейс, про дорогу сюда, сама судорожно ощупывала порванную одежду и думала, что будет говорить детям. Горела со стыда. Лейтенант, казалось, не слушал, но смотрел на нее так, что она опять попыталась поправить волосы.