Петр Никифоров - Октябрь в Приморье

Угроза буржуазии была серьезной и вполне реальной. Могли перестать торговать даже уличные разносчики, так как мелкая торговля полностью зависела от крупной и невольно должна была следовать за ней, хотя на мелкую торговлю рабочий контроль и не распространялся.

И биржевой комитет действительно объявил о закрытии всех торговых предприятий. Надо было принимать решительные меры, чтобы сорвать затею биржевиков.

Председатель Совета Суханов поставил этот вопрос на обсуждение Исполкома. Предварительно провели совещание со средними и низшими служащими трех основных торговых фирм города. На этом совещании большинство, главным образом низшие служащие, высказались за поддержку наших мероприятий.

Утром 5 марта состоялось заседание Исполнительного Комитета с представителями Совета рабочего контроля и торговых служащих.

Я коротко изложил причины введения рабочего контроля в торговле, подчеркнул стремление торговцев к спекулятивному повышению цен на товары, а также изложил задачи и план работы комиссий рабочего контроля в торговых заведениях.

После долгих прений Исполнительный Комитет большинством голосов принял мое предложение:

«Осуществлять проведение рабочего контроля, не останавливаясь ни перед какими препятствиями, и применять против неподчиняющихся рабочему контролю все практические меры, вплоть до ареста» 7 7 «Далекая окраина», № 3491, 1918. .

Ночью за подписями Суханова и моей было вынесено постановление об аресте биржевиков, и в эту ночь были арестованы председатель биржевого комитета Циммерман, старшины биржевого комитета А. Свидерский, Э. Сенкевич, А. Рабинович.

Арест биржевиков как кипятком ошпарил все антисоветские силы. На защиту арестованных поднялись земство, городская управа, все буржуазные и мелкобуржуазные партии, требуя освобождения своих хозяев, а заодно и немедленного упразднения рабочего контроля.

Введение контроля в торговле и арест биржевиков получили широкий отклик. Рабочие решительно заявили, что они не отступят ни на шаг от контроля над капиталистами и не допустят его срыва.

Два смертельные врага стояли друг против друга. Со всей остротой стал вопрос: «Кто кого?». Напряжение с обеих сторон было настолько велико, что граничило с гражданской войной.

Все эти события внесли некоторый разлад в среду большевиков. При обсуждении вопроса об аресте биржевиков в Исполнительный Комитет поступило три резолюции:

Первая — моя: «Признавая арест членов биржевого комитета правильным, Исполком постановляет: содержать арестованных под стражей».

Вторая резолюция — левых эсеров и части большевиков: «Признавая возможным во время революции арест политических противников, Исполнительный Комитет признает данный арест нецелесообразным и постановляет арестованных из-под стражи освободить».

Третья — меньшевиков и эсеров: «Признавая этот арест незаконным и нецелесообразным, исполком постановляет немедленно освободить арестованных из-под стражи».

Моя резолюция собрала 13 голосов, вторая — 10, третья — 9.

Ввиду того что ни одна резолюция не собрала большинства, переголосовали. Меньшевики и эсеры снял и свою резолюцию и отдали свои голоса за вторую. Моя резолюция получила 15 голосов, а вторая 17 голосов 8 8 «Красное знамя», № 136, 1918. .

Поражение, понесенное нами в Исполнительном Комитете, ставило под угрозу всю политику рабочего контроля. Придя домой с этого заседания, я стал искать выхода и решил пойти на открытый конфликт с большинством Исполнительного Комитета, перенести вопрос на пленум Совета. Я написал следующее заявление:

«В настоящий момент напряжение классовой борьбы в России достигло высшей точки. Рабочий класс делает последние усилия, чтобы отстоять завоевания Октябрьской революции... За сопротивление контролю и за призывы не подчиняться постановлению Советской власти был арестован президиум местного биржевого комитета... Считая, что большинство Исполнительного Комитета уклонялось от позиции, занятой партией и всем пролетариатом России, мы не считаем для себя возможным оставаться в Исполнительном Комитете и слагаем с себя полномочия» 9 9 «Красное знамя», № 137, 8 марта 1918 г. .

Заявление это я той же ночью направил председателю Совета Суханову. Он тут же мне позвонил, что присоединяется к моему заявлению, и оно было опубликовано за нашими двумя подписями.

Экстренный пленум Владивостокского Совета отменил постановление Исполнительного Комитета и указал:

«Арест четырех контрреволюционеров из состава биржевого комитета признать правильным, как акт, диктуемый нынешним состоянием революции, а постановление большинства объединенного Исполнительного Комитета об их освобождении признать недействительным и неправильным, против чего выразить этому большинству протест и порицание.

Действия Суханова и Никифорова признать правильным и в интересах революции просить их немедленно же возвратиться в ряды объединенного Исполнительного Комитета и Военно-революционного штаба и впредь продолжать свою деятельность в том же духе» 10 10 «Крестьянин и рабочий», № 15, 8 марта 1918 г. .

Решение укрепило наши позиции. Борьба закончилась победой рабочего контроля в торговле. Крупные торговцы не решались дальше сопротивляться и вынуждены были подчиниться.

Видя, что обстановка с каждым днем обостряется,. и опасаясь наделать политических ошибок, мы послали председателю Совнаркома Ленину подробный доклад об обстановке на Дальнем Востоке и о наших действиях. Доклад был подписан председателем Совета Сухановым и мной. Мы просили сообщить, правильно ли мы осуществляем советскую политику на Дальнем Востоке. Очень скоро мы получили ответ:

«Ваши действия по контролю над производством, национализация банков и надзор над таможней совершенно правильны и вполне согласны с линией поведения и политикой центрального советского правительства.

Протесты консулов, очевидно, преследуют цель вмешательства в наши внутренние дела и подготовляют хищнический набег империалистических правительств заодно с русскими предателями, работающими в целях удушения русской революции со стороны Дальнего Востока.

На все протесты иностранных консулов по поводу установленного вами рабочего контроля, национализации банков и надзора за таможней рекомендуем отвечать в категорической форме, не вызывающей никаких сомнений, что все эти вопросы имеют общегосударственный характер и не могут быть пересматриваемы или изменяемы местными властями, которые в данном случае исполняют лишь указание центральных органов.

Эти вопросы выходят совершенно из компетенции второстепенных консульских агентов иностранных правительств, поэтому все представления по сказанному вопросу могут делаться — если вообще иностранные правительства решают порвать все нормы международного права и начнут вмешательства в какие-либо внутренние русские дела — не консулами, а правительствами держав через их официальных дипломатических представителей центральному правительству Советской республики в Москве.