Элена Томсетт - Литвинка. Книга 1

Вслух же, стараясь казаться спокойным, уверенным и расслабленным, улыбаясь, подтвердил:

– Правда твоя, великий хан. Слал подарки сестре твоей, Кончаке, самой прекрасной монгольской принцессе Орды. Прости, влюбился. Места себе не нахожу.

Узбек невольно усмехнулся его наивной наглости. Помолчал, разглядывая круглое румяное белокожее лицо московского князя с прищуром ярко-голубых, словно нарисованных китайской краской, глаз.

– Принимала она твои подарки? – искривив уголок рта, неожиданно спросил он.

– Вот уж не знаю, – все с той же непробиваемой спокойной наглостью отвечал московский князь. – Назад не отсылала, это точно.

«Ну что ж, – подумал Узбек. – Значит, это судьба. Прорицания астрологов были благоприятны. Брак Кончаки с этим русским князем даст мне верного союзника на Руси. Москва слабее Твери, стало быть, Юрий вынужден будет искать моего покровительства для того, чтобы оставаться великим князем. Посмотрим, что из этого выйдет».

– Свадьбу сыграешь в Сарай-Берке! – сказал Узбек, в последний раз взглянув на московского князя, прежде чем дать знак об окончании аудиенции. – В приданое получишь ярлык на великое княжение и три тумена монгольского войска, если князь Михаил окажет сопротивление. Узнаю о том, что злоупотребишь моим доверием, лишу ярлыка. Все понял?

Юрий сглотнул и молча кивнул, все еще не в силах поверить в свое везение.

Через две недели, получив в довесок к молодой жене три тумена монгольских войск под командованием темников Кавгадыя, Астрабыла и Остера, князь Юрий Данилович отправился на Русь. Вместе с ними, в качестве простых нукеров ехали два ханских доверенных лица, специально приставленных к нему с целью тайного наблюдения. Хан Узбек, возможно, отличался излишней мнительностью, но вовсе не был дураком, чтобы полностью доверять нечистому на руку московскому князю, хотя тот и являлся теперь его шурином.

Опасения хана Узбека оправдались целиком и полностью. Несмотря на то, что после встречи под Костромой князь Михаил Тверской без боя и добровольно уступил Юрию Даниловичу великое княжение, признав волю хана, московский князь сумел убедить темника Кавгадыя вторгнуться в Тверскую землю.

Несколько месяцев подряд войска Юрия Даниловича вместе с войсками союзных суздальских князей и татарами темника Кавгадыя методично громили тверские земли, сжигали села, грабили добро, убивая мужчин и уводя в плен ремесленников, женщин и детей.

К осени 1317 года, по замыслу Юрия, одновременно с москвичами с севера против Твери должно было выступить Войско Господина Великого Новгорода. Первоначальным планом союзников было соединиться на оси Волок Ламский – Торжок в районе Бродов, дождаться, когда замерзнет река Волга, а затем совершить бросок по волжскому льду на Тверь. С приказом великого князя выступить против Твери отправился в Новгород доверенный человек Кавгадыя – монгол Телебуга. В ожидании условленного часа войска великого князя Юрия Даниловича Московского и темника Кавгадыя продолжали разорять тверскую землю.

Князь Михаил Ярославич Тверской, спешно укрепляя и отстраивая тверской кремль, несколько раз посылал к ним своих людей с просьбой объяснить причины разграбления своих земель, но ответа не получил. Не откликался на его призывы остановить своим словом произвол, творимый московскими войсками на тверской земле, и митрополит Петр.

В конце лета, когда война опасно приблизилась к землям сильного тверского города Кашина, горожане послали своих представителей в Тверь.

В тот день грозное тверское вече, против решений которого зачастую не имел силы выступать сам тверской князь, обсуждая просьбу о помощи кашинцев, гудело с раннего утра до позднего вечера.

– Поднимайте городское ополчение! Собирайте войска! – высказался, когда ему дали слово, князь Михаил Ярославич. – И ведите к Твери. Ведите так, чтобы Юрий заметил. Это отвлечет его от Кашина.

– Да кто же его поведет, это войско! – заволновался кашинский посол, боярин Охлобыстин. – Нет у нас своего князя. Дай тогда нам сына своего! Старшего, Дмитрия, с его дружиной, который с татарами воевать умеет! Тогда мы тебе послужим! Все за тебя и за землю свою умрем!

Предложение кашинского посла бурно поддержали не только горожане, но и зажиточное боярство Твери, которое несло огромные потери от московских и татарских погромов. Кашин был вторым по величине и влиянию городом Тверской земли.

– Любо нам! Любо! – скандировал традиционную формулу одобрения мощный хор народного веча.

– Митя! – обернувшись к старшему сыну, стоявшему чуть позади, по правую руку от него, негромко сказал князь Михаил Ярославич. – В этом есть смысл. Поедешь в Кашин. Приведешь к Твери кашинское войско, без него, если Юрий посмеет напасть на Тверь, нам не справиться. Поведешь так, чтобы дать мне время подготовиться к обороне Твери с севера.

– Новгород? – с лету догадался Дмитрий.

– Господин Великий Новгород, – вздохнул князь Михаил Ярославич. – Чует мое сердце, без него не обойдется. Не смогут они остаться в стороне, когда другие ополчились против Твери! Слишком много крови попортил я господам новгородцам в былые годы.

Дмитрий промолчал, соглашаясь с точкой зрения отца. Нахмурив темные брови, он некоторое время колебался, прежде чем, наклонившись к плечу отца, тихо сказать:

– По моим сведениям, войско Кавгадыя подошло к Твери с юго-востока и остановилось в районе Богородичного монастыря на реке Шоши. Он поставил шатры и расположился так, словно чего-то или кого-то ожидает.

– Источник твоих вседений? – приподняв бровь, так же тихо, спросил князь Михаил Ярославич, лицо которого осталось каменно невозмутимым. Со стороны казалось, что он внимательно следит за тем, что происходило на вече.

– Отец Андрей, бывший тверской епископ, который после обвинения в симонии митрополита Петра был вынужден уйти в монастырь. Он сейчас настоятель Богородичного монастыря на реке Шоше. Я получил от него весть буквально перед началом веча.

– Значит, вот как оно оборачивается, – тяжело уронил князь Михаил Ярославич.

Разговор о походе в Кашин получил продолжение позже, за стенами княжеского терема. Поздно ночью, вдвоем, сидя в горнице при свечах, Михаил Ярославич с Дмитрием тихо и тайно делились своими соображениями.

– Юрий с суздальскими князьями разбойничают чуть севернее впадения реки Шоши в Инюху, – негромко говорил Дмитрий. – Тоже не предпринимают ничего особенного, словно ходят по кругу и чего-то ждут.

– Ждут известий из Новгорода? – остро взглянув на сына, спросил Михаил Ярославич.